Михаил Огарев - Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)

Такого заявления дочь Командора не ожидала - оно было произнесено своеобычным тоном и ловко балансировало на грани просьбы и требования. Конечно, ответ, готовый сорваться с ее языка, был однозначен - ветреный Серж так и не приехал (хотя обещал!), и делить Кира на части не наблюдалось никакого резона. Однако боевой вид Йорковой ясно показывал, что она намерена добиться своего и не остановится перед раздуванием затихшей ссоры до размеров настоящего скандала, если получит открытый отказ. Не без труда Эльза сообразила, как его можно смягчить, но тут некстати слово взял опять Инфантьев и четко выдал то самое недвусмысленное "нет!", которого желательно было избежать.

- Ах, так? - с кристальной чистотой отчеканила Злата и угрожающе подбоченилась. - Хорошо. Отлично! Пока.

- Куда же ты? Вернись! Хватит дуться... как маленькая! - воскликнула мисс фон Хетцен, делая мелкие шажки вслед за стремительно удалявшейся разведчицей "Элиты". Увидев, что та не соизволила отреагировать ни на возглас, ни на движение, она недовольно дернула плечиком и вернулась к молодому человеку с коротким комментарием: "Ишь ты - привыкла повелевать да распоряжаться! Подумаешь!"

- Нет, госпожа Эльза, я знал ее совсем с другой стороны, - задумчиво возразил Инфантьев. - Всегда спокойна, исполнительна, немногословна... даже просто незаметна. Способна, почти не шевелясь, часами находиться в любой произвольно принятой позе - кажется, у разведчиков это называется "эффект манекена"?

- Сложное искусство... но как рабочий инструмент малоупотребительное!

- А она частенько любила так "выпадать" из общества. И мужчин умела завлекать, не прибегая к активным приемам обольщения. Несколько многообещающих взглядов плюс продолжительная улыбочка из разряда загадочных, и готово!

- Подумаешь! Любая так умеет!

- А еще ей было присуще какое-то пугающее бесстрашие. Не скажу, чтобы часто, но пару раз мы с ней попадали в хорошие переделки. Случалось, и у вашего покорного слуги от волнения начинали непроизвольно подрагивать определенные мышцы ног, а этой пигалице все нипочем! Никогда не забуду, как она "Малышу"... да, тому, кто вас похитил, прилюдно отвесила пощечину за не слишком пристойный жест внимания с его стороны. А когда он внаглую, без "сверхсилы", попытался ее схватить, то после "змеиного" удара по сонной артерии полностью отключился на треть часа. Кстати сказать, это оказалось вернейшим способом воспитания у нахвальщика достаточно серьезного уважения к нормальному человеку.

- Нет, нет и нет, спаси и сохрани, Всевышний, - такие подвиги не для моей впечатлительной натуры! - вполне натурально затрепетав, дочь Командора без особого стеснения прижалась к плечу Кирилла. - И потом нормальной ли? Где он, истинный критерий "нахвальства"? Что вообще подразумевается под этим словом и его синонимами? Может, психу противостоял лишь другой псих женского пола?

- О, эти таинственные, волнующие воображения вопросы, на которые так болезненно трудно отыскать ответ! - Инфантьев понимающе улыбнулся и осторожно расправил Эльзе волосы. - Может быть, вместо кабалистики стоит целиком довериться Его Величеству Чувству? Ведь мы давно уже перестали допытываться, что такое "любовь", мы просто безошибочно узнаем ее приход и нипочем не спутаем с необузданной, но такой обыкновенной сексуальной страстью... И отвратительные антиподы типа "ненависти", "разнузданности", "лютости" тоже легко узнаваемы и различимы - нужно лишь с чистым сердцем положиться на свое духовное чутье! Разве не так?

- Кир, крестианская община теряет в тебе замечательного проповедника! "Любовь, дух, чистое сердце"... какие странные и ненадежные ориентиры! Но... кажется, ты хочешь устроить мне проверку? Ой, боюсь тебя разочаровать!

- Почему? Перед вами же не вечная проблема рокового выбора между живой кошкой и мертвым тигром, а безобидный прогноз относительно сущности неудавшейся укротительницы! Итак, скажите, не раздумывая и не колеблясь: Злата Йоркова - нелюдь?

- Нет.

- Так! А чем, собственно, вызван оправдательный приговор? Ведь на ней висят, как минимум, два хладнокровно сделанных трупа! Ни борьбы, ни самозащиты - только расчет, расчет!

- Это уж слишком - требовать объяснение эмоциональному действию с завязанными глазами! - засмеялась Эльза и головой шутливо боднула Кирилла в грудь. - Сам же предложил надуть щеки и выдохнуть, ни о чем не печалясь!

- А если в будущем Мне предстоит Вас защищать от Нее?

Дочь Командора сразу вздрогнула, пугливо глянула Инфантьеву в глаза и со вздохом от него отстранилась.

- Боюсь, что с таким сложным заданием нам и обоим не управиться, сказала она. - Если "Госпоже Метелице" вздумается поохотиться, то ее жертва узнает об этом лишь в самый последний скорбный миг, а может, и не узнает вовсе. Злата умеет маскировать свои планы.

- Еще как! Однако понятие, обозначенное вашим последним словом, представляет и возможность маневра. Если некто планирует развитие событий наперед, то, стало быть, он подчиняется определенным правилам игры! В отличии от нахвальщика, для которого беспредел - естественное состояние жизни, перевернутая гармония хаоса.

- У тебя имеются идеи?

- Да, в количестве одной штуки. Йоркова предлагает нам пойти на сложный многоходовый вариант, который, как мне кажется, она плохо просчитала. Почему бы этим не воспользоваться? Давайте примем ее надуманные страхи за чистую монету!

- А если эти страхи вполне реальные?

- У нее-то? Расскажите кому-нибудь другому! Помните фильм о том, как "трупыри" убивают маленькую лань? Так вот, только Йоркова да еще одна равнодушная ко всему особа, которую у нас, на Базе, за глаза дразнили "Бледной Поганкой", просмотрели его по три раза и даже в лице не переменились! А теперь, видите ли, испуг, болтливость, срывание на крик, стучание пятками по полу... Нет, дорогая Эльза, с нервами у Златы полный порядок!

- А вдруг перед нами самая невыносимая для женщины вещь неопределенность? Причем подогретая то ли угрозой, то ли предупреждением... Понимаешь, ей в запертую комнату фантастическим образом подкинули...

Услышав в коридоре шум нестройных шагов, Эльза несколькими красноречивыми штрихами обрисовала случившееся и только успела выслушать отрицательное: "Исключено - я к этому не причастен", как возле входа в зал снова появилась Йоркова, тащившая за руку, как на буксире, едва переставлявшего ноги Командора.

Выражение откровенного недовольства застыло на верхней части лица Густава фон Хетцена, ибо его только что бесцеремонно извлекли из-за обеденного стола. Тщательно вытирая руки бумажной салфеткой и не переставая жевать, он с раздражением осведомился, где пожар, и чем он может помочь тушению.