Конец детства (сборник) - Головачев Василий Васильевич
Наступила ночь, но на базе продолжалась лихорадочная деятельность. Постоянно двигались люди, то исчезая во мраке, то снова появляясь на освещенных участках под ярким светом прожекторов. В суетливых действиях людей чувствовалась какая-то обреченность, хотя все они понимали, что им решительно нечего бояться. Во всяком случае, пока не появится нечто конкретное, на что можно указать пальцем и крикнуть: “Вот — опасность!”
Известен лишь простой факт. Все часы остановились. Простой факт, для которого должно быть простое объяснение.
Но только на чужой планете ни одно явление нельзя считать простым и ожидать простого объяснения. Поскольку здесь причины, следствия и вероятность событий могут быть совершенно иными, нежели на Земле.
Есть всего одно правило — избегать риска. Единственное правило, которому надо повиноваться в любой ситуации. И повинуясь ему, Деккер приказал вернуть все полевые партии и приготовить корабль к взлету. Роботам — быть готовым к немедленной погрузке оборудования. После этого оставалось только ждать. Ждать, когда вернутся из дальних лагерей полевые партии. Ждать, пока не появится объяснение странному поведению часов.
Панике, конечно, поддаваться не из-за чего, но явление нужно признать, оценить, объяснить. Нельзя же, в самом деле, вернуться на Землю и сказать: “Вы понимаете, наши часы остановились, и поэтому…”
Рядом послышались шаги, и Деккер резко обернулся.
— В чем дело, Джексон?
— Дальние лагеря не отвечают, сэр, — произнес Джексон. — Мы пытались связаться с ними по радио, но не получили ответа.
— Они ответят, обязательно ответят через какое-то время, — сказал Деккер, хотя совсем не чувствовал в себе уверенности, которую пытался передать подчиненному. На мгновение он ощутил подкативший к горлу комок страха, но быстро с собой справился.
— Сядь. Я прикажу принести пива, а затем мы вместе сходим в радиоцентр и посмотрим, что там происходит, — сказал он и, повернувшись к стоявшему неподалеку роботу, потребовал:
— Пиво сюда. Два пива.
Робот не отвечал.
Деккер повысил голос, но робот не тронулся с места.
Пытаясь встать, Деккер оперся сжатыми кулаками о стол, но вдруг почувствовал слабость в ногах и упал обратно в кресло.
— Джексон, — выдохнул он. — Пойди постучи его по плечу и скажи, что мы хотим пива.
С побледневшим лицом Джексон подошел к роботу и легонько постучал того по плечу. Потом ударил сильнее, и робот, не сгибаясь, рухнул на землю.
Снова послышались торопливые приближающиеся шаги. Деккер, вжавшись в кресло, ждал. Оказалось, это Макдональд, главный инженер.
— Корабль, сэр… Наш корабль…
Деккер, глядя в сторону, кивнул.
— Я уже знаю, Макдональд. Корабль не взлетит.
— Крупные механизмы в порядке, сэр. Но вся точная аппаратура… инжекторы… — он внезапно замолчал и пристально посмотрел на Деккера. — Вы знали, сэр? Как? Откуда?
— Я знал, что когда-нибудь это случится. Может быть, не так, как сейчас, но этого следовало ожидать. Рано или поздно мы должны были споткнуться. Я говорил гордые и громкие слова, но все время знал, что настанет день, когда мы чего-то не предусмотрим, какой-то мелочи, и она нас прикончит…
Аборигены… У них совсем не было металла. Каменные инструменты, утварь… Металла здесь хватало, огромные залежи руды в горах на западе. И возможно, много веков назад они пытались делать металлические орудия труда или оружие, но спустя считанные недели все это рассыпалось в прах.
Цивилизация без металла. Культура без металла. Немыслимо. Отбери у человека металл, и он не сможет оторваться от Земли, он вернется в пещеры. У него ничего не останется, кроме его собственных рук…
В павильон тихо вошел Уолдрон.
— Радио не работает. И роботы мрут как мухи. Они валяются бесполезными кучами металла уже по всей базе.
— Сначала портятся точные приборы, — кивнул Деккер. — Часы, радиоаппаратура, роботы. Потом сломаются генераторы, и мы останемся без света и электроэнергии Потом наши машины, оружие легионеров. Потом все остальное.
