Борис Мешарин - Посланник

— Да, Дима, как иначе выяснить истину их пребывания здесь, на Земле.

— Папа, это опасно. Может быть, лодка без тебя нырнет?

— Я понимаю твое беспокойство, Дима. Но что там может командир решить по возникшим ситуациям? Ничего и ты это прекрасно знаешь. Да, опасно, но другого выхода нет. Мы подготовимся. Давай, подумаем — чем и как они могут на нас воздействовать?

Долго еще отец с сыном вели беседу, выпив не одну чашку кофе и чая.

LХХIII глава

Президент пригласил их к себе через неделю, прекрасно понимая, что вопросы для обсуждения весьма серьезные. Иначе бы Михайлов не просил для встречи министра и командующего флотом с командиром АПЛ.

Обменявшись приветствиями и «любезностями», они перешли к делу.

— Владимир Сергеевич, начну разговор с приятной обыденности. Мы обнаружили на Марсе так называемый золотой пояс. Можем добывать золото в неограниченном коли-честве. Поручите своему аппарату подсчитать требуемое количество и технологию пере-дачи его в хранилища банка. Таким образом, чтобы у налоговой не возникало ко мне во-просов. Золото высшей пробы и совеем необязательно знать, что оно с Марса.

— Ничего себе обыденность, — довольно усмехнулся Мешков, — но я вас слушаю, Николай Петрович.

— Мы осваиваем планеты Солнечной системы, но этого уже сейчас недостаточно, — продолжил мысль Михайлов. — На своих космолетах мы не можем полететь к звездам — слишком мала скорость для полетов. Не стану вдаваться в подробности, но до самой близ-кой звезды лететь в обе стороны более восьми лет. До других звезд: сто, двести и многие миллионы лет в один конец. Из этого следует, что необходимы корабли с другими скоро-стями, в сотни раз превосходящими скорость света. Дмитрий займется именно этим во-просом. Я же стану решать вопросы с НЛО.

— С НЛО? — переспросил Мешков.

— Да, Владимир Сергеевич, именно с НЛО. Они существуют, они летают, а зачем, что им здесь надо? Мы с Дмитрием пришли к предварительному выводу, что они тоже еще не переступили рубеж скорости света и прилетают к нам с самых близких звезд. Что им надо — оккупировать Землю или создать у нас перевалочную базу? Создавать проме-жуточную базу при скорости света глупо и невыгодно. Значит, они накапливают силы для вторжения и оккупации Земли. Возможно, я не прав. Вот именно это я и хочу выяснить. Сейчас это важный вопрос, возможно важнее полетов к звездам.

— Почему вы считаете, Николай Петрович, что инопланетяне хотят оккупировать Землю? — озабоченно спросил Президент.

— Я считаю и полагаю не безосновательно, что сейчас они нас изучают, а потом станут использовать в своих целях. Необходимо выяснить эти цели. Вряд ли они ознако-мят нас с новыми знаниями, с новыми технологиями.

— Согласен, Николай Петрович, вопрос очень важный. И как вы собираетесь осу-ществить его решение?

Михайлов видел, что Президент действительно озаботился вопросом.

— Встретиться и переговорить, — ответил Михайлов.

Мешков даже засмеялся нервно.

— Действительно просто — встретились, поговорили. На каком языке говорить, где встретиться, вдруг они вас захватят? — Президент сыпал вопросами.

— На каком языке говорить — не знаю. Полагаю, что они знают наш язык. Встре-титься можно на дне Марианской впадины, наверняка их база находится именно там. Еще никогда лодки не ныряли на такую глубину — сейчас могут. Если инопланетяне не пойдут на переговоры, то уничтожить их. Значит, их цели не мирные, рабские цели.

— Какие? — переспросил Мешков.

— Если не уничтожить совсем, то сделать нас рабами, например, для выкачивания полезных ископаемых или для чего-то другого. Они похищают людей, ставят опыты, ис-следуют. Люди у них как морские свинки в наших лабораториях. Поэтому я прошу вашего разрешения на любые действия сообразно возникающей ситуации, вплоть до уничтожения.

— Это возможно?

— Полагаю, что да. Но необходимо кое-что переделать на лодке. Поэтому я и про-сил поставить ее на стапеля.

Президент встал и заходил по кабинету. Не просто дать добро на уничтожение пришельцев в случае их отказа к сотрудничеству.

— Я подумаю, Николай Петрович, и дам вам ответ, — он присел на свое кресло.

— Спасибо, Владимир Сергеевич, что вы меня услышали. Но ответ необходим сей-час. Завтра может быть поздно.

— Вы так считаете?

— Да, господин Президент, я так считаю. И понимаю, что это не простое решение.

Мешков вновь встал и заходил по кабинету. Потом заговорил:

— Я знаю вас, Николай Петрович, немного времени — семь лет. За этот период вы ни разу не подвели меня и никого не обманули. Ваши предложения всегда были новациями, всегда невероятное становилось очевидным. Я не могу вам не верить, но и решение не простое, вы это понимаете сами. Что ж, история меня рассудит, а потомки, надеюсь, поймут. Я даю вам добро, Николай Петрович. Что еще от меня необходимо?

Он тяжело опустился в кресло — давила тяжесть принятого решения.

— Спасибо за доверие, Владимир Сергеевич.

Президент в ответ лишь махнул рукой, как бы прося перейти к делу.

— Необходима личная встреча с командиром подводной лодки. Вы, как верховный главнокомандующий, отдадите ему приказ о полном подчинении мне лично. В том числе и о применении ядерного оружия без согласования с вами или кем-либо другим.

— Хорошо, — Мешков тяжело вздохнул и попросил пригласить в кабинет команди-ра подводной лодки.

— Товарищ верховный главнокомандующий, капитан первого ранга Кузнецов по вашему приказу прибыл.

— Присаживайся командир, знакомься — это генерал-лейтенант Михайлов.

— Капитан первого ранга Кузнецов, — вновь отрапортовал он.

— Слушайте боевой приказ, капитан, — начал Президент, Кузнецов встал и вытя-нулся по стойке смирно, — как верховный главнокомандующий вооруженными силами Российской Федерации приказываю: с этого дня вы подчиняетесь только лично генерал-лейтенанту Михайлову. Вы не подчиняетесь более ни министру обороны, ни командую-щему ВМФ. Генерал-лейтенант Михайлов имеет право отдать вам приказ на применение любого оружия, в том числе ядерного без согласования со мной или кем-то другим. При-каз понятен?

— Так точно, товарищ верховный главнокомандующий, приказ понятен.

— И еще, капитан, никто не должен знать об этом приказе, и чем ты станешь зани-маться. Я отдам соответствующее распоряжение министру обороны и командующему флотом. Только Михайлов — он теперь для тебя командир и отец родной. Понятно?

— Так точно, товарищ верховный главнокомандующий, понятно.

— Николай Петрович, — обратился к нему Мешков, — у вас вопросы будут.