Кирилл Еськов - Америkа (с примечаниями редактора)

- Понятия не имею, - отрезал Шмидт, и отсвет его монокля сделался ледяным. - Разузнайте! найдите! проберитесь! Черт побери, вы - морские коммандос или сапоги ?!

По тому, как троица подтянулась, видно стало сразу: так точно, морские коммандос, "боевая единица сама в себе, готовая решить любую мыслимую и немыслимую задачу"!

- На операцию пойдете без документов и в гражданке, коммандо-сержант. В случае чего - родина вас знать не знает; потом - вытащим, само собой.

- Так точно! Да, и вот еще что, компаньеро командующий! Мне только что пришло в голову... Линию-то ту наверняка порежут - янки! Как полагаете?

- Ну, ясен пень, янки - кому ж кроме них-то? Действуйте, коммандо-сержант - и да пребудет с вами Ворон Йэл!..

- Gwi, компаньеро командующий!

- Теперь с вами, компаньерос. Заданий - два, одно посложнее, другое попроще; я, если не будет возражений, раздам их - просто по старшинству.

Коммандо-сержант Таанта! У них тут, в Порт-Гальвесе, есть где-то мобильная пневмопушка: смонтирована на железнодорожной платформе, работает от паровозного котла. Возьмите с десяток людей - механиков обязательно, - и выясните: намерен ли командир этого артиллерийского поезда, или как его там, действовать в соответствии с уставом. Если да - передадите ему пакет от меня, как от "командования союзных сил", и перейдёте в его временное подчинение. Если же тот собирается изменить своему долгу - сиречь, норовит уклониться от стрельбы по агрессору - нейтрализуйте того командира, мобилизуйте рядовых (у них сейчас настроеньице - самое то) и берите поезд под свою команду... Да, судя по вашему выражению, вы хотите навести у меня справки - где находится тот поезд, кто его командир, и прочее в том же роде?..

- Никак нет, компаньеро командующий! Понял, не дурак...

- Отлично. Ваше задание, коммандо-сержант Луксэйди, будет попроще. В Форт-Навароне находится мощнейшая пневмопушка, гарантированно перекрывающая основной фарватер. Будь я на месте янки - непременно послал бы группу коммандос уничтожить эту занозу в заднице их эскадры. Так вот, ваше задание - этого не допустить. В какой степени взаимодействовать с комендантом Форт-Наварона, обер-лейтенантом Турцигом - на ваше усмотрение, определитесь на месте. Вопросы - есть?

- Никак нет!

- Тогда - вперед, и да пребудет с вами Ворон Йэл!

- Gwi, компаньеро командующий!

Так, что-то еще было... мелкое, но важное... а!

- Дядя Сэм, можно достать тут где-нибудь русский флаг? В смысле - Андреевский?

- Достанем, чего ж не достать-то... Только - чего вы под ним делать-то собрались? После всего вот этого?

- Чего делать... - проворчал Шмидт, высчитывая что-то в блокноте и периодически бросая острый, прицеливающийся, взгляд то на маневрирующую на рейде эскадру Гудвина, то на часы. - Ну, чего вообще можно делать под тем овеянным морской славою стягом, а?

- Ну, топиться под ним, сказывают, неплохо выходит, - ухмыльнулся старый боцман.

- Вот! В самый корень зришь, Дядя Сэм!

52

- Кораблевождение вам Северин читал, Николай Сергеич?

- Так точно, компаньеро командующий! - гардемарин Прянишников (вот как его, стало быть, звать) был несколько "сбледнувши с лица", но держался неплохо. Байку ему сейчас, посмешнее...

- Нам он, помнится, рассказывал про свой опыт общения с американскими моряками, в 49-м и 51-м. Те, говорит, очень наших флотских уважали, только удивлялись всегда "русским суевериям": "А это правда, Ник, что ни один русский капитан никогда не снимется с якоря в понедельник - найдет тысячу причин и отговорок, чтобы увильнуть?" - "Ну, в общем, правда - есть у нас такое поверие..." - "Бог ты мой, Ник, просвещенный девятнадцатый век на дворе, а вас в ходу такие нелепые суеверия! Нет, понятное дело, что поднимать якорь в пятницу - это надо совсем уже с головой не дружить, но в понедельник-то?.." Славные они, в общем-то, ребята.

- В общем - да.

- А вы молодчина, гардемарин! И помяните мое слово: будем потом вместе хвастаться, что "присутствовали при сем мичманами"...

Диалог этот происходил на шканцах вспомогательного двухмачтового пакетбота "Варяжский гость" - некоторое уж время как переставшего быть двухмачтовым, а теперь вот лишившегося и последней мачты, сбитой огнем "славных ребят". Стреляли Гудвиновы канониры, надо отдать им должное, ювелирно: исключительно по рангоуту, не задевая корпуса; мысленно он им аплодировал. Собственно, задачу свою Шмидт мог считать выполненной; в том смысле выполненной, что - всё, что в силах человеческих ими уже сделано, дальнейшее от них не зависит никак, и теперь уже только положиться на волю Господню.

Как он и рассчитывал, американский адмирал не решился сразу стрелять по одинокому безоружному судну, безмятежно идущему своим курсом под российским флагом мимо его эскадры - да и не представлял, вроде бы, тот пакетбот никакой ни для кого опасности. "Критической точкой" в задуманной Шмидтом операции стали те минуты, когда "Варяжский гость", достигнув лабиринта отмелей у западной части Пиратского острова, поднял, в плюс к Андреевскому флагу, родной свой калифорнийский "омлет с луком" и принялся - вполне демонстративно, под самым носом у американских фрегатов - "минировать" фарватер и уничтожать бакенную разметку. И с открытием огня по наглецу Гудвин все же запоздал, так что калифорниец успел-таки, раскидав свои мины-обманки, прошмыгнуть в канал, где топить его было бы уже чистым безумием.

Впрочем, адмирал Гудвин как был, так и оставался отличным командиром, и соображал он, уж конечно, не хуже мичмана Шмидта. Выматерив себя, конечно, за проявленное "прекраснодушие-и-душенараспашие", он тут же принял абсолютно верное решение: обездвижить "Варяжского гостя", аккуратно снеся тому пушечным огнем весь рангоут - после чего захватить чертов пакетбот шлюпочным десантом и извлечь его из канала, отверповав с мелководья теми же шлюпками. Слишком близко подходить к месту действия фрегаты не решились (скорее всего, конечно, рассыпанные калифорнийцами по фарватеру плавучие мины - имитация, но а ну как - не все?), но сейчас шесть набитых морскими пехотинцами шлюпок с фрегатов "Резольюшен" и "Йорктаун" неслись взапуски, как восьмерки Королевской регаты в Хенли, к лишившемуся мачт калифорнийцу - команда которого, в свой черед, с чувством выполненного долга погрузясь в шлюпки, спешно отваливала в сторону недалекого берега...

- Ну вот и всё, гардемарин, партия, - облегченно рассмеялся Шмидт при виде по-крабьи вылезающего из трюма, разматывая за собой бикфордов шнур, Дяди Сэма. - Как видите, мы нашли содержимому тех торпед куда лучшее применение. Через пяток минут Гудвина ждет пренеприятнейший сюрприз: что "Варяжский гость" застрял в канале неизвлекаемо, а сам он со всей своей эскадрой - в ловушке. В принципе, он может попытаться расчистить фарватер, взорвав затопленного нами "Гостя" в мелкие дребезги; он потратит на это уйму флегмита и времени, а катастрофическая потеря темпа и так уже налицо... Давайте-ка, ребята, уходите - крайняя шлюпка, небось, уже нервничает.