— Нас предупреждали, — сказал Уолдрон.
— А мы не поняли. Мы думали, что нам угрожают. Нам казалось, мы слишком сильны, чтобы бояться угроз… А нас просто предупреждали
Все замолчали
— Из-за чего это произошло? — спросил наконец Деккер.
— Точно никто не знает, — тихо ответил Уолдрон. — По крайней мере, пока. Позже мы, очевидно, узнаем, но нам это уже не поможет… Какой-то микроорганизм пожирает железо, которое подвергали термообработке или сплавляли с другими металлами. Окисленное железо в руде он не берет Иначе залежи, которые мы обнаружили, исчезли бы давным-давно.
— Если это так, — откликнулся Деккер, — то мы привезли сюда первый чистый металл за долгие-долгие годы. Как этот микроб выжил?
— Не знаю. А может, я ошибаюсь, и это вовсе не микроб. Что-нибудь другое. Воздух, например.
— Мы проверяли атмосферу… — Деккер тут же понял, как глупо это прозвучало. Да, атмосферу анализировали, но как они могли обнаружить что-то та кое, чего никогда раньше не встречали? Опыт человеческий ограничен. Человек бережет себя от опасностей известных или представимых, но нельзя предсказать непредсказуемое.
Деккер поднялся и увидел, что Джексон все еще стоит около неподвижного робота.
— Вот и ответ на твой вопрос, — сказал он. — Помнишь первый день на этой планете? Наш разговор?
— Я помню, сэр, — кивнул Джексон.
Деккер вдруг осознал, как тихо стало на базе.
Лишь налетевший ветер тормошил брезентовые стены павильона.
И только сейчас Деккер впервые почувствовал запах ветра этого чужого мира.
Пер ЛАГЕРКВИСТ
ЛИФТ В ПРЕИСПОДНЮЮ
Директор Йонсон открыл дверь элегантного гостиничного лифта и влюбленно пропустил вперед очаровательное создание, от которого исходил аромат дорогого меха и духов. Они прижались друг к другу на сиденье, и лифт устремился вниз. Дамочка подставила директору полураскрытый ротик, влажный от вина, и губы их слились в поцелуе. Они ужинали на террасе, под открытым небом, и сейчас отправлялись любить друг друга.
— Милый, как божественно было наверху, — шептала дама. — Так поэтично! Мне казалось, что я среди звезд. Только с тобой я поняла, что такое настоящая любовь. Скажи: ты очень меня любишь?
Йонсон ответил долгим поцелуем. Лифт продолжал спускаться вниз.
— Хорошо, что ты все-таки пришла, моя птичка, — добавил директор. — Я умер бы с тоски.
— Что поделаешь, дорогой? Он был невыносим. Как только я стала собираться, он спросил, куда я иду. “По-моему, я могу ходить куда угодно, — ответила я. — Я что — рабыня?” Тогда он присел на краешек стула и, пока я одевалась, не спускал с меня глаз. Я выбрала новое бежевое платье Тебе оно нравится? Какое из платьев мне больше всего к лицу? Правда, это очень симпатичное?
— Тебе все идет, дорогая, — сказал директор. — Но такой ослепительной, как сегодня, я тебя еще не видел.
— Когда я собралась выходить, он с такой силой схватил меня за руку, что она у меня до сих пор болит. Ты не можешь себе представить, каким он сделался грубияном. “Прощай!” — сказала я. Он не понимает слов. Совершенно нетерпим.
— Бедный мой цыпленочек, — прошептал директор.
— Как будто я не имею права повеселиться! Сплошной кошмар! Мне пришлось столько пережить! Не встреть я тебя, я никогда бы не узнала, что такое настоящая любовь.
— Любимая! — прошептал директор, привлекая ее к себе.
Лифт между тем погружался вниз.
— Милый, — продолжала женщина, высвобождаясь из объятий. — Мне так хорошо было сидеть с тобой и наслаждаться звездами. Никогда не забуду сегодняшний вечер. А с Арвидом это невозможно. Он все принимает всерьез. В нем нет ни капли поэзии — он не может ее почувствовать.
— Это непростительно, дорогая.
— Конечно, непростительно. Но зачем портить себе настроение? — улыбнулась дамочка, подставляя губы для поцелуя. — Мы ведь решили веселиться. Ты очень меня любишь?
