Роман Злотников - Пришельцы. Земля завоеванная (сборник)

У динозавра имелось имя: «Дарьял». Комплекс дальнего обнаружения «Дарьял». Последним на свете действующим «Дарьялом» он стал недавно, после того как брат-близнец в азербайджанской Габале пошел на слом.

Этот казался вечным… Так, по крайней мере, казалось Бессонову, служившему здесь уже четвертый год. Строил легендарный советский Миноборонпром не жалея ни металла, ни бетона, даже не на века – на тысячелетия. Человеческая цивилизация рассыплется в прах, а «единичка» и «двойка» так и будут торчать над лесотундрой, как символ вечности, как пирамиды над египетской пустыней.

Два громадных сооружения и в самом деле напоминали усыпальницы фараонов, – и габаритами, и отчасти даже формой: наклонные, косо срезанные стены зданий на самом деле были громадными фазомодулированными антеннами, нацеленными на север: не полетят ли над полюсом, по кратчайшему расстоянию, ракеты от заокеанских супостатов.

Ракеты не летели и не летели, служба казалась все менее важной и нужной, превращалась в опостылевшую рутину…

Служба Бессонова проходила в самом центре «двойки». Если в египетских пирамидах главное, наиболее надежно укрытое помещение – погребальная камера фараона, то в «Дарьяле» это вычислительный комплекс «Эльбрус». Именно он обрабатывал сигналы от антенн и вычислял параметры и траектории заатмосферных целей.

Сделан был «Эльбрус» не во времена фараонов, но лишь немногим позже. Некоторые блоки работали не на микросхемах и даже не на транзисторах – на лампах! На вакуумных электронных лампах шестидесятых годов… Однако работали. Какой-нибудь ткацкий станок, извлеченный из фараоновой усыпальницы, тоже, наверное, заработает.

Центральный пункт управления «Эльбрусом» так и назывался: ЦПУ, и за его консолью Бессонов проводил немалую часть жизни. Это была не самая веселая ее часть, и Бессонов даже любил, когда случались неполадки и приходилось копаться в потрохах прадедушки советской электроники, выискивая, какая из ламп именно сегодня решила скончаться, – хоть какое-то разнообразие.

Но сегодня все работало исправно, тесты прошли «на ура», и капитан Бессонов заступил на пост по охране космических рубежей Отечества.

Один нештатный случай все же произошел, но напрямую он Бессонова не касался.

– «Поларис» куда-то пропал, – кивнул на экран его коллега и сослуживец, старлей Стасов. – Торчал, торчал, как бельмо на глазу, а сегодня глянул – нет его…

– На низкую орбиту пошел, – равнодушно сказал Бессонов. – Скоро сгорит в атмосфере…

Упомянутый космический аппарат Европейского космического агентства был запущен на эллиптическую геосинхронную орбиту давненько, почти пятнадцать лет назад, и срок его жизни подходил к концу. Спутник не относился к военно-космическим силам и предназначался для мирных, телекоммуникационных целей. Он просто, как справедливо выразился Стасов, торчал бельмом на глазу.

Спутник выписывал огромные восьмерки над Северной Европой и постоянно болтался в зоне ответственности «Дарьяла» – именно по нему, как по контрольной цели, натаскивали молодых операторов. На самом деле спутники, конечно же, не могут кружить над каким-либо районом земной поверхности, и восьмерки выписывать тоже не могут; но именно так выглядит их движение с точки зрения земного наблюдателя – движение спутника по орбите накладывается на собственное вращение планеты.

«Поларис» был спутником мирным… Однако когда господа генералы вежливо просят установить на мирном коммерческом спутнике пару-тройку военных приборов, – им, генералам, отказывать не принято. Генералы тоже люди, со всеми присущими роду людскому слабостями, и любопытством страдают точно так же, как и простые смертные. Любой спутник связи – узловой пункт всемирной Сети, и грех оставлять без внимания и анализа проходящие через него потоки информации.

Капитан и старлей Российской армии отнеслись к исчезновению спутника наплевательски – сменили тему и позабыли. А у господ натовских генералов поднялась тревога…

Источником тревоги стала приемопередающая аппаратура спутника. Все происходило без участия человека: антенны приняли сигнал, бортовой компьютер идентифицировал его как представляющий интерес, запеленговал источник. Затем пакет кодированной информации отправился на другой космический аппарат, на спутник-ретранслятор.

Ретранслятор отпасовал информацию на антенны наземного комплекса дальней связи. Дальнейший путь оказался ничтожным по космическим меркам – меньше трехсот километров по оптико-волоконному кабелю в громадный подземный бункер Объединенного командования НАТО.

В Бельгии, в окрестностях города Монс, глубоко под землей и под слоем железобетона, замигал квадрат в углу экрана, – белые буквы на красном фоне. Оператору, чтобы заметить сообщение, прочитать его и понять, потребовалось больше времени, чем сигналу на весь его далекий путь.

До сих пор сообщение, хоть и шло с наивысшим приоритетом, никакой тревоги не вызывало. Техника не умеет тревожиться.

Но теперь в дело вступили эмоции… Пожалуй, даже не тревога, а безмерное удивление прозвучало в голосе дежурного офицера, когда он произнес:

– Русские… предположительно русские аппараты рядом с нашим спутником! Несколько! Очень большие!

Дежурный офицер действовал строго по инструкции: немедленно объявил тревогу четвертой степени, она же синяя тревога.

Боевому расчету командного центра предписывалось по сигналу синей тревоги усилить наблюдение за районом ЧП, не покидать свои посты до ее отмены и находиться там в полной готовности к объявлению тревоги более высокой степени.

Тревога расползалась по бункеру, сопровождаемая звуковым и световым сигналами, затем выплеснулась за его пределы – сообщения ушли в командные пункты ПРО, ПВО и ВМС (командование сухопутных войск по совместительству квартировало здесь же, в бункере). Там история повторилась: несущие дежурство командиры оповещали своих подчиненных, подчиненные бросали недопитый кофе и недожеванные бутерброды, устремлялись на боевые посты: не в окопы и не к амбразурам – к экранам контроля оперативной обстановки и к пультам дальней связи.

Синяя тревога двинулась дальше – в войска, к командирам баз и соединений (на данном этапе начались первые утечки информации на сторону).

Спустя десять минут пришло новое сообщение: спутник замолчал, на сигналы не отвечает…

Спустя сорок минут состоялось виртуальное блиц-совещание заместителей командующих родов войск – но конкретно о «Поларисе» разговор на нем уже не шел, вопреки первоначальному намерению: аппараты, распложенные на высоких орбитах, выходили из строя один за другим, счет потрям пошел на третий десяток… Тревога меняла свой цвет, как напуганный осьминог, и очень скоро превратилась в красную.