Юрий Никитин - Скифы

– Встать! – велел Крылов. – Быстро, твари… Если вон тот скот перепил сегодня, помогите ему встать. Возможно, вас не расстреляем…

Он говорил свирепо, голос дрожал от ярости. Он сам чувствовал, как эта ненаигранная, а самая доподлинная ярость поднимается, крепнет, раздувает его, как рыбу-ежа.

Чиновники вскочили разом. К президенту приблизиться не посмели, тот поднялся сам, огромный, грузный, с тремя десятками килограммов дурного жира, отекший от беспробудного пьянства, со следами всех мыслимых и немыслимых пороков на лице, в глазах, в движениях.

– Это нарушение… – прохрипел он.

Саблин открыл и закрыл рот, умоляюще смотрел на Крылова.

– Не больше, – ответил Крылов жестко, – чем нарушили вы, когда… И не надо эту лапшу на уши о легитимности!.. Зовите этого с чемоданчиком.

Саблин едва слышно перевел дыхание. Чиновники отошли и встали у стены. Президент колебался несколько мгновений, похоже, еще не осознал случившееся, наконец его пальцы сделали слабое движение одному из чиновников.

Тот хотел было к двери, Саблин остановил жестом, сам выглянул, сказал дежурному офицеру:

– Президент вызывает.

Процедура передачи ядерного чемоданчика вместе с офицером, что его таскает, заняла пару минут. Офицер коротко сообщил, что готов предоставить новому президенту всю информацию о ядерном потенциале России.

– Теперь – Скифии, – поправил Крылов. – Да, сегодня расскажешь. До вечера, полагаю, ядерной войны не будет.

Вытянутое, как у коня, лицо офицера стало еще длиннее. Крылов с раскаянием подумал, что в Кремле, да еще с ядерным чемоданчиком в руках, шутки вряд ли понимают.

В кабинет вбежал, стараясь не бежать, запыхавшийся господин в строгом костюме. С ходу выпалил:

– Господин президент! Господин президент! Иностранный самолет нарушил нашу границу!..

Он ударился о невидимую стену. На него посмотрели, как на марсианина. Крылов видел, как на лице господина сменилась гамма чувств.

– Самолет… – проговорил он беспомощно, взгляд его упал на прежнего президента. Потом на Крылова, снова на президента: – Наши запрашивают… как реагировать…

Президент раскрыл было рот, Крылов уже видел, как за этим низким лобиком орангутанга мохнатые пальцы медленно перебирают карточки с готовыми ответами, начиная от «ничего не случилось» до «послать ноту протеста», сам сказал неожиданно для себя:

– А вы не знаете?.. Сбить на фиг!

Президент откачнулся, как огромный могучий дуб под натиском урагана, ноги подкосились, он почти упал в кресло. Глаза выпучились, как у рака. Господин в строгом костюме пролепетал:

– Но пассажирский… Потерял ориентировку…

Даже Саблин отшатнулся, брови взлетели на середину лба. Крылов сказал зло, с нажимом:

– Пусть не теряет. Какие-то еще вопросы?

Господин в строгом костюме пристально посмотрел на Крылова. Тому казалось, что он готов возразить, уже набрал в грудь воздуха… но внезапно губы дрогнули в сдержанной улыбке:

– Слушаюсь, господин президент!

Крылову показалось, что госсекретарь проглотил слово «наконец-то», но тот смолчал и поклонился. Уже то, что он послушался человека, который еще не вступил в президентство, кое о чем говорит.

Президент начал подниматься из кресла. Это походило, как если бы поднималась межконтинентальная ракета шестидесятых. Та, массивная, нелепая, чудовищная в своей разрушительной мощи. Он оказался еще выше, чем Крылов ожидал, настоящий волжский утес, поросший мхом, несокрушимый.

Крылов невольно отступил, стараясь, чтобы это выглядело жестом вежливости: он-де дал дорогу.

Президент взглянул из-под нависших бровей, это было как будто в Крылова ударили из двух боевых лазеров. Впечатление усиливалось массивными нависшими надбровными дугами, похожими на гранитные выступы. Там, в глубине прятались острые глаза, а за ними когда-то был мозг, не острый, не мудрый, но видящий людей насквозь…

Крылов видел, что президенту очень не понравилось то, что он в нем увидел. Медленно повернул голову, словно орудийную башню на линкоре, взгляд с недоверием скользнул по остальным… скифам.

– Хорошо, – произнес он с высокомерием вельможи. – Оставляю вам эти апартаменты… и все, что в них есть. Желаю, чтобы ваш срок правления был таким же плодотворным, как и мой.

Он протянул руку, Крылов передернулся от мысли, что этот престарелый слюнявый монстр возжелает облобызать его троекратным поцелуем, рука его инстинктивно дернулась вверх, не то отдал честь, не то вскинул в пионерском приветствии, сам не понял, что получилось, но скорее всего это и будет признано приветствием скифов.

Президент некоторое время стоял неподвижно, его рука была выдвинута вперед, пальцы толстые и темные, как колбаса сырого копчения. Не нашлось бы на свете человека, который не протянул бы руку в ответ. Крылов стиснул челюсти, заставил себя стоять так же, будто вбитый в мягкую землю кусок железного метеорита.

После паузы президент очень медленно опустил руку. Взгляд его ничего не выразил. Крылов о многом догадывался, но это огромное мясистое лицо все-таки осталось таким же сонным, медлительным… каким и надо было оставаться в этом случае.

Когда он с обоими помощниками вышел, Саблин шумно вздохнул. Его трясло, он откровенно вытирал пот с лица, шумно выдохнул:

– Ну а вы, оказывается, крепкий орешек! Честно говоря, не верил…

– Зачем же шли? – поинтересовался Крылов.

Его тоже трясло, но глубоко внутри, а наружу он выпустил только надменную улыбку.

– Воины должны идти за вождем, – ответил Саблин, он скривил губы в улыбке, но голос прозвучал серьезно. – Неважно, понимают они его стратегический замысел… или нет.

Крылов подошел к столу, но сесть все не решался, сделал вид, что по-хозяйски осматривается. Саблин бросил пару слов в микрофон, выслушал, шумно вздохнул, откашлялся и преданно посмотрел на Крылова.

– Все под контролем, – сообщил он. – Охрана передает, что сюда идет глава президентской администрации.

В кабинет осторожно вошел высокий человек с широкой лысиной, резкими морщинами на рано постаревшем лице. Он слегка горбился, а когда начал свое движение в сторону Крылова, чуточку даже подгибал колени. Надо ему будет сказать при случае, подумал Крылов, что я не комплексую, когда вижу людей выше себя ростом.

– Карташев, – представился главный админ. – Борух Моисеевич. Глава администрации прежнего президента. В соответствии с законом прошу принять отставку мою лично и всей нынешней администрации.

Крылов отмахнулся:

– Принимаю. Но, пока не сформирую свою, прошу вас пока исполнять прежние обязанности.

На его лице царедворца ничего не изменилось, хотя Крылову показалось, что промелькнула тень облегчения. Возможно, он полагал, что новый президент всю прежнюю администрацию посадит на колья. Или принесет в жертву Черному Мечу.