Тропой человека - Ник Ричмонд
Стая закопошилась, собирая вещи и стекаясь в два отряда перед капитаном. Ракеш подошёл к Глику, и какое-то время они что-то живо обсуждали между собой, а затем, когда все бойцы Стаи собрались вместе, старик замолчал, обвёл их всех внимательным взглядом и через несколько мгновений, дождавшись полной тишины, шагнул вперёд и заговорил:
– Вам предстоит непростой экзамен. Для некоторых из вас он настаёт уж слишком рано… Но такова жизнь. Никогда не допускайте жалости к себе. А если чувствуете, что она подступает – напомните себе о людях, которым повезло меньше, чем вам. Все вы – солдаты на войне, и это выглядит худшим вариантом. И вы спрашиваете себя: «Почему я?» Но вот что вам следует помнить: у вас есть вода и еда… по крайней мере, пока нас не взяли в осаду; у вас есть крыша над головой… пока её не взорвали… и вас не завалило обломками; у вас есть друзья – обнимитесь с ними, пока можете. А я пока расскажу вам, чем солдат отличается от командира. У вас всегда есть шанс, отличный от нуля, что вы однажды сможете вернуться домой. Некоторым из вас повезёт… может быть. А может и нет. Такова судьба солдата. Командир же навсегда остаётся на поле брани. Однажды вы поймёте почему. А пока поверьте… в своё богатство.
Каждый в Стае внимательно слушал его, не издавая ни звука.
– Вы жертвуете многим ради борьбы. Вы, наверное, спросите меня: «Кто даст нам гарантии, что если сегодня мы победим – то завтра никто не придёт поквитаться с нами? Что жизнь будет легче, и мы сможем наконец расслабиться и отдохнуть? Пожить в своё удовольствие?» И я отвечу вам: никто. Никогда. Вам придётся бороться за вашу жизнь, за ваше счастье… до самого конца. И после. Учите этому своих детей, если они у кого-то из вас будут. У вас всегда есть всё необходимое для победы. Но вы не всегда об этом знаете. Наш болвановед только что получил новости из Вилвормонта. Кто-то сумел объединить банды, и они сборным отрядом взяли город, пока Нибель повёл свою армию к нам сюда. Да, завтра их могут выбить обратно на окружные свалки. А нас – сровнять с землёй. Но сегодня, на один день, столица снова наша! Поэтому давайте… не подкачаем, – он внимательно смотрел в глаза каждому, кто стоял перед ним. – То, что вас ждёт, если всё пойдёт по нашему плану… Мало кто испытывал такое на собственной шкуре. И я не могу предупредить вас… что вы почувствуете, глядя прямо в глаза смерти. Но если мы победим, если план сработает… Это будет стоить всего. Я прошу вас о последнем: вернитесь живыми.
Стая издала протяжный, но негромкий вой.
Ренато и несколько его бойцов остались ждать в большом зале. Они по привычке рассредоточились по территории и внимательно следили за каждой тенью.
– Мне не нравится это место, – недовольно гаркнул один из них и крепко схватил цевьё своего плазмера. – Сотня входов и выходов – накрыть могут откуда угодно.
– Не бойся, – успокоил его Ренато. – В Цитадели нельзя использовать оружие.
– Ага, зачем тогда мы его притащили? В прошлой тоже было вроде как нельзя.
– Мейер договорится – и будет можно. Здесь должны были всё подготовить к нашему приходу.
– Не верю я жижикам. Никому из них.
– А Хейзи?
– Ей тем более. Ты вообще слышал что-нибудь о Вспышке?
– Это всё страшилки для доверчивых идиотов.
– А где, по-твоему, она была всё это время? Она исчезла ещё тогда, в Маттхорне. И Вспышка тоже.
– Хейзи из третьего поколения. Она не могла в одиночку убить стольких братьев.
– Вспышка могла.
– Нет, – покачал головой Ренато. – Это всего лишь корабль. Пусть и хороший. Но нет. Тут явно действовала эта «Армия Освобождения» – вот кто точно способен на это.
– Чего? – прозвучало с сомнением. – Что-то я не понял, ты что, их…
– Они – орда безмозглых олухов, способных только забросать нас собственными трупами.
– А… ну да. И Хейзи бы с радостью помогла им в этом.
– Может быть. Но на такой случай у Мейера свои хитрости.
– На какой?
– На случай предательства, – многозначительно произнёс Ренато. – Так что имей ввиду, если вдруг решишь…
– Эй! Я не предатель!
– Ну разумеется.
– Я никогда не пойду против семьи!
– Не сомневаюсь, я просто предупредил тебя, – спрятав ухмылку, ответил Ренато.
– И я никогда не давал повода…
– Эй! – прервал его Ренато. – Хорошо. Я понял. Просто знай, что даже если ты вдруг свихнёшься и решишь нам подкрысить – у Мейера есть на этот случай необходимые инструменты. Тебе же самому так спокойнее, правда?
– Да, – несколько неуверенно ответил солдат, глядя в этот момент уже куда-то в другую сторону. – Что за…
Одна из куч тряпья, валявшихся по всему залу, вдруг поднялась с пола, превратившись в небольшую фигуру, имевшую схожие с человеческими черты. Из-под торчащих во все стороны рваных краёв ткани медленно поднялись маленькие руки и аккуратно стянули вниз ворох засаленных лоскутов. Посреди кучи сваленных тряпок остался стоять очень маленький и худой человечек, но разобрать можно было только его силуэт – лицо же его скрывал сумрак. Он стоял молча, опустив голову. Солдат вскинул плазмер и направил на него.
– Не двигайся! – рявкнул он. Но тот и не двигался. Он стоял, едва различимый в бледном и тусклом свете – таком, что постоянно хотелось моргнуть, чтобы прояснить зрение, но оно не прояснялось.
Некоторое время все стояли молча и не спускали глаз с таинственного субъекта. Они были так заворожены увиденным, что не заметили, как тут и там по всему залу стали «оживать» и другие кучи. Они росли как после дождя – многие и не были до этого заметны в своих теневых карманах, над которыми теперь возвысились. Наконец бойцы стали замечать их и с опаской переводить поднятое оружие с одной цели на другую, стараясь держать их все под контролем. Они инстинктивно сбились в небольшое кольцо, встав спина к спине, и тогда поняли, что окружены.
Повисла тревожная тишина. Но она продлилась недолго. Потому что солдат, сосредоточенно следивший за первым человечком, ловя каждое его мельчайшее колебание и стараясь даже не моргать, увидел, как у того вдруг вспыхнули грозящим белым огнём глазницы, а затем разверзлась, гораздо шире, чем могла бы у человека, хищная пасть, постепенно обнажив так же светящиеся длинные белые клыки, сложившие гримасу оскала. Затем этот зверь опустился на пол, сгруппировался, встав на
