Вячеслав Шалыгин - Падение "Галактики"

— А завтрак?! — крикнула мне вслед Даша.

— Обойдусь, — ответил я, все же успев залить в себя стакан апельсинового сока. — Трибунал не ждет…

Следующий визит по поводу выяснения личности сгоревшего в холодильнике врага я нанес во время обеденного перерыва Сыромятину. Кроме меня и Краусса, только он мог знать подробности о напавшем на консульство неприятеле. Возможно, он знал даже больше нас.

— Ты уверен, что не ошибся? — осторожно спросил меня генерал.

— Ты же сам знаешь, что нет, — ответил я.

— Тагава погиб вовремя захвата штаба на Баргоне-17, — продолжал гнуть свое шеф. — Это было семь лет назад.

— Японец оказался большим артистом, — сделал вывод я. — Анализ ДНК не мог дать ошибочный результат. Так что перед нами либо доказательство того, что жизнь после смерти возможна, либо — что нас с тобой надули.

— Может быть, это была имитация? — предположил Сыромятин.

— На таком фантастическом уровне? — Я покачал головой. — Это был именно Тагава.

— В таком случае, мы должны допустить, что в строю остались и другие специалисты из нашей разведшколы? — Генерал нахмурился. — За девять лет существования проекта набралось около сотни человек. Это очень плохо. С вашей подготовкой не сравнится даже выучка хваленых охранников Императора или лучших специалистов Краусса…

— Все не так драматично, — возразил я. — Пятьдесят шесть воинов из моего подразделения специальных операций сейчас на Земле. Так? Семнадцать — в отставке, там же. Семь были кремированы на моих глазах. Остается ровно двадцать…

— Утешил, — недовольно буркнул Сыромятин. — Эту двадцатку можно смело помножить на десять. Ведь, пользуясь нашей программой, они сами могли обучить новых помощников…

— Вычти японца и меня, — сказал я.

— Ты-то здесь при чем? — Генерал махнул рукой. — Школа готовила два типа агентов — разведчиков для внедрения и бойцов штурмовых групп. Вы с Дарьей прошли обучение по программе номер один, а Тагава и ему подобные — по второй. То, что ты участвовал в их подготовке, — чистая случайность, вытекающая из нехватки преподавательского состава. «Штурмовики» не были твоей основной специализацией. Ты был только инструктором.

— Не только, а настоящим инструктором, — поправил я. — И, кстати, если бы я не изучил вместе с ними кое-какие премудрости, которые ты почему-то исключил из программы «разведчиков», то мне пришлось бы очень непросто, например, во время захвата Викторова или в прочих рукопашных стычках…

— Ты думаешь, это их остановит?

— Скорее подстегнет, — ответил я. — Так мы их воспитывали, и я не думаю, что наши усилия пропали даром. Чем выше забор, тем ожесточеннее они на него должны были лезть, и я не помню, чтобы хоть один сдался…

— Вот этой настойчивости я и боюсь, — признался генерал. — Ты уверен, что на базе союзников надежно?

— Уверен, — ответил я.

— А подземный ход? Палка о двух концах, знаешь ли… — Сыромятин неопределенно помахал рукой. — Вырезать блокпост и пробраться в дом для твоих бывших воспитанников — как прогуляться перед сном.

— На это я и рассчитываю, — признался я. — Они же наверняка захотят взять меня живым.

— Почему ты так решил? — удивленно спросил шеф.

— Сам подумай, — ответил я. — У них была масса возможностей устранить меня и одного, и с окружающими, но каждый раз они пытались подобраться ко мне вплотную. Зачем? Увидеть напоследок мои чудесные глаза? Я уверен, что нет. Значит, им приказано меня похитить…

— Постой, — генерал вдруг встревожился. — Но тогда они не станут охотиться за тобой вечно! В один прекрасный момент ты вернешься из суда и обнаружишь, что в доме нет, например, жены. В этом случае, ты придешь, куда тебе укажут, как миленький, и никаких похищений им организовывать больше не придется…

— Худший вариант, — согласился я. — Но я его предусмотрел. Даша никогда не остается одна, а пока меня нет в доме — нет и жены. «Крабы» без ума от ее броска, и она теперь целыми днями пропадает на стадионе.

— Они без ума не от броска, а от кое-чего другого. Смотри, уведут девчонку эти бейсболисты, — ухмыляясь, предупредил Сыромятин.

— Значит, такая судьба, — я развел руками.

— Черствеешь, — генерал с сожалением покачал головой. — Это нехорошо…

— Да брось ты… — Я махнул рукой. — Когда каждый день норовит стать последним, на вещи смотришь гораздо проще. Живешь настоящим и ничуть не задумываешься о будущем, которого может и вовсе не быть. Вспомни, я хоть раз интересовался, что там накопилось на моем пенсионном счету? Кстати, сколько там уже?

Сыромятин рассмеялся и похлопал меня по плечу.

— Планету на эти деньги не купишь, но пропить тоже не хватит здоровья.

— Это много, — почесав затылок, сказал я. — Значит, не напрасно я гробил себя на благо родины?

— Не напрасно, — согласился «четвертый». — Если тебя возьмут, что прикажешь нам делать?

— Спасать меня, конечно! — возмущенно ответил я. — Что за вопросы?!

— Обычно ты выкручиваешься самостоятельно, — шеф усмехнулся. — Ладно. Радиомаячок уже проглотил?

— Видеолинзы не снимаю почти никогда, микрофоны и звукоусилители работают постоянно… Да я вообще уже как ходячая инфостудия.

— Что, ночью тоже не снимаешь линзы? — с пошлым намеком спросил генерал. — Я прослежу за твоей безопасностью лично…

— В эти моменты я обычно закрываю глаза, — предупредил я. — К тому же моя жена очень устает за день на стадионе…

— Вот, вот, — Сыромятин скривился.

— Что «вот, вот»? — Я покраснел и невольно сжал кулаки.

— Легковерный ты, — с сожалением ответил он. — Ты уж меня-то послушай, я был женат четыре раза…

— Странно, но такое впечатление, что о нас забыли, — сказал я за ужином Умару.

— Вы радуйтесь, — простовато ответил охранник. — Здесь противнику не так легко развернуться, как в гостинице.

— Дело не в том, что мы укрылись на базе, — возразил я. — Скорее всего, они что-то замышляют.

— Они могут просто выжидать удобный момент, — сказала жена. — Терпение — одно из достоинств настоящего воина.

— Мы в свое время действовали более решительно, — заметил я. — И нам все вполне удавалось.

— Они рассчитали верно, — возразила Даша. — Сколько мы еще просидим на базе? День, неделю? В конце концов нам это надоест хуже смерти, и мы выйдем за покупками или просто на прогулку в город. Там-то нас и атакуют.

— Ты уже не прочь выйти? — догадался я.

— Еще бы, — она отставила тарелку в сторону. — Военный паек чуточку пресноват. Особенно после роскошных бифштексов твоего друга Якова.