Сергей Гжатский - Колодец

Обезьяна, видя, что никто из людей не собирается нападать на неё, присела на корточки и вгрызлась в изуродованные останки тела Советника…

Это было её главной ошибкой!

Симаков только и ждал подходящего момента. В мгновение ока вырастив из ру ки меч-кладенец, он вихрем подлетел к пожирающему человеческую плоть монстру сбоку и несколькими взмахами сверкающего клинка разрубил тварь на части! Страшилище развалилось на куски, орошая белый песок под ногами гус-той чёрной кровью.

— Готовьтесь к бою! — обернулся Симаков к Игнатову с генералом, которые

только-только начали выходить из оцепенения, — Сейчас сюда пожалуют другие

твари! Целая свора!

— Они же были заморожены! — недоумевал генерал.

— И капитально, я сам видел! — добавил Игнатов, проверяя автомат.

— Их пробудил Советник, больше некому! Видать, хотел разделаться с нами их

когтями и клыками… — пояснил Симаков.

— Это на него похоже… — согласился генерал, — Но какая су-у-ка! А?

— И сам же поплатился за это! Как говорится, не рой другому яму… — Игнатов передёрнул затвор и поставил оружие на предохранитель.

— Я готов!

Генерал покосился на него, а потом склонился над спящим замом.

— Кто бы разбудил моих хлопцев, тому бы при жизни памятник поставил!

— Я разбужу, а вы, генерал, постарайтесь вкратце ввести всех в курс дела! — пообещал Симаков.

Он замер, прикрыв глаза. Лицо его напряглось и закаменело, как у командора из маленьких трагедий Пушкина. Но уже через несколько минут он вновь стал самим собой, открыл глаза, расслабился и улыбнулся.

— Готово! Принимайте своё войско, генерал!

Лежащие на земле бойцы все как один одновременно зашевелились.

Они стали просыпаться. Увидев это, генерал гаркнул вовсю мочь:

— Подъём! К бою! Командиры отделений и зам — ко мне!

"Тени" вскакивали с песка, словно подброшенные пружиной и на лету выхваты-

вали оружие. Каждый боец был готов вступить в бой хоть сию секунду

Генерал в двух словах обрисовал отряду сложившуюся ситуацию и отдал приказ занять круговую оборону. "Тени" быстро и чётко заняли боевые позиции, укрывшись среди обломков на подступах к озеру. Этих парней трудно было чем-нибудь смутить, тем более, что враг им был хорошо известен по схватке возле колодца…

В пещере наступила зловещая тишина, время как будто застыло для людей. Все с содроганием ожидали начала атаки монстров, ведь первые минуты боя всегда кажутся самыми страшными…

— Степаныч, ты не помнишь, сколько капсул было в отсеке консервации? — спро сил зятя Игнатов, когда они залегли за валун, лежащий на крутом обрывистом берегу.

— Тридцать, одна из них — пустая!

— Минус этот! — Игнатов кивнул на зарубленного Симаковым монстра, — И того

двадцать восемь! Мать честная! Без малого по монстру на человека!

В это мгновение между каменных деревьев мелькнула одна крылатая тварь, за ней — вторая, третья… Хоронясь за обломками, монстры приблизились к краю леса. После некоторого колебания, вызванного скорее осмотрительностью, чем боязнью, они вышли на свободное пространство.

Поминутно обнюхивая воздух и буравя пещеру пронзительными взглядами, твари осторожно двинулись в сторону бывшего озера. Странно, они чувствовали присутствие людей в пещере, но не видели их… Следовательно "пища" спряталась от них. Её нужно поскорее отыскать и утолить невыносимый голод…

— Огонь! — вдруг рявкнул генерал Нефёдов, выскакивая из-за укрытия.

Тишина в пещере сменилась сухим, чуть слышным пощёлкиванием выстрелов из автоматов, оглушительными разрывами гранат, выпущенных из подствольных гранатомётов и яростным воплем множества раненных обезьян.

Людям, вступившим в смертельную битву с монстрами, ещё в какой-то мере повезло! Когда Советник переводил все двадцать девять камер-капсул в режим "Расконсервации", то он не учёл того обстоятельства, что здешний грави-генератор, обеспечивающий энергией и Лабораторию, и Хранилище с пещерой-кабинетом, фактически полностью выработал свой ресурс.

Сейчас он функционировал едва ли на несколько десятков процентов своей мощности и вот-вот готов был встать вообще! Поскольку Ассур воздвиг непреодолимую гранитно-базальтовую преграду между Хранилищем и остальным Подземельем, то и поступление из последнего дополнительной энергии в аварийном режиме тоже стало совершенно невозможно! Этот аппендикс Подземелья был обречён на энергоголодание и постепенное "затухание"…

Именно из-за дефицита энергии Программа "Расконсервации" полностью сработала только в шести! из двадцати девяти камер-капсул: во второй, седьмой, тринадцатой, девятнадцатой, двадцать третьей и двадцать пятой.

Автоматика остальных капсул, не справившись даже с первой стадией задания "Пробуждение" из-за нехватки энергии, самоликвидировалась, уничтожив попутно и подопытный материал, дабы последний не попал в руки врага!

В камеры-капсулы под огромным давлением хлынул раствор голубой спецжидкости, которая мгновенно "съела" тела монстров без остатка, а затем и сами капсулы со всей их электронной начинкой. После чего, потемнев до синевы, всосалась в специальный слив до последней капли.

Шесть крылатых монстров-счастливчиков после пробуждения приходили в себя сравнительно долго. Одна обезьяна, под номером "Тринадцать", оказалась выносливее остальных. Она первой покинула отсек в поисках "пищи". Генерал с Игнатовым просто чудом не столкнулись с ней в Хранилище. Но она засекла людей и последовала за ними в пещеру, где и напала на ничего не подозревающего Советника…

"Жатва!", объявленная серому колдуну Ассуром, сбылась полностью. Символично, что Советник пал жертвой твари под номером "Тринадцать".

В этом проглядывался некий высший смысл, если хотите…

Остальные монстры в конце концов тоже очухались и пошли по запаху, оставленному их проворным товарищем. Так они и оказались в пещере с пересохшим озером, возле которого пряталась человеческая "пища". Обезьяны поспешили напасть на людей, но неожиданно попали под ураганный огонь. Генерал Нефёдов лично вручил Симакову запасной автомат, и тот, на пару с Игнатовым, принялся поливать свинцом крылатых тварей.

Две обезьяны, шедшие впереди, были буквально разодраны пулями и гранатами на части! Зато три других не стали дожидаться участи разведчиков. Умело распластавшись по земле, они поползли к засаде, как заправские пехотинцы. Укрываясь за камнями, твари приближались к отряду с устрашающей быстротой.

Генерал приказал одному отделению блокировать выход из каменного леса, а всем остальным сосредоточить огонь на "ползунах". Бойцы так и поступили. Пули с противным визгом рвали и дырявили перепончатые крылья, но обезьяны не обращали на эти раны никакого внимания, потому что повреждённая плоть восстанавливалась сама собой в течение нескольких минут!