Виталий Севастьянов - Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология)

К. Смут ошибся. На ошибку указали Арианцы: перед «Гемином» простиралась одна из колоний протозид.

Примерно в то же время внимание астрономов привлек загадочный космический объект 5С 16 — волчком крутящиеся в море радиошума раскаленные вихри плазмы. Черная дыра с массой в миллион солнечных? Нейтронная звезда, сбросившая очередную оболочку? Остаток сверхновой?.. Астрономы, собравшиеся в конференц-зале обсерватории Уэддел (Уран), зашли в тупик. Согласно эффекту Доплера, длина волны излучения от любого движущегося источника всегда увеличивается, смещается в красную сторону спектра пропорционально скорости удаления этого источника от наблюдателя, и наоборот — уменьшается, смещается в синюю сторону при его движении к наблюдателю. Однако смещение линий в спектре объекта 5С 16 соответствовало, как это ни парадоксально, изменениям скорости движения (а она приближалась к световой) сразу в двух противоположных направлениях.

Сообщение просочилось за стены обсерватории, сенсация мгновенно облетела весь мир. Походило на то, что астрофизики открыли в Крайнем секторе объект, который одновременно и приближался, и удалялся от ааблюдателей. «К счастью для астрономов,— писал позже К. Смут,— они нашли в себе силу хранить стойкое молчание...» К счастью потому, что чуть позже Цветочники, а за ними океан Бюрге, связали странное поведение объекта 5С 16 с деятельностью протозид, объявившихся з том же секторе.

Был ли чудовищный взрыв 5С 16 пусть неудачным, мо все же экспериментом, проведенным таинственной цивилизацией? Являлась ли эта акция сознательной или делом случая?

Оживленную дискуссию представителей Межзвездного сообщества подогрел темпераментный арианец Фландерс, первый, кто подсчитал примерную массу всех предполагаемых в. Космосе колоний протозид. Именно Фландерс дал понять, пусть и с известной долей преувеличения, что окажись протозиды в одном достаточно ограниченном районе, коллапс объекта, избранного ими как центр — неважно, звезды, галактики или шарового скопления — мог подвергнуть опасности едва ли не всю Вселенную...

Роули...

Брат Хенка погиб з районе 5С 16 при взрыве этого загадочного объекта.

Звездная кора подобных объектов, по предположениям того же К. Смута, фантастически твердое кристаллическое вещество, покоится на вырожденной нейтронной жидкости. Любая подвижка, самое ничтожное оседание коры способно мгновенно высвобождать чудовищную энергию. Роули могло погубить жесткое излучение, его корабль могли разрушить приливные силы... Объяснять его гибель происками протозид явно было излишне, но такая точка зрения тоже существовала.

«Звездный разведчик Роулд,— заявил в свое время космоаналитик 3. Цух, рассчитавший примерную энергию взрыва объекта 5С 16,— вошел в зону 5С 16 в тот роковой для него момент, когда протозиды зажгли в Космосе еще один прощальный костер своей вымирающей цивилизации...»-

Объект 5С 16...

Хенк переключился на Симму. Даже намек на боль, так жестоко сотрясшую его недавно, был ужасен.

Но звездный разведчик Роули был его братом. Он помнил пилота Роули, он помнил свой сад, он помнил белую розу, прячущуюся в тени забора, отделяющего сад от северной пасеки.

Другое дело, что он не помнил, когда на «Лайман альфе» появился Преобразователь. Может, и впрямь это протозиды так усовершенствовали корабль?

«Но тогда,— невесело усмехнулся Хенк,— они могли усовершенствовать и меня...»

Вдали от станции металлические кусты исчезли. На плоской поляне Хенк, присев, развел руками слабые стебли. Крупинки кислой сухой почвы, поднятые им, разбежались по ладони, отчетливо указав направление силовых линий. Хенку безумно захотелось увидеть настоящую землю — влажную, жирную, легко расползающуюся под пальцами, темную от остатков прошлогодней листвы.

Услышав шаги, он не поднял голову.

— Зачем вы ходите за мной, Петр?

Челышев молча присел рядом.

— У вас есть новости, Петр?

— Есть, Хенк. И не очень добрые. Я получил расчеты Местинга.

— Кто он, этот Местинг?

— Арианец. Его истинное имя неудобопроизносимо. Мы его упростили.— Он повторил: — Местинг.

— Расчетчик?

— Он великий расчетчик, Хенк.

— Что же он сообщил?

— Он подтвердил самые худшие опасения. Массы протозид, стекающихся в наш сектор, вполне достаточно, чтобы вызвать катастрофический взрыв квазара Шансон. Цветочники, Арианцы, океан Бюрге, они действительно обречены, Хенк. Тебе их не жалко?

— А меня, Петр, вы жалеете?

— Не знаю, Хенк... Я Охотник... Мне легче потерять вас, чем несколько цветущих миров.

Хенк не слушал:

— Что бы вы ни говорили, Петр, я — землянин. Я помню себя.

— Это ложная память, Хенк. Она внушена тебе.

— Кем?

— Я не знаю.

Хенк поднял голову.

В диком пепельном небе Симмы широко расходились косматые полосы полярного сияния. Квазар Шансон возмущал ионосферу планеты, и цветные полотнища медленно раскачивались — как занавес, прикрывающий гигантскую сцену.

Этот занавес скоро раздернут...

Челышев ни в чем не убедил Хенка. Да, тахионный флот Арианцев и Цветочников попытается рассеять протозид. Но успеет ли? И та ли это мера?

— Мне не нравятся твои слова, Хенк.

— А мне не нравится то, что начнется в районе квазара, как только туда придут корабли Арианцев и Цветочников.

— Почему же тебе не попробовать?.. Этот протозид, которого ты распылил... Он все еще там.

Хенк думал. Он перебирал варианты.

Наконец он спросил:

— Когда я могу стартовать?

— Через два часа... Курс для «Лайман альфы» рассчитан...

Они помолчали, и вдруг Челышев сказал:

— Кажется, я убедил тебя, Хенк, но меня не оставляет чувство, что мы опять совершаем какую-то ошибку.

Хенк не хотел запираться в комнате, он пошел в бар.

Арианцы, как всегда, оказались бдительны. Узнав Хенка, они всей семьей дружно покинули бар. При всем унынии, что ясно читалось на их слишком правильных псевдолицах, им нельзя было отказать в гордости. Их жест отлично вписался в панораму полярных льдов, медленно разворачиваемых течением в сторону длинного антарктического мыса.

Тоска. Льды.

Бармен Люке демонстративно отошел к холодильнику, перегонщик Ханс отвернулся. Но у стойки сидел красавчик Хархад, к нему и подсел Хенк.

— Два титучая!

— Твой счет заморожен,— сказал Люке, не оборачиваясь.— Мы не знаем твоих гарантов. Из-за тебя я влетел в убытки.

— Два титучая,— вмешался Хархад.

Все это время Ханс копался в пульте климатизатора. Льды медленно уплывали за горизонт. На мгновение вспыхнула вдали панорама земного города. Над ним высветился участок неба, прожженный пульсаром.