Николай Петри - Колесо превращений

Ухоня ответить не успел. Впереди послышался голос, и они увидели повозку, перегородившую дорогу; сломанное колесо лежало в жирной грязи, а возле него кто-то копошился.

- Вот у этого аборигена и спросим! - обрадовался Ухоня, собираясь выпрыгнуть. Милав удержал его:

- Ты своим обличьем едва ли его обрадуешь. Пойду я.

Милав осторожно слез со скамьи и, соскальзывая в колдобины, направился к незнакомцу. Последний уже заметил подъехавших и теперь стоял у своего колеса, дожидаясь Милана. Кузнец остановился на некотором удалении и поднял руки в знак того, что у него нет оружия. Незнакомец молчал. Милав прошел еще несколько шагов и встретился с ним взглядом.

"Бол-О-Бол из племени болоболов, - равнинный карлик низшего разряда. Молод, горяч, в меру волосат и в меру съедобен. Перешагнул рубеж предварительной зрелости (то есть достаточно созрел для того, чтобы усладить вкусы равнинных карликов второго разряда). Занимается исключительно извозом (не гнушается и "левых" рейсов). Живет в повозке. Обидчив. Горд. Смачно плюет на всех, кто ниже ростом. Грамоте необучен; с человеческой речью незнаком".

Милав продолжал идти, не выпуская Бол-О-Бола из виду. Он был уже совсем близко от карлика, когда с удивлением заметил, что возле колеса никого нет. Милав подошел к повозке, завалившейся набок, огляделся. Карлик исчез. Он напрягся и...

Кто-то стоял за его спиной. Милав резко обернулся и успел заметить маленькая волосатая ручонка схватила ножны Поющего и попыталась сорвать их. Попытка эта была для Бол-О-Бола роковой - Милав схватил его руку и сжал так, что окрестности огласились воплем, который мало походил на человеческий.

Милав поднял вопящего Бол-О-Бола в воздух, поднес к лицу и еще раз заглянул в маленькие глазки, бегающие, словно ртутные шарики.

- Значит, говорить ты не умеешь? - тихо прошептал Милав. - Тогда мы поступим по-другому...

Он поставил карлика на землю и обхватил его голову руками. Сосредоточился, преодолевая завесу испуганных мыслей Бол-О-Бола, и скоро нашел кое-что интересное: сквозь муть рвущихся и расползающихся, словно гнилая дерюга, мыслей карлика проступили яркие и четкие обрывки воспоминаний. Милав устремился к ним и успел впитать в себя, прежде чем они вновь погрузились в молочный туман тупой рассеянности Бол-О-Бола:

"Их всего трое: двое мужчин и зверь, похожий на горного тарлика... обмануть трудно... если они смогли добраться до острова и их не остановили горгузы, у нас... сколько можно говорить об одном и том же! Теперь только ты... перестань хныкать! Твое дело забрать то, что висит у одного из них на поясе... нет, убивать их нельзя, мы еще..."

Милав убрал руки и толкнул Бол-О-Бола в объятия подошедшего Калькониса. Ухоня был тут же, его глаза спрашивали: "Есть что-то интересное, напарник?!"

Глава 5

НАЛЕГАЙ, БРАТЫ!

Карлика связали и бросили в дальний угол повозки. Кальконис вопросительно посмотрел на Милава:

- Что сказал коротышка-абориген?

- Ничего не сказал, но вспомнил кое-что интересное - за нами по-прежнему пристально наблюдают.

- Тоже мне - новость! - воскликнул Ухоня. - Да я на каждом привале следы обнаруживаю!

- И ты молчал?

- А чего? У вас тоже глаза не на затылке!

* * *

Вечером прибыли в какое-то крупное поселение. На общем голосовании решили посетить местную достопримечательность - харчевню, чтобы, значит, себя показать да на людей поглазеть (которым есть что растрепать по пьяному делу). Расположились поближе к выходу (храбрец не тот, кто никогда не отступает, а тот, кто отступает согласно плану!). Посетителей в комнату набилось достаточно, и новички не слишком выделялись из общей массы. Ухоня, пребывавший в состоянии невидимости, ворчал на "звериный голод" и "вопиющую дискриминацию" (кушать-то всем хочется!), Милав не обращал внимания на привычное нытье своего товарища, прислушиваясь к разговорам.

Говорили вокруг о чем угодно: о плохой погоде в этой части острова, о том, что какой-то Герчиог нашел останки коня самого Лежня Задиры, о прошлогоднем состязании по гонкам на парусных лодках... В общем, обо всем, кроме того, что заинтересовало бы Милава. Он увеличил дальность восприятия звуков и наконец услышал кое-что интересное. Трое крепких мужчин сидели в самом дальнем конце харчевни. Милав напряг слух, чтобы ничего не упустить из разговора, привлекшего его внимание единственным словом - "росомон".

- ...да я сам от него слышал!

- Ага! От Лингуста Длинный Язык!

- Ну, и что, если длинный! Его прозвали так вовсе не за вранье, а за то, что он поговорить любит!

- И что же рассказал Лингуст Длинный Язык?

- Он говорил это не только мне - там еще много погонщиков было. Так что если ты мне не веришь, можешь у них спросить!

- Ладно, не заводись. Рассказывай лучше.

- Ты о росомонах что-нибудь слышал?

- Это те, у которых поголовье медведей больше, чем население самой страны?

- Именно.

- У них там вечная зима?

- Точно! Так вот, отряд этих самых росомонов отправился по каким-то надобностям к своим соседям - полионам. А те - не будь дураки - не захотели с дремучими росомонами знаться, потому как полионы - народ тонкий, просвещенный. А что росомоны? Тунгусы дикие, варвары необразованные! Так вот, эти самые росомоны решили отомстить полионам страшной местью - взяли и сожгли целое поселение со всеми обитателями.

- Да неужто со всеми?

- Так Лингуст Длинный Язык говорил! Слушай дальше: но нашелся среди полионов мальчишка один, решивший отомстить палачам за гибель своего селения. Прибился он к доверчивым росомонам и завел их в болота непроходимые, топи бездонные. А выход из ловушки был один. И когда росомоны захотели вернуться - их уже целое войско полионов поджидало.

- И что?

- Порубили всех росомонов.

- А мальчишка этот?

- Сбежал. Как только завел отряд в гибельное место, так тайной тропкой и ушел!

- Ой, молодец!

Милав с трудом верил услышанному. Он так вцепился в столешницу, что под его пальцами захрустело толстое дерево и мелкой крошкой посыпалось на земляной пол. Кузнец этого даже не заметил - он искал следы того, о чем говорили в дальнем конце харчевни. Он искал недолго - так велико было его желание увидеть услышанное собственными глазами, что событие внезапно развернулось перед ним с невероятной достоверностью...

* * *

- Где Стозар? - спросил Вышата, оглядывая необъятную болотную топь.

- Да здесь был только что, - ответил сотник Корзун. - Позвать его?

- Позвать... - Вышата продолжал осматривать унылую панораму болота, тянущуюся до самого горизонта. Где-то глубоко в душе проблеснула тонкая игла подозрения. Она стала покалывать сердце, заставляя его трепетать и сжиматься. Тысяцкий не хотел поддаваться этому чувству, но и глазам своим он не мог не верить: его отряд стоял посреди обширных топей, и дороги дальше не было - только зыбь, покрытая слоем мха и травы.