Айзек Азимов - Миры Айзека Азимова. Книга 10

— Но вам был нужен я, чтобы принять за вас решение. Это так, Дэниел?

— Да, сэр. Законы роботехники не позволили бы ни мне, ни Гее принять решение и рискнуть и, возможно, причинить вред человечеству. И тем не менее пять столетий назад, когда мне казалось, что я никогда не найду способа преодолеть все сложности, что возникали на пути становления Геи, я обратился ко второму, несколько худшему варианту и помог вызвать к жизни психоисторию.

— Я должен был догадаться… — пробормотал Тревайз. — Знаешь, Дэниел, я начинаю верить, что тебе в самом деле двадцать тысяч лет.

— Благодарю вас, сэр.

— Подождите, — сказал Пелорат. — Мне кажется, я начинаю что-то понимать. Вы ведь сами — часть Геи, Дэниел? Именно так вы узнали о собаках на Авроре? Через Блисс?

— В каком-то смысле, сэр, вы правы. Я связан с Геей, хотя и не являюсь ее частью.

Брови Тревайза поползли вверх.

— Это похоже на Компореллон — планету, которую мы посетили сразу после отлета с Геи. Там настаивают на том, что Компореллон не входит в Конфедерацию Академии, а лишь ассоциирован с ней.

— Я полагаю, что эта аналогия верна, сэр, — медленно кивнул Дэниел. — Я могу как ассоциированный с Геей организм знать то, что знает Гея, — например, в лице женщины Блисс. Гея, однако, не может знать того, что знаю я, так что я сохраняю свободу действий. Это необходимо, пока Галаксия как следует не устоялась.

Тревайз некоторое время в упор смотрел на робота, а затем спросил:

— И ты использовал свою осведомленность для того, чтобы организовывать соответствующие события во время нашего путешествия, делая его таким, каким оно тебе больше нравилось?

Дэниел, на манер человека, вздохнул, что получилось очень любопытно.

— Я не мог слишком много сделать, сэр. Законы роботехники обычно сдерживали меня. И все же я уменьшил нагрузку на мозг Блисс, приняв часть ответственности на себя, так что она могла разобраться с собаками Авроры и космонитами на Солярии быстрее и с меньшим вредом для себя. Кроме того, через Блисс я повлиял на женщин на Компореллоне и на Новой Земле, чтобы они обратили на тебя внимание, и в результате ты смог продолжать свое путешествие.

Тревайз с легкой печальной усмешкой сказал:

— Я должен был знать, что это не моя заслуга.

Дэниел отнесся к его утверждению совершенно серьезно, не обратив внимания на содержащуюся в нем печальную самоиронию.

— Напротив, сэр, — сказал он, — большая часть заслуг в этом ваша. Каждая из двух женщин изначально относилась к вам благосклонно. Я просто усилил уже имевшееся влечение — насколько это можно было проделать в рамках законов роботехники. Из-за этих ограничений, а также по ряду иных причин, прибегая лишь к косвенным воздействиям, я с большим трудом смог привести вас сюда. И при этом на некоторых этапах моей операции существовала опасность потерять вас навсегда.

— И теперь я здесь, — сказал Тревайз. — Что же ты хочешь от меня? Подтверждения моего выбора в пользу Галаксии?

На лице Дэниела, обычно лишенном всякого выражения, казалось, промелькнуло отчаяние.

— Нет, сэр. Простого решения больше недостаточно. Я собрал вас здесь, сделав все, что смог в моем теперешнем состоянии, из-за возникновения более отчаянной ситуации. Я умираю.

102

Возможно, из-за того тона, которым Дэниел сообщил это, возможно, из-за того, что жизнь длиной в двадцать тысяч лет делала смерть чем-то не похожим на трагедию для того, кто жил менее половины процента этого времени, но, в любом случае, Тревайз не испытывал в этот момент никакой симпатии к Дэниелу.

— Умираешь? Как может машина умирать?

— Я могу прекратить существовать, сэр, называйте это, как вам нравится. Я стар. Ни один свидетель моего появления в Галактике, когда во мне впервые пробудилось сознание, не дожил до настоящего дня — ни органическое создание, ни робот. Даже сам я не существовал непрерывно.

— Каким образом?

— Не осталось ни одной материальной части моего тела, сэр, которая не избежала бы неоднократной замены. Даже мой позитронный мозг заменяли пять раз, каждый раз переписывая его содержимое до последнего позитрона. При этом новый мозг отличался от предыдущего большей мощностью и сложностью, так что появлялось дополнительное место для воспоминаний, возможность ускорения решений и действий. Но…

— Но?

— Чем более прогрессивен и сложен мозг, тем он более нестабилен и тем быстрее выходит он из строя. Мой современный мозг в сотни тысяч раз чувствительней первого и в десять миллионов раз мощнее. Но в то время как первый мозг служил мне больше десяти тысяч лет, настоящий работает лишь шесть сотен лет и, несомненно, начинает уже отказывать. За двадцать тысяч лет он переполнен воспоминаниями, да и механизмы их поиска тоже занимают много места. Возникла все более усиливающаяся неспособность принимать решения; еще быстрее нарушается возможность контролировать и влиять на умы на гиперпространственных расстояниях. Я не могу разработать и шестой мозг. Дальнейшая миниатюризация разбивается о стену принципа неопределенности, а дальнейшее усложнение приведет к почти мгновенному его разрушению.

Пелорат, казалось, впал в отчаяние:

— Но, Дэниел, Гея наверняка сможет продолжить начатое и без тебя. Теперь, когда Тревайз рассудил и выбрал Галаксию…

— Просто процесс потребовал слишком много времени, сэр, — как обычно без эмоций продолжил Дэниел. — Я дожидался полного становления Геи, несмотря на встающие передо мной трудности. К тому времени когда был найден человек — мистер Тревайз, способный принимать ключевые решения, было уже слишком поздно. Не думайте, впрочем, что я не предпринимал никаких мер, чтобы продлить свою жизнь. Мало-помалу я уменьшил свою активность, чтобы сохранить, что только возможно, для чрезвычайных ситуаций. Когда я больше уже не мог полагаться на активные действия, обеспечивавшие сохранение изоляции Земли и Луны, я перешел к пассивным. В течение ряда лет человекоподобные роботы, работавшие со мной, были отозваны домой один за другим. Их последней задачей было изъятие всех упоминаний о Земле из планетных архивов. И в лице меня и моих друзей-роботов Гея утратила значительную силу, способствовавшую развитию Галаксии в разумный промежуток времени.

— И ты знал все это, — спросил Тревайз, — когда я принимал свое решение?

— Задолго до этого, сэр. Но Гея, конечно же, не знала.

— Но тогда, — рассердился Тревайз, — что толку было пробираться сквозь эту шараду? Кому это нужно? После принятия мной решения я обшарил Галактику в поисках Земли и того, что считал ее «тайной», — для подтверждения своего выбора — не зная, что тайна — это ты. Хорошо, я подтвердил его. Я понял, что Галаксия абсолютно необходима. И теперь оказывается, что все это — впустую. Почему бы тебе не предоставить Галактику самой себе, а меня — мне самому?