Алексей Пехов - Крадущийся в тени

— Далеко? — резко спросил Харьган.

— Ярдах в восьмистах отсюда. Одного нашего подстрелили, двое ушли!

— Все по своим местам! — рявкнул Харьган, надевая на голову легкий шлем.

С кольчугой Харьган, как и все воины, не расставался ни на минуту. Если враг нападет, то вряд ли будет дожидаться, когда солдаты облачатся в доспехи. Так что броню носили все время, даже спали в ней, хоть это и причиняло некоторое неудобство, особенно бойцам, не имеющим большого опыта.

Туман поредел, теперь он был похож на порванное полотнище знамени, побывавшего в жестокой сече. Лишь овраг был под завязку заполнен туманом.

Наступило раннее утро, солнце едва-едва показалось над лесом, и солдаты зябко ежились, железо на теле за ночь успело крепко промерзнуть.

— Лучники на первую линию! В ряд! — отдал команду Харьган.

Сейчас не до стандартных королевских трех линий и уж точно не до четырех эльфийских. Эти построения хороши в чистом поле, а тут, спрятавшись за стеной из дерева и земли, лучше стрелять навесом, а потом напрямую. Наверняка. Прицельно. Чтобы каждая стрела достигла цели. К тому же из трех линий невозможно стрелять вниз, в овраг, когда враг будет на самом его дне.

На мощные боевые луки уже натянуты тетивы, на руки надеты верные и истрепанные тысячами ударов тетивы перчатки, колчаны ломятся от стрел.

Одна стрела в руке, еще две воткнуты в землю. Стрелы толстые, с большой палец диаметром, с хорошими бронебойными наконечниками. Это не обычный срезень, которым только легкую пехоту бить, это таран, пробивающий хорошую сталь.

В семи шагах за лучниками выстроилась угрюмая линия воинов с мечами и огромными прямоугольными щитами. В отличие от лучников мечники стоят редко, между каждым из воинов промежуток в два шага. Если враг пройдет сквозь дождь стрел, мечники дадут время лучникам отойти сквозь специально оставленные для них промежутки и поменять оружие на более эффективное в ближнем бою, а сами сомкнутся, сдвинув щиты.

— Слушай, командир! — К нему подскочил Лис. — Там я ребят собрал, они из Головорезов Эркайна…

— А что, разве они не все под Майдингом полегли? — удивился Харьган.

Отряд набирался в спешке, сюда попали люди почти из всех подразделений армии, и Харьган просто еще не успел узнать всех своих подчиненных.

— Сорок семь человек выжило. Ты ведь знаешь, они великолепно лупасят из склотов. Сорок семь арбалетов! Может, пригодятся?

Капля в море, но, как говорят, вода камень точит. К тому же арбалеты-склоты в ближнем бою гораздо опаснее луков. Хороший залп, при отсутствии должной брони у врага, способен смести ажно целых два ряда нападающих.

— Давай их перед лучниками. Вот еще что! Прикажи им залечь прямо за стеной и не высовываться, пока орки не подойдут вплотную. Как только выстрелят по врагу, пусть сразу отходят за мечников. Кто ими командует?

— Я, — хитро прищурился усатый воин. — Тока извиняй, отходить мои ребятки не будут.

Лис усмехнулся и скосил взгляд на свои руки. Каждая рука обхватывала рукоять тяжелого кистеня. Рукояти лежали на плечах, а за спину Лиса были перекинуты две цепи, заканчивающиеся на уровне поясницы мощными стальными шарами с шипами. Конечно, кистень — это не огролом, но и им тоже можно вдарить так, что мало не покажется даже тяжелому пехотинцу. Лис был истинным виртуозом во владении парными кистенями, таких во всей армии было не более тридцати человек. Раскручиваемые шары метались в разные стороны наподобие гигантской мельницы смерти. Тем, кто будет прорываться через Лиса, Харьган не завидовал.

Сам он предпочитал обычный и ничем не выделяющийся боевой топор на длинном древке. Многие сотники смотрели на это оружие крестьянина с плохо скрываемым презрением, все больше полагаясь на мечи, но Харьган за многие годы службы так и не изменил своему первому оружию, и оно отвечало ему взаимностью, ни разу не подведя в пограничных стычках с Мирануэхом.

— Удачи, Лис, может, и свидимся!

— А то!

— Шлюха!

— Да?

— Кто над Играющими с ветром[44]?

— Блидхард! Ну, такой маленький, щупленький! Он с нами после Иселины. Ветеран.

Ветеран! Все они теперь ветераны. И глубокие старики, и зеленые мальчишки. Те, кто пережил битву на берегах Черной реки, под Ранненгом, под Майдингом, становились ветеранами или покойниками. Последних, как это ни печально, было большинство.

— Хорошо, передай через ребят, чтобы он действовал по обстоятельствам.

— Моя помощь потребуется? — К советующимся сотникам подошла Сьена.

На волшебнице уже был надет стальной панцирь, голову прикрывал кольчужный капюшон. Оружейники за ночь постарались и сварганили из подручных средств приемлемую защиту для невысокой волшебницы. У Сьены, как и вчера, не было никакого оружия, лишь медальон в виде капельки сверкал на шее.

— Ваша помощь, леди Сьена, понадобится в самом скором времени. — Харьган перевел взгляд на десятника ее охраны.

Тот кивнул, показывая, что все в порядке. Двое из его десятка держали тяжелые щиты панцирной пехоты. Если начнется дуэль на луках между армиями, волшебница будет надежно защищена от шальной стрелы стальными листами щитов.

— А что мне теперь делать? — как-то тоскливо и разочарованно спросила она.

— Ждать.

Но ждать пришлось недолго. Из стены тумана выскользнули фигуры.

— Орки!

— Гото-о-овьсь! — раздался по рядам лучников крик десятников.

— Поднять знамя, — скупо бросил Харьган.

Его приказ тут же выполнили. Над укреплениями взметнулось желтое полотнище. Ткань на него пожертвовала Сьена, позволив отодрать часть собственной палатки. Отряд был сформирован только вчера, но, несмотря ни на что, у него должно быть знамя, пускай это обычная тряпка, прибитая к молодой осине вместо древка. На тряпке чьей-то неумелой рукой было намалевано нечто напоминающее собаку с крыльями и хвостом ласточки. А также что-то на орочьем языке. Харьган нисколько не сомневался, что художник-полиглот впихнул в эти непонятные закорючки самые страшные оскорбления для расы Первых.

Люди молча смотрели на приближающуюся волну врагов. Сейчас начнется…

Враг остановился, не подходя на расстояние полета стрелы, слишком далеко, чтобы рассмотреть лица. Сейчас Ласточкам были видны лишь фигуры, неясные темные силуэты в занавесе растворяющегося тумана.

Из рядов врагов вышли трое воинов. Средний нес знамя с белым полотнищем, левый затрубил в горн, призывая к переговорам.

— С каких это пор орки идут на переговоры и пользуются горнами, а не барабанами? — пробурчал Харьган, надевая латные перчатки.

— Это… — произнес воин, стоявший рядом. — Это… не орки… это… люди! Точно! Это люди!