Екатерина Казакова - Коммандос из демиургов

С криком:

– Ах ты, говнюк, наколоть меня вздумал, – кидаюсь на офигевшего Пуфика.

Не зря Тайка и прочие срывали голос, натаскивая демиков. Одним смазанным движением Цветочек перемещается ему за спину и присаживается. Я толкаю Пифагора, он спотыкается и падает. Прыгаю ему на грудь и начинаю работать кулаками. Все руки отбила, пока меня Кабан не оттащил.

– Не баба – зверь, а за копейку так вообще порвет, кстати, я – Сосискин, – с этими словами гладкошерстный гад протягивает лапу Пучеглазику.

– Мавгор, – представляется демон.

– Маврик, по-нашему, – кивает пёс и неспешной трусцой отравляется инспектировать, что у нас из еды осталось.

Меня сжимает в объятьях Старшина, а я смотрю на обижено сопящих демиурчиков, демонстративно помахивающего ремнем Владыку и показывающих мне кулаки драконов.

– Сейчас нас будут воспитывать, – заегозила задница, остро почувствовавшая приближение геморроя.

Уныло киваю в ответ и виновато вжимаю голову в плечи. Но, видимо, кому-то наверху захотелось вписать очередную строчку в летописи демонов. Пельфагор вскочил и, обведя всех бешеным взглядом, прорычал:

– Кто посмел напасть со спины?

– Я, – из-за Гламура, вышла зардевшаяся Цветочек.

И тут случилось то, о чем так красиво пишут в сопливых романах: "Их глаза встретились, сверкнула молния, раздался гром, и между ними проскочила искра". Авторитетно заявляю – вранье все это. В жизни это намного красивее. Никто и никогда не сможет передать. как они смотрели друг на друга. Как она первой робко прикоснулась к его лицу своей хрупкой ладошкой. С какой нежностью свирепый демон терся об ее руку щекой…Как они тихо шептали что-то друг другу…

– Мля, вот это романтика, – присел на пятую точку Сосискин.

– Заткнись, циничный кобель, – наступила ему на хвост Мальвина, украдкой вытирающая глаза.

Я, схватив за руку впавшего в столбняк Пучика, кивнула народу в сторону леса. Все оказались понятливыми, и мы оставили влюбленных одних.

Расположившись на опушке, (причем, меня взяли в кольцо, чтобы никуда не сбежала) я пошла на опережение отряду карателей, нацелившихся устроить мне темную:

– Ну и как вы меня нашли? – с самым злобным видом вылезло вперед любопытство.

– По браслету, дикса сразу почувствовала, что ты переместилась на другой уровень мира, – пока ещё спокойным тоном отвечает Дракон.

– И поэтому вы решили испортить мне деловые переговоры? – ворчит склочность.

– Да видели мы твои переговоры! – у Владыки сдали нервы. Опять бухала, курила, как паровоз и стравливала мужиков! Поди ставки делала, кто кому больше наваляет!

– Попрошу оставить этот тон! – гневно топнула ножкой обида. Насчёт обеда врать не буду, поглодала крылышко, скушала бутербродик, но тверёзая как слеза, даже дыхнуть могу! И никого я не стравливала! Благородный рыцарь Мордор вступился за мою челюсть, когда у нас с его сюзереном возникли кое-какие разногласия! И вообще, мне что уже в туалет нельзя сходить, чтобы весь Изменчивый не знал, куда я отправилась! Что за тотальный контроль! Я возмущена до глубины души!

– Хрена се мать, какую ты гастроль выдала, – хихикнула изворотливость.

– А ты не думала, что мы волнуемся за тебя! – раздаётся хор гневных мальчиков-зайчиков.

– Ты же к демонам попала! – им вторят девочки-припевочки.

– Советую переменить тему, – шепчет смекалка.

– А начальство вообще в курсе, куда вы смотались? Я-то птичка вольная, где хочу, там и летаю, а вы вроде как на службе. Смотрите, как бы вам майор наряды за самоволку не влепила, а Федя за дезертирство к стенке не поставил.

– Все, ты меня достала! – взревел Дракон и ринулся в мою сторону.

Где-то полчаса мы наматывали с ним круги по лесу, пока меня не отловил предатель Крыс.

– Не смей подрывать мой авторитет! – завизжало самолюбие, зажатое между коленок Владыки. – Отомщу страшно, хер ты у меня, а не налоговое послабление получишь, ящер-переросток.

– Ничего, переживу, но зато ты точно в следующий раз будешь предупреждать, когда соберёшься одна к демонам соваться, – рявкает в ответ, и воздух рассекает свист ремня.

Я вся напряглась в ожидании незаслуженной трепки, но удара не последовало. Мою задницу прикрыла дружеская рука Пучика.

– Она не виновата, это мы ее перенесли сюда.

Падаю на землю носом, грязно матерюсь, Маврушка помогает мне подняться. От души пинаю сердито сопящего опекуна и демонстративно отворачиваюсь, беру под ручку Пучиглаза и ковыляю назад.

– Даш, ну прости, мы же с ума чуть не сошли, когда ты опять пропала, – начинает подлизываться фашист недобитый.

– И поэтому решил меня запороть на смерть, а до этого орал так, что я даже слова не могла вставить! – ни в какую не хочет мириться сволочизм.

– Да я бы тебя пальцем не тронул.

– Аха, а плёткой ты от меня комаров отгонял. Да если бы не мой друг Мордорчик (льну к мужественному плечу, судорожно всхлипываю), на мне бы сейчас живого места не было.

– Даша, как ты так можешь обо мне думать! – чуть не плачет уже.

– Марфик, возьми меня на ручки, что-то у меня голова от переживаний закружилась, – продолжаю издеваться.

Демон безропотно берет меня на руки, я же, показав язык опешившему огнедышащему примусу, прикрыла глазки и прикинулась ветошью.

– Она всегда такая? – тихонько шепчет Пучик, словно боясь меня разбудить.

– Нет, обычно она ещё хуже, – притворно вздыхает Дракон. Но я убью любого, кто попытается причинить нашей девочке боль.

– Где ты был, когда я была девочкой? – высунулся талант довести любого до белого каления.

– Тьху, змея! – в сердцах сплюнул Владыка, а Морфик и недовампир оглушительно заржали.

Когда мы подходили, вернее, эта троица подходила, а я подъезжала, к опушке леса, мужчинки успели снюхаться на почве обсуждения моей скромной персоны. Вот уж никогда не думала, что мой боевой товарищ такая ябеда. Нет, что не говори, а мужики похлеще деревенских кумушек языками чешут!

По прибытию на место меня аккуратно ссадили, и я, грозно окинув всех взглядом, стала призывать к порядку расслабившихся за моё недолгое отсутствие:

– Ещё раз спрашиваю, какого хрена вы поперлись за мной? Почему вы не взяли с собой хотя бы Мечника?

Вперёд вышел Кабан:

– Капитан, это моя вина. Я принял решение спасать тебя нашими силами. Если бы кто-то из нас погиб при операции, то ничего страшного не случилось бы. А если бы погиб кто-то другой, я бы себе этого не простил. И потом, ты для нас больше, чем командир, ты…ты это ты, и без тебя эта долбанная победа нам не нужна. Я все сказал, можешь наказать меня.

Подхожу к мальчишке, хотя какой он теперь мальчишка, судорожно сглатываю и, глядя ему в глаза, делаю признание: