Николай Петри - Колесо превращений

То ли Ухоня слишком волновался, то ли предварительная перепалка сыграла свою роль, но ухоноид на удивление правдоподобно поведал о том, что с ними приключилось в отсутствие кузнеца. Было как-то непривычно слушать речь Ухони, не пересыпанную перлами восхваления себя самого.

- Судя по рассказу, - сказал Милав, хитро прищурив глаз, - вы весьма кисло провели это время. Ни стычек тебе, ни подвигов!

- Ты что, напарник! - возмутился Ухоня. - Да ты знаешь, что я один потопил три галеры!

"Вот это уже знакомо!" - подумал Милав с теплотой в сердце и не стал перебивать Ухоню, которого словно прорвало.

* * *

Больше двух дней гостеприимные хозяева обитаемых холмов не смогли вытерпеть присутствия ухоноида. Не потому, что вдруг утратили интерес к спасенному ими Милаву, а потому, что Ухоня буквально похоронил "молчащих" под завалами своих мыслей, самые деликатные из которых звучали примерно так: "Тары-бары-растабары, теперь-то уж точно этим гнусным гхотам, преклоняющимся перед вселенской мразью по имени Аваддон, не уйти от моего возмездия!" К тому же Ухоня размышлял не только о черном чародее и его недостойных приспешниках, но и о самих "молчащих", характеризуя их подчас весьма нелицеприятно. По этому поводу у Милава с Лооггосом состоялся - как бы это поточнее выразиться - весьма деликатный разговор:

- Ваш товарищ Ухоня - своеобразная личность. Но он вносит смятение в нашу мыслесферу своими... это и мыслями не назовешь!

- Можете не объяснять, уважаемый Лооггос, я дольше кого бы то ни было знаком сухоноидом и прекрасно понимаю, о чем вы говорите. Да и мне давно уже пора покинуть ваш гостеприимный дом. Дело за лошадьми, которых у нас нет.

- Это не такая уж великая трудность. В одном пешем переходе от наших холмов находится деревушка скотоводов. Там богатый выбор лошадей. Но...

- Что?

- Вы должны знать одну вещь: на этом острове НИКТО не ездит верхом!

- Я что-то не совсем вас понимаю... Вы хотите сказать, что на острове нет всадников?

- Именно.

- Зачем же им лошади?!

- Для передвижения. Но лишь в коляске, телеге, арбе - в общем, на чем угодно, только бы лошадь была во что-то запряжена.

- Что за дикость! А если мы не послушаемся?

- Воля ваша. Однако скажите мне, что сделают на вашей родине с чужаком, который незваным явится к вам и станет попирать самое для вас святое?

- Ну... Думаю, ему недолго удастся жить у нас... Но при нем здесь это?

- А при том: единственный закон на острове, который НИКОГДА и НИКЕМ не нарушался, - запрет на верховую езду.

- Но почему?

- Я отвечу вам: когда-то на заре мира этим островом владел великан Тогтогун. Это он из своей плоти и крови создал на безжизненных скалах и растения, и животных. Потом туда пришли люди. Тогтогун был не против их соседства и позволил им жить на острове. Но среди людей был один - Лежень Задира, который только тем и занимался, что надоедал добродушному великану, высмеивая его рост и неспособность иметь семью с человеческой женщиной. Тогтогун терпел и не обращал на насмешника внимания. Однако Лежень Задира не унимался; однажды он вызвал Тогтогуна на состязание в беге, но сказал:

"У тебя слишком длинные ноги - это ставит нас в неравные условия".

"Чего ты хочешь?" - спросил великан.

"Позволь мне воспользоваться четырьмя запасными ногами, которые стоят у меня в хлеву".

Тогтогун не усмотрел в этом подвоха и согласился. На следующий день все население острова собралось в условленном месте. Тогтогун оглядел лошадь - такого диковинного животного он еще не встречал.

"Почему твои запасные ноги выступают вперед и назад, да еще и голову имеют?"

"Ноги слишком тяжелые, - ответил коварный Задира. - И я попросил этого зверя помочь мне подержать их".

Тогтогун ничего не сказал - он всю свою жизнь прожил один на острове и не подозревал, что в мире существуют ложь и коварство. Он поверил Задире, и состязание началось. Тогтогун сразу же оставил соперника далеко позади. Но это было только начало. Они договорились, что победит тот, кто первым добежит до Великой Водной Глади.

Весь первый день Тогтогун был впереди. На второй день он начал уставать, и за его спиной показался Лежень Задира. Третий день Задира скакал рядом с великаном, а на рассвете последнего дня, когда вдали показались спокойные воды Великой Глади, Тогтогун понял, что проиграл Лежень Задира оставил его далеко позади.

Тогтогун очень удивился подобной выносливости. Он едва добрел до лагуны, упал в воду и долго лежал, не в силах поверить, что проиграл. А коварный Лежень Задира - свежий, словно после долгого сна, а не после многодневного бега - стал подтрунивать над Тогтогуном:

"И ты считаешь себя самым сильным и выносливым? Ха-ха-ха!! Да любой человеческий ребенок может обогнать тебя!"

Неведомое до той поры чувство гнева овладело великаном. Он с такой силой ударил огромными кулаками по земле, что поднялась большая волна и смыла Задиру с лошади. Только тогда понял Тогтогун, что его обманули. Гнев его был ужасен - люди еще долго не могли прийти в себя после этого. Лежня Задиру больше никто и никогда не видел; что произошло с ним - знает только Тогтогун. Но великан после случившегося обиделся на людей и навсегда ушел в горы, оставив единственное табу: ни один всадник не должен топтать землю, которую он создал из своей плоти и крови. Иначе...

- Но ведь это всего лишь легенда! - вскричал Милав.

- Это не легенда - это наша ИСТОРИЯ!

Глава 4

БОЛ-О-БОЛ

- Напарник, ты не находишь, что мы выглядим в этом рыдване, как идиоты?! - спрашивал Ухоня, с ненавистью оглядывая огромную неуклюжую повозку, которая тащилась по разбитой дождями дороге, влекомая тройкой приземистых коняг.

- Отчего же, - возразил Кальконис. - По-моему, очень даже неплохо - на голову не капает, да и с ночлегом проблем никаких.

- О чем вы говорите?! - не унимался ухоноид. - Мы тащимся со скоростью беременной черепахи!

- Я не знаю, как ползают беременные черепахи, - подал голос Милав, но кони нам достались самые лучшие!

- Да разве это кони! Это же отъевшиеся коровы! Только посмотри на их ноги и животы! Какая-то пародия на скакунов!

- А скакунов нам никто и не обещал, - сказал Милав.

- Я вижу, что ты действительно поверил во всю эту чушь о великане Тогтогуне! (Милав поведал своим товарищам всю легенду от начала до конца иначе ему трудно было бы объяснить, для чего им нужен колесный мастодонт.)

- Ухоня, обычаи народа, тебя приютившего, нужно уважать! назидательным тоном произнес Милав.

- Э-хэ-хэ, - вздохнул огорченный ухоноид, - измельчали вы...

- Не измельчали, а поумнели. Кстати, тебе тоже не мешало бы.

- Вот еще! Сидеть рядом с вами и рассуждать: а что случится, если я сяду верхом на коня? Нет уж - увольте!