Дэвид Эддингс - Сапфирная роза

- Носильщики Отта, - пояснила Сефрения.

- Кстати, Сефрения, ты права, - сказал ей Телэн, - в зале четыре двери. Одна из них - прямо впереди нас, другая на противоположной стороне, а арочный проход и самая огромная из дверей - как войдешь, справа в дальней стене, за троном.

- Та огромная дверь ведет дальше во дворец, - сказала Сефрения.

- Тогда для нас она самая важная, - решил Спархок. - В этих кухнях никого нет, за исключением разве что нескольких поваров, да и в опочивальне Отта некого особо опасаться, а вот за этой дверью могут скрываться его воины. Далеко ли от нашей двери до той?

- Думаю, футов двести, - сказал мальчик.

- Кто не прочь до нее пробежаться? - спросил Спархок, посмотрев на своих друзей.

- Ну что, Тиниен, - проговорил Улэф. - Как быстро ты можешь пробежать двести футов?

- Так же быстро, как и ты, дружище.

- Тогда мы с Тиниеном позаботимся об этой двери, Спархок, - заверил Улэф.

- Кстати, Спархок, не забудь о своем обещании, что Адус - мой, напомнил Келтэн своему другу.

- Постараюсь поберечь его для тебя.

И они двинулись вперед прямо на свет. У самых дверей они чуть помедлили, а потом все разом ринулись в Тронный Зал. Улэф и Тиниен коротким путем бросились в направлении к двери, ведущей во дворец. От такого неожиданного вторжения рыцарей Храма весь Тронный Зал наполнился тревожными воплями и криками. Солдаты Отта отдавали друг другу противоречивые приказы, пока одному из офицеров не удалось переорать их своим низким хриплым голосом.

- Защитим императора! - выкрикнул он.

Одетые в кольчуги солдаты, стоявшие вдоль стен, покинули своих товарищей, карауливших у дверей, и бросились к трону, чтобы образовать вокруг него защитное кольцо. Келтэн и Бевьер без труда расправились с обоими охранниками, защищавшими вход в коридор, ведущий обратно к кухням, а Улэф и Тиниен в то время добрались до двери, открывающей доступ в остальной дворец и которую два стража отчаянно пытались открыть, чтобы позвать на помощь. Но, не успев это сделать, они пали на каменный пол, сраженные первыми же ударами оружия рыцарей, после чего Улэф привалился своей массивной спиной к огромной двери, пока Тиниен обшаривал сзади ближайшие портьеры в поисках засова, чтобы запереть дверь.

Берит легко перемахнул через едва шевелящихся на полу охранников и бросился с поднятым топором по направлению к двери на противоположной стороне зала. И хотя ему мешали доспехи, он, быстрый и ловкий как серна, промчался через зал и обрушился на стражей, охранявших проход в опочивальню Отта. Берит отстранил их копья и двумя ударами топора разделался с ними.

Спархок услышал за собой тяжелый металлический лязг засова, который Келтэн пытался приладить на место.

Кто-то уже с силой колотил в дверь, которую подпирал Улэф, но, наконец, Тиниену все же удалось разыскать железный засов и закрыть на него дверь. Свою дверь Берит запер тоже.

- Весьма искусно, - одобрил Кьюрик. - Но мы все же не добрались до Отта.

Спархок посмотрел на кольцо копий солдат, окруживших трон, а затем перевел взгляд на самого Отта. Как и говорил Телэн, человек этот, державший в страхе весь запад последние пять веков, действительно очень походил на простого слизняка. Он был мертвенно бледен и совсем лысый. Обрюзгшее его лицо все лоснилось от пота, как будто оно было покрыто слизью. Брюхо же его было так огромно и так далеко выпячивалось вперед, что, казалось, руки его остановились в росте. Он был чудовищно грязен, но не забыл нацепить на свои жирные пальцы драгоценные кольца. Он полулежал на своем троне в такой позе, как будто что-то внезапно отбросило его назад; глаза его были тусклы, а тело и конечности конвульсивно подергивались. Очевидно, он все еще не оправился от потрясения, перенесенного им, когда с такой легкостью были разрушены его чары.

Спархок глубоко вздохнул и огляделся. Сам Тронный Зал был украшен с королевской роскошью. Стены были отделаны чеканным золотом, а колонны покрыты перламутром. На дверях висели портьеры из кроваво-красного бархата, а гладкий пол из черного оникса сверкал и переливался в отблесках пламени множества факелов, развешенных по стенам. Любопытным было то, что по бокам трона Отта стояли две огромные железные жаровни.

И тогда, наконец, Спархок перевел свой взгляд на Мартэла.

- А-а, Спархок, - вежливо, растягивая слова проговорил его бывший брат по Ордену. - Как мило, что ты заглянул к нам. Мы ждали тебя.

Мартэл старался говорить как можно спокойнее и естественнее, но от Спархока все же не укрылось, что тот не ожидал такого быстрого их прибытия и столь стремительных действий. Он стоял с Энниасом, Ариссой и Личеасом за пределами защитного кольца, в то время как Адус занимался тем, что пинками и проклятиями приводил в чувства оторопевших копьеносцев.

- Да-а, а ведь когда-то мы действительно были с тобой дружны, усмехнулся Спархок. - Ну, как поживаешь, приятель? Что-то ты одет по-походному, наверное, только что вернулся из трудного путешествия?

- Да, ты прав, но все это не стоит твоего беспокойства, - отмахнулся Мартэл и, взглянув на Сефрению, склонил голову. - Матушка, - приветствовал он ее. В его голосе послышалась печаль.

Сефрения вздохнула, но ничего не сказала.

- Вижу, мы здесь все в сборе, - продолжил Спархок. - Приятно видеть сразу столько знакомых лиц, к тому же когда есть о чем вспомнить. - Он посмотрел на Энниаса, чье подчиненное положение по отношению к Мартэлу было уже не для кого секретом. - Вам стоило бы остаться в Чиреллосе, ваша светлость, - сказал он. - Вы пропустили волнующее зрелище выборов. И представьте себе, Курия возвела на трон Архипрелата Долманта.

Спархок не отрываясь смотрел на Энниаса; перекошенное болью и страданием лицо Первосвященника исказилось.

- Долмант?! - переспросил он со сдавленным голосом.

Позднее Спархок понял, что те его слова, сказанные Первосвященнику, были его самой страшной местью Энниасу. Хотя для рыцаря оставались непонятным, как такое простое его сообщение может вызвать столь ужасные мучения, он понял, что в этот самый момент жизнь Первосвященника Симмура была разрушена и превратилась в прах.

- Потрясает, не правда ли? - безжалостно продолжил Спархок. - Да не расстраивайтесь вы так сильно, право, никто не ожидал, что на этот трон взойдет Долмант. Многие даже сочли это за Провидение Господне. Моя жена, королева Элении - вы ведь ее помните? Светловолосая девушка, весьма привлекательная, та самая, которую вы отравили - произнесла свою речь перед патриархами, как раз перед началом голосования. Именно она предложила его кандидатуру. Ее речь была столь возвышена и красива, что все решили, что сам Господь Бог говорит ее устами - особенно если учесть то, что Долмант был избран единогласно.