Пол Андерсон - Рыцарь призраков и теней

— Я слыхал и о худших обычаях, — сказал Флэндри.

Козара озадаченно спросила:

— Интересно, заговорщики довольны этим?

Флэндри пожал плечами:

— Рискну предположить, что да. Однако не забывай, что большинство ваших должностных лиц — патриоты, и независимо от того, стоят они за независимость или нет, считают, что гражданская война — последнее средство. — Он нахмурился. — Но, знаешь ли, это даст нам множество помощников — как простых граждан, так и полицейских. Враг не ожидает нас. Тем не менее, если слишком многие из членов парламента откажутся ступить на путь раскола, у него будет возможность для нанесения последнего удара. Возможно, что искрой, из которой вспыхнула эта... э-э... исправка, была сама Мерсейя в людском обличье.

В переулках завывал ветер.

Где-то на краю шествия произошло движение, стали передаваться команды.

— Чайвз! — выдохнула Козара.

Иханы пропустили его. Он тоже был закутан в плащ, который скрывал его расовые отличия от случайного взгляда. Изумрудное лицо было уже не просто усталым, а истощенным, глаза из янтарных стали бледными, но, когда Флэндри радостно вскрикнул и обнял его за плечи, Чайвз бодро сказал:

— Благодарю вас, сэр. Донна Вимезал, вы позволите мне выразить свои соболезнования?

— Ах ты несносный клоун! — Она крепко обняла его. Ее ресницы намокли. Чайвз смутился. Флэндри чувствовал, что Чайвз чем-то сильно расстроен.

Они продолжили свой путь по пустынным улицам. Едва не задевая трубы, над ними пронеслась боевая машина.

— Что ты делал? — спросил Флэндри Чайвза. — Как ты нашел нас?

— Если у вас нет никаких срочных поручений для меня, сэр, — ответил ясный голос, — я доложу все по порядку. Согласно инструкции, я сел в космопорту и прошел проверку. Моя легенда себя оправдала, и я получил лицензию, зарегистрированную в полиции, которая позволяла мне остаться здесь на определенный период для устройства своих дел. Привлеченные экзотикой, многие горожане на протяжении нескольких последующих дней общались со мной, когда я расхаживал среди них. Притворившись, что я куда менее знаком с Homo sapiens, чем на самом деле, я собирал сведения об их личных чувствах в отношении происходящей путаницы. При более подходящих обстоятельствах, сэр, я представлю вам краткий обзор, если захотите. Должен признаться, я был совершенно изумлен, когда флотский патруль явился в мои апартаменты и объявил о намерении задержать меня. В сложившихся обстоятельствах, сэр, я почувствовал, что подчиниться будет весьма неблагоразумно. Я приложил все усилия, чтобы не причинить вреда людям в форме его величества, и в свое время верну позаимствованный у них бластер, который вы видите. Затем я укрылся у джентльмена, которого я подозревал в антитерранских настроениях. Могу ли я почтительно просить, чтобы его имя и имена его товарищей были исключены из вашего официального расследования? Помимо их гостеприимства и помощи мне, они выказали не более чем неверно направленное рвение на благо их планеты, и то, что они помогли мне, было на самом деле их первым незаконным действием. Они приютили меня только после того, как я убедил их в том, что являюсь революционером в своем собственном сообществе и то, что меня объявили мерсейским агентом, — сущая клевета, которую имперцы собираются использовать и против них самих. Они легко мне поверили. Я не рекомендовал бы их для службы в разведке. Я получил от них одежду, принадлежности для маскировки, приспособления, пригодные для того, чтобы вести наблюдения, и отправился собирать нужные данные. У них существует зачаточная организация. Благодаря ей посредством телефонного звонка мой квартирохозяин узнал, что к Капитолию движется большая делегация змаев. Вспомнив рассказы донны Вимезал о ее прошлом и надеясь, что вы с ней не сгинули совсем, я подумал, что вы можете быть здесь. Обнаружить подтверждение этого вывода было... большим удовольствием, сэр.

Флэндри пожевал губу.

— Кто были те имперцы, которые приходили арестовать тебя? Не деннициане?

— Нет, сэр, не деннициане. Здесь сомнений быть не может. — Чайвз говорил приглушенным голосом. Его тонкие зеленые пальцы стянули капюшон вокруг лица.

— Ты ходил невозбранно несколько дней, а потом в один миг... — Флэндри резко оборвал фразу. Они были у цели.

Войдя в Старый Город, процессия прошла между двумя зданиями со множеством балконов и вышла на вершину Королевского Холма. Впереди открылась площадь Конституции, широкая, мощенная плитами, украшенная скамейками, клумбами и деревьями — и пустая, пустая. Посреди площади бил большой фонтан, облицованный гранитом, с застывшей в бронзе схваткой Томана Обилича и Владимира. Шума воды не было слышно из-за ветра. С западного края дома стояли довольно редко, открывая вид поверх крыш на озеро Стоян, сверкающее металлическим блеском у горизонта. Прямо напротив был Капитолий — с многоколонным портиком и золоченым куполом, на вершине которого сияла серебряная звезда. Двумя километрами дальше почти отвесно вздымалась скала, увенчанная зубчатыми стенами и стягами Замка.

Флэндри моргнул. Он выделил среди зданий большой отель, офисы, кафе, фешенебельные магазины — старые, но величественные, из потемневшего от непогоды камня. Сколько же таких площадей Конституции он повидал? Но эта была пуста, над ней свистел холодный ветер. Шесть полицейских стояли на лестнице Капитолия, еще шесть стояли по сторонам. Их накидки хлопали на ветру, оружие блестело, когда на него падал солнечный луч, и снова становилось тусклым. В небе кружил аэрокар. Больше никого видно не было. Однако наверняка на них смотрели исподтишка — домовладельцы, смотрители, может, и полицейские, — которых было немного, потому что всюду в городе было неспокойно, а здесь ничего особенного не ожидалось. А кто еще? Флэндри словно бы шел сквозь лабиринт миражей. Не было ничего реального и надежного, кроме рукояти бластера под рукой и непокорного медного локона Козары.

Козара ничего подобного не ощущала. Когда они ступили на площадь, Флэндри услышал ее шепот: «Сюда мы идем, о мой отважный возлюбленный. О нас будут петь тысячелетие спустя».

Он выбросил все сомнения из головы и приготовился к бою.

Но столкновения не произошло. Несмотря на то что ему говорили во время подготовки этого шествия, он так или иначе ждал чего-то такого же, как бывает при вторжении толпы на заседание парламента известных ему человеческих планет — запреты, сопротивление, затем беспорядки или уступка одной из сторон. Если официальные инстанции давали разрешение на шествие, чтобы предотвратить беспорядки, то это делалось довольно неохотно, после долгой торговли, и куда бы ни были допущены демонстранты, там была охрана, державшая их под неусыпным наблюдением.