Ната Чернышева - Это был просто сон...

Планета стелилась бело-синим ковром. Уже не шар, еще не плоскость… Зрелище потрясающей красоты.

Ирина боялась глаза поднять на своего собеседника. Когда женщина плачет, это еще понять можно. Понять и отнестись сочувственно. Может быть, даже поплакать с нею вместе, за компанию. А когда то же самое случается с крепким мужиком, облеченным к тому же немалой властью… Вот тут не вдруг сообразишь, что и подумать.

— Ступайте, — ровным голосом велел ей а-дмори леангрош.

Ирина поднялась. Она все же осмелилась скосить глаза на его лицо. Слез там и в помине не было. Но это ничего не значило. Они прольются потом, когда некому будет их увидеть.

Ирине стало жаль а-дмори леанроша. Слишком много он потерял на этой победе. Столько, что и впрямь впору сомневаться в собственном триумфе.

Хотя, если вдуматься, яму он себе вырыл сам.

Привык распоряжаться чужими жизнями с легкостью, какая простому человеку не снилась. И перенес эту привычку на семью и любимого человека. Чего делать ни в коем случае не надо было…

Но, несмотря на доводы разума, Ирине все-таки было очень жаль а-дмори леангроша.

Корабль приземлился в лан-лейране. В той части лан-лейрана, где обитали сородичи а-дмори леангроша. Ирина ожидала, что корабль сядет на какой-нибудь типа лист, на самом верху леса. Нет… посадочная площадка все же оборудована была на земле.

Могучие стволы обступали обширное поле, заросшее веселенькой сиреневой травкой. Небо казалось немыслимо далеким… синий фетровый пятак, запечатавший глубокий колодец, на дне которого располагался космодром.

Корабль встречали.

Во-первых, врачи из Центра нейрохирургии. Они прибыли по вызову Тэйнхари ак-лидана. Насколлько Ирина поняла, операцию Игорьку сделают уже сегодня. По результатам назначат лечение… Что-то подсказывало ей: даже здесь, на Анэйве, лечение займет немало времени. Бедный мой, маленький сынок… Но никто не советовал готовиться к худшему. Значит, все у Игорька будет хорошо. Потому что если плохо… Нет. О плохом лучше не думать, тогда оно и не сбудется.

Помимо врачей на торжественную встречу пришел сам глава клана, Итэль Бэйль Дорхайон. И вместе с ним — Фарго. Удивительно было видеть их вместе, вроде как они раньше друг друга терпеть не могли. Фарго Ирину испугал. У него был на редкость бешеный вид.

Ирина вспомнила слова покойной Раласву сэлиданум: Синдромом Тойвальми жестко сцеплен с полом. С ним рождаются только девочки. Мальчики всего лишь носители. Но решительно ничего женского в облике Фарго не наблюдалось. Вот уж действительно, сознание определяет бытие. Человек, благодаря наследственной памяти считавший себя мужчиной, именно мужчиной и выглядел. И вел себя соответственно.

— Пойдем, сынуля, — сказала Ирина. — Пойдем, малыш…

— Я не малыш, — буркнул мальчик.

Но вырываться, чтобы показать свои взрослость и самостоятельность, не стал. Ирина чувствовала его страх как свой собственный. Да она сама боялась предстоящей операции до чертиков! А Игорек о ней вообще пока еще не знал. Ирина не решилась ему рассказать. Ребенку и так досталось, пусть хоть передохнет немного.

Повели пленников. Настя шла, опустив голову. По сторонам не смотрела. Зато Артем Денисович… Артудект… держал себя так, будто это не он, а все остальные у него в плену. Столько наглости, столько счастья в улыбке. Ирина смотрела, не в силах отвернуться.

Глава клана вдруг шагнул навстречу.

— Кету! — выдохнул он, глазам своим не веря, — Кетуларайнешь!

Артем Денисович недобро усмехнулся и отвесил ему издевательский поклон. Насколько позволили скованные за спиной руки. Ирина во все глаза смотрела на них.

Похоже, разыгрывался заключительный акт длительной жизненной драмы.

Эти двое прекрасно знали друг друга. Давние знакомцы…

— Низко же ты пал, — с презрением бросил Глава Дорхайонов.

Он повернулся, шагнул было прочь. И в спину ему, уходящему, пленник с ненавистью швырнул всего одно непонятное слово:

— Орлоемь!

Дорхайон вздрогнул, как от удара. Обернулся:

— Что?

И тут выдержка изменила пленнику. Он рванулся вперед и смачно харкнул прямо в лицо своего недруга. Попал, что удивительно.

Его сбили с ног, чувствительно пнули несколько раз. А он вдруг зашелся сатанинским хохотом. Он катался по траве и хохотал, хохотал, хохотал как безумный, и не мог остановиться. Сумасшедший, поняла Ирина. Тронутый. Недаром он показался ей безумным еще в прошлый раз.

Итэль Дорхайон вынул светлый платочек и брезгливо стер с щеки плевок. Бросил платок на траву. Он не сказал ни слова. Да и что тут можно было сказать? Не материть же безумца.

… И вот ради этого Артем Денисович позволил себя поймать? Ради плевка в морду главе клана Дорхайонов? Хорошо, он плюнул. Исполнил, так сказать, заветное свое желание. И пойдет теперь на виселицу. Плевок в обмен на виселицу слишком уж неравный обмен! Но кто поймет сумасшедшего?

То, что Артудект явно тронулся умом, видно было всем и каждому, даже Настя смотрела на него с удивлением и жалостью.

Но Ирине именно это и не нравилось. Сумасшествие для такой ядовитой гадины — слишком легкий, слишком простой конец. Несправедливо простой…

Ядовитая гадина.

Яд…

Ирина закричала.

ГЛАВА 31. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Ирина закричала:

— Это яд! Он ядом плюнул! Плевок отравленный!

Мгновенно поднялась суматоха.

— Ты сдохнешь, Дорхайон! — радостно орал Артем Денисович. — Сдохнешь! И подыхать будешь долго и мучительно, под конец взвоешь, сам в петлю полезешь!

Он получил под дых и по шее, но его это ничуть не угомонило.

— Я работал над составом полжизни! Противоядия нет. Ты сдохнешь, урод! Сдохнешь!

Итэль Дорхайон ничего не отвечал. Он жестом отогнал Тэйнхари ак-лидана, потом так же, жестом, велел охране пленника не бить и даже отпустить его.

Артем Денисович с трудом поднялся на ноги. Ему никто не помогал. Злобная радость искажала его лицо до неузнаваемости. Любимый учитель… Полно, да он ли это? Обезумевший от собственной ненависти зверь…

Глава клана молча слушал отборную брань, разбиравшую по косточкам всех его предков до сотого колена. Молча слушал. И смотрел. Под его взглядом поток ругательств как-то сам по себе начал иссякать, пока не выдохся совсем. Артем Денисович, конечно же, продолжал смотреть в лицо своему врагу, но Ирина видела: в этой странной игре в гляделки хвастаться придется не ему.

— Посмотри ей в глаза, Кету, — сказал глава клана, кивая вдруг на Ирину. — Посмотри ей в глаза и попроси прощения. Может, она тебя прости. Я — не могу.