Вячеслав Шалыгин - Падение "Галактики"

— Документы есть?

Я вынул из кармана пропуск в трибунал и показал его офицеру.

— А, поднадзорный, — рассмотрев карточку, промычал полицейский. — Отличился ваш пристав, ничего не скажешь… Четыре трупа на нем теперь висит. Дай бог, чтобы не зря он их положил. Не то ему светит пожизненный Гелвар…

— Кто ведет расследование? — перебил я разговорившегося офицера.

— Все там, — полицейский махнул рукой в сторону ближайшего кабинета.

Мы прошли за тонкую, больше символическую перегородку и замерли прямо у порога.

Умар сидел на жестком стуле на середине комнаты. Руки пристава были скованы за спиной. Это было первое, что меня удивило. Лицо охранника украшал приличный кровоподтек, а из рассеченной губы струилась кровь. Было похоже, что допрос проходил весьма напряженно. Стоящий перед приставом человек нисколько не походил на неизменно выдержанных симаринских блюстителей порядка. Он потирал кулаки и смотрел на подозреваемого с нескрываемой злостью. Трое других полицейских стояли и сидели поодаль, красноречиво поигрывая резиновыми дубинками. Никаких тел для опознания в кабинете, конечно, не было, но лично меня заинтересовало не это. Методы допроса меня не удивили тоже. Загадка заключалась в том, что я узнал всех четверых. Память лихорадочно пыталась выдать мне хотя бы одно из имен, но пока подсказывала лишь то, что полицейские были мне знакомы. Спрашивается — откуда? Не так уж часто я бывал на Симарине, чтобы заводить здесь поверхностные знакомства. Значит, я видел ребят не здесь. А где? На Земле? Точно! Причем и тогда они тоже были в униформе. Только армейской… Версия с бывшими воспитанниками нашей с Сыромятиным разведшколы обретала реальную основу.

— Наконец-то, — привлекая к себе мое внимание, сказал один из офицеров. — Мы вас просто заждались, господин свидетель номер один.

«Полицейский» встал и подошел к нам поближе.

— Что у вас за методы дознания? — с угрозой спросил, выходя вперед, Сон. — Это может стоить вам работы…

— А вас, господин свидетель номер два, мы не ждали, — игнорируя вопрос баргонца, сказал офицер. — Вы можете возвращаться в свое консульство.

— Мы уйдем отсюда только втроем, — заявил капитан.

— Исключено, — «полицейский» улыбнулся и подал знак одному из помощников. — Проводите господина свидетеля к выходу…

— Я никуда не пойду, — упрямо повторил баргонец.

— Не вынуждайте меня арестовать вас за неподчинение властям, — спокойно пригрозил офицер.

Я обернулся ко «второму» и кивнул.

— Иди. Нас выпустят через четыре или шесть минут, — сказал я в надежде, что он поймет намек.

— Хорошо, — сдался Сон. — Я буду ждать вас на улице…

Четвертый и шестой свидетели наверняка сидели сейчас у своих пультов слежения. Капитану лучше всего было присоединиться к ним и не обременять меня в предстоящей схватке лишними заботами. Схватка назревала нешуточная, и тащить на себе Умара вместе со Сном мне было бы не с руки. Окончательное прозрение наступило, как только он покинул помещение. Я вспомнил, как звали главного из липовых полицейских.

— Что же вы так долго приценивались? — спросил я, делая шаг навстречу противнику. — Раньше схватить меня не хватало духу?

— Ты слишком хорошо о себе думаешь, — с нервной усмешкой ответил офицер.

— Я очень строг в самооценке, Боря, — ответил я и с удовлетворением отметил, что вспомнил имя противника верно. — Вот, значит, чем теперь занимаются сотрудники элитных отрядов военной разведки? «Галактика» не сдается?

— Несмотря на тотальное предательство, — гордо ответил Боря.

— Если «Галактика» не сдается — ее уничтожают, — с печальным вздохом заявил я. — Об этом ваше нынешнее начальство не подумало?

— Подумало, — криво улыбаясь, ответил мой противник. — Потому ты здесь и уже никуда отсюда не выйдешь. Тебя же предупреждали? Но ты не послушался…

— Меня предупреждали? — Я сделал вид, что удивлен. — А, это тот охрипший незнакомец, который звонил мне в отель?

Я посчитал, что нападение в самый разгар этого киношного диалога будет для врага достаточно неожиданным. Боря в свое время был не самым лучшим из моих курсантов и потому наверняка боялся меня как огня. Это давало мне серьезное преимущество. Трое остальных наверняка учились в нашей разведшколе уже после того, как, отслужив в ней пару лет инструктором, я перешел на более интересную работу. Я видел их только мельком, когда приезжал в родное учебное заведение читать лекции. Ходили слухи, что последние выпуски не отличались такой серьезной подготовкой, как наш. Теперь мне представилась возможность это проверить.

Борю я выключил на время. Убивать его смысла не было. Трупы не говорят, а информация сейчас была важнее всего. Трое оставшихся громил никакой ценности для расследования не представляли, и потому церемониться с ними я не стал. Тем более что главным условием применения моего тайного искусства была полная секретность. В сложившейся ситуации это условие выполнялось. Боря лежал в глубоком нокауте, Умар тоже ничего не видел из-за закрывших глаза синяков, Сыромятин и Краусс, которые наблюдали за мной при помощи приборов слежения, были не в счет. Я мог работать без стеснения.

Реакция у парней оказалась неплохой. Они достаточно быстро извлекли оружие на свет и попытались открыть огонь. Не слишком долго раздумывая, я начал слева направо. Крайний левый сидел в кресле и первым делом попытался подняться. Это отняло у него драгоценные доли секунды, и снять оружие с предохранителя он не успел. Я сломал ему нос. Офицер рухнул обратно в кресло и обмяк. Хрящи и кости носа от удара сместились глубоко внутрь черепа и повредили мозг.

Второй агрессор почти успел поднять руку для прицельного выстрела, но пока его палец двигался, нажимая на спусковую кнопку, я успел сместиться в сторону, подойти к стрелку вплотную и нанести удар в горло. Офицер выронил оружие и, захрипев, упал к моим ногам. Третий немного растерялся, поскольку мой стремительный проход был исполнен гораздо быстрее, чем он соображал. Парень сделал целых два лишних движения, разыскивая меня в комнате, и потому, конечно же, проиграл. Я зашел ему за спину и резким движением свернул голову. Отвратительная, но необходимая процедура самообороны была завершена. Оставалось вынести из подвала Умара и пленного Бориса. Сделать это было немного сложнее. Я освободил запястья пристава от наручников и взвалил его на плечо.

— Сначала «язык», — шепнул через миниатюрный динамик Сыромятин.

Я послушно усадил Умара обратно на стул и поднял с пола своего бывшего курсанта.