Грег Иган - Научная фантастика. Возрождение

— Ну, за двенадцать дней обойти иол-Луны, — продолжала Карен, — вовсе не плохо, малышка. Не то чтобы здорово, но и не плохо. Ты готовишься к марафону, или что?

Триш вскочила и побежала. Ноги двигались автоматически, пока она пила воду, переработанную системой скафандра, пытаясь избавиться от несвежего привкуса во рту. Не оборачиваясь, крикнула Карен:

— Шевелись, нам надо многое успеть. Ты идешь, или как?

Под светом стоящего в зените Солнца предметы почти не отбрасывали тени, и местность выглядела какой-то линялой, двумерной. Триш внимательно выбирала, куда ступить, и все равно спотыкалась о камни, незаметные на плоской поверхности. Одна нога, затем другая. Еще шаг. И еще.

Первоначальное возбуждение от путешествия давно исчезло, уступив место неумолимой решимости непременно выполнить поставленную задачу. Но и она в свою очередь сменилась оцепенением. Триш проводила время в беседах с Карен, говорила ей о себе и втайне надеялась, что сестра порадуется и скажет, что гордится ею. Но вдруг она заметила, что Карен не слушает, взгляд ее блуждает.

Триш остановилась на краю длинного рилли[43], похожего на русло пересохшей реки, ждущей ливня, который наполнит ее водой, но Триш знала, что никакой воды здесь быть не может. На дне лежала лишь пыль, сухая, словно стертая в порошок кость. Спускаясь, Триш осторожно выбирала путь, чтобы вновь не оступиться и окончательно не испортить хрупкую систему жизнеобеспечения. Обернулась и взглянула наверх. Карен стояла на краю обрыва и махала ей рукой:

— Давай же! Хватит тратить время попусту, ты, копуша! Ты что, хочешь остаться там навсегда?

— Что за спешка? Мы ведь опережаем расписание. Солнце высоко над головой, мы обошли пол-Луны. Успеем, нечего зря беспокоиться.

Карен спустилась, словно лыжник, скользя по похожей на пудру пыли. Прижалась лицом к шлему Триш и стала так напряженно вглядываться ей в глаза, что напугала сестру.

— А спешка, моя маленькая ленивая сестричка, из-за того, что ты прошла полпути, самую легкую половину, а дальше начнутся горы и труднопроходимые участки, и тебе придется шесть тысяч километров идти в неисправном скафандре. Если же ты сбавишь темп и позволишь Солнцу обогнать тебя или попадешь в еще одну, пусть даже крошечную, неприятность, в одну-единственную, то будешь мертва, мертва, мертва совсем как я. И поверь мне, тебе это не понравится. А теперь пошевеливайся — и вперед!

Двигаться действительно пришлось медленнее. Триш уже не решалась мчаться вниз по склону так, как раньше: погнутая стойка держалась на честном слове и в любой момент могла потребовать трудоемкой починки. Больше не было ровных пространств, впереди простирались или скопления валунов, или кратеры, или горы. На восемнадцатый день пути Триш подошла к огромной естественной арке, высоко взметнувшейся над головой. Девушка с благоговейным трепетом взирала вверх, силясь понять, как же такое сооружение могло возникнуть на Луне.

— Наверняка не ветер потрудился над этим, — решила Карен. — Думаю, лава. Она пробилась сквозь горный кряж и хлынула дальше, оставив отверстие; затем целую вечность микрометеориты ровняли ее грубые края. Красиво, правда?

— Величественно!

Неподалеку от арки начался лес тонких, как иглы, кристаллов. Сначала они были маленькие и хрустели под ногами, словно осколки стекла, но потом стали возвышаться шестигранными шпилями и минаретами самой фантастичной расцветки. В тишине пробиралась Триш между ними, ослепленная блеском сапфировых шпилей. Кристаллические джунгли поредели, но им на смену пришли гигантские кристаллические валуны, мерцающие и переливающиеся на солнце. Что это? Изумруды? Бриллианты?

— Не знаю, крошка. Но они преграждают нам путь. Я буду рада, когда мы оставим их позади.

Через некоторое время мерцающие валуны тоже закончились. На склонах гор вокруг Триш мелькнуло несколько цветных вспышек, а потом скалы стали просто скалами, отвесными и испещренными углублениями.

Кратер Дедала, середина обратной стороны Луны. На этот раз знаменательное событие не отмечали. Уже давно Солнце перестало лениво подниматься и теперь незаметно клонилось к горизонту.

— Это состязание в беге с Солнцем, сестренка, а Солнце не останавливается передохнуть.

— Я устала. Ты не видишь, как я устала? Наверное, я больна. У меня все тело ноет. Отстань. Дай отдохнуть. Ну хотя бы еще несколько минут. Ладно?

— Отдохнешь, когда умрешь. — Карен засмеялась странным, захлебывающимся высоким смехом.

И тут Триш вдруг осознала, что сестра находится на грани истерики. Внезапно смех оборвался.

— А ну вставай, крошка! Пошли!

Лунная поверхность ложилась под ноги серой неровной беговой дорожкой.

Изнуряющее передвижение и целеустремленность не спасали от мысли о том, что Солнце ускользает. Каждый день, когда Триш просыпалась, оно висело немного ниже и чуть сильнее било в глаза.

Впереди, в ослепительном блеске светила, девушка увидела оазис, крошечный островок зелени посреди безжизненной пустыни. Триш даже слышала кваканье лягушек: квак, квак, КВАК!

Нет. То был не оазис, то был сигнал неисправности. Она остановилась, сбитая с толку. Перегрев. Сломалась система кондиционирования скафандра. Полдня ушло на то, чтобы обнаружить засорившийся клапан охлаждения, и еще три часа Триш истекала потом, пытаясь найти способ прочистить этот клапан так, чтобы драгоценная жидкость не вытекла в космос. Солнце опустилось еще на ладошку вниз, к горизонту.

Теперь оно светило прямо в лицо. Тени от скал тянули к Триш свои зловещие щупальца, и даже самые маленькие из них казались голодными и алчущими крови существами. Карен опять шла рядом, на этот раз молчаливая и угрюмая.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной? Что я такого сделала? Я что-то не то сказала? Ну ответь же!

— Меня здесь нет, сестренка. Я мертва. Думаю, сейчас самое время тебе смириться с этим.

— Не говори так. Ты не можешь быть мертва.

— Ты меня идеализируешь и не отпускаешь. Позволь мне уйти. Позволь мне уйти!

— Не могу». Не уходи. Помнишь, как мы целый год копили карманные деньги, чтобы купить лошадь? А потом нашли бездомного больного котенка, положили его в коробку из-под обуви и отнесли к ветеринару, который котенка вылечил, а никаких денег не взял.

— Да, помню. Но нам так и не удалось скопить на лошадь, — вздохнула Карен. — Думаешь, мне было просто взрослеть рядом с надоедливой маленькой сестренкой, которая вечно ходила за мной по пятам и пыталась повторять все, что делала я?

— Никогда не была надоедливой.

— Очень даже была.

— Нет, не была. Я обожала тебя. Я преклонялась перед тобой.