Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника

Нет. Нет, не иссяк — Морган принял его, без сопротивления раскрылся ему навстречу. Его глаза сияли удивительным огнем. Я расслабилась еще больше и почувствовала, как ощущение возобновилось. Джейсон не выказывал никаких признаков боли, и поэтому я не стала останавливать этот поток. Сила внутри меня пыталась добраться до него сразу всей своей мощью. Миг спустя я уже сама не понимала, кто из нас двоих в действительности удерживает Силу-Выбора, умеряет бешеный поток, превращая его в безопасное и неспешное течение.

Времени я не ощущала. И поняла, что пора, когда стала чувствовать себя странно легкой, абсолютно свободной от этого темного водоворота и от усилий обуздать его. Морган перед моими изумленными глазами сверкал и искрился силой. Свершилось. И не в состязании — а как дар.

Я повела Джейсона из м'хира назад, в реальность, глядя как цвета силы сливаются в знакомый мне смуглый загар и яркую синеву глаз. Он отпустил мою руку и легко-легко, точно перышком, коснулся пальцами моего лба. Я шепотом попрощалась с Сийрой Морган, отказываясь признаться, как мне страшно.

Меня медленно окутала непроницаемая пелена. Я ободряюще улыбнулась Джейсону, который медленно и осторожно, один за другим, принялся восстанавливать в моем сознании прежние блоки. Восприятие стало смазанным — я утратила силу. Меня охватили смятение и страх. Может быть, зря я пустила капитана Моргана в свой разум, позволила попытаться оценить нанесенный моей памяти ущерб? Я задрожала. Теперь вдруг возникло ощущение, что вокруг меня что-то не так. Я вскочила на ноги и попятилась.

Свет вокруг меня вспыхнул с удвоенной интенсивностью. Я зажмурилась, готовая впасть в панику. Это же… это же не Плексис!

— Капитан… — начала я.

— Сийра? — Высокая фигура двинулась ко мне — не звездоплаватель, какой-то мужчина в мантии, волочившейся по полу.

Я вгляделась в его лицо. В мозгу у меня забрезжило воспоминание, и я бросилась вперед и зарылась лицом в отцовскую грудь. Руки Джареда отстранили меня, словно желая разглядеть получше.

— Не вышло, Сенебар, — сказал он разочарованно. — Не так, как мы надеялись.

Заговорил еще один клановец, стоявший — я вдруг поняла это — среди довольно большой толпы. Некоторые из окружавших нас были одеты в такую же странную одежду, как и мой отец, а иные — я внутренне сжалась носили форму блюстителей. Где я? Прислушиваясь, я пыталась сообразить, кто говорит.

— … не улавливаю силы. Неважно. Мы позаботимся о ней, ди Сарк.

— А что с человеком? — Еще один голос.

С человеком? Я вырвалась из рук отца.

«Я здесь, Сийра».

Почему я не удивилась? Почему была уверена, что это… это Морган! Я развернулась и уперлась в него взглядом, почувствовав, как широко распахнулись мои глаза.

— Вам пора идти, всем вам, если вы припомните наше соглашение. — На этот раз я без труда определила говорившего — высокого мужчину, торжественно стоявшего в центре помоста. Крепко сбитая блюстительница — нет, я определенно не в своем уме — решительно выступила вперед.

— Ты цел?

«Почему она спрашивает Джейсона, а не меня?» — досадливо подумала я.

Со мной явно было что-то не так.

Глаза капитана Моргана обрели сияние, которого я не помнила, но усмешка по-прежнему была озорной.

— Еще как цел, коммандер Боумен, — отозвался он. — Но сначала закончим с делами. Подойди ко мне, Сийра. — Он уверенно протянул мне руку. Я перевела взгляд с Джейсона на своего безмолвного отца.

— Что здесь происходит? — осведомилась я, намереваясь задать вопрос спокойно. Результат получился прискорбно близким к крику. Я замолчала, смущенная, но не утратившая решимости. — Где я? Да что ты делаешь? — Последний раздраженный вопрос был обращен к Моргану, который одарил меня странной мягкой улыбкой, прежде чем подойти и встать передо мной. — Джейсон? — повторила я, глядя на него снизу вверх и почему-то зная, что он является ключом ко всему — олицетворяет мою связь с тем, что произошло.

— Остановись, человек! Оставь ее, и мы позволим тебе уйти…

Морган чуть опустил голову, и глаза у него потемнели. Я поежилась, удивляясь, откуда знаю, что тот, кто это сказал, находится на волосок от смерти.

Неважно. Джейсон снова поднял просветлевшие глаза навстречу моим и протянул смуглые пальцы, легонько сжав мою правую руку.

— Думаю, подобного ты и ждала все это время, Сийра, — сказал он негромко.

Что-то взорвалось у меня в голове. Я закрыла глаза — и утратила всякое ощущение того, кто я и где нахожусь.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— Остановите его! — завопил Фэйтлен. — Довольно! Нельзя допустить Соединения с чужаком!

— Вы хотели, чтобы я восстановил блокировку и Сийра могла сама освободиться от нее. И я это сделал, — ответил Морган, и его явная уверенность в себе немного приободрила заметно побледневшую Боумен. — Спросите у Сийры — когда она вернется.

Он удобно прислонился спиной к стене зала Совета и стал ждать. Его взгляд был прикован к женщине, которую он нарек Сийрой Морган.

Та стояла, недвижимая, как изваяние, полностью поглощенная собой, и лицо ее судорожно, одно за другим, меняло выражения. Ни одно из них не задерживалось настолько, чтобы можно было определить его. Впечатление было такое, как будто она восстанавливается изнутри.

«Кем она станет?» — гадал Джейсон Морган.

ГЛАВА 40

Пробуждение, или нечто похожее. Но на этот раз я раскрывала глаза без страха, твердо уверенная в себе и в том, как все должно быть. Я поприветствовала Сийру Морган — ей было чему меня научить.

— Совет, — вежливо поклонилась я и сделала необходимый знак силы, признавая равных себе. — Отец. — Более низкий поклон. — Сенебар, Барэк. — Последним двоим — жест братьев по духу. Они мгновенно ответили тем же, но я перехватила и поняла быстрый взгляд, который мой кузен кинул на человека.

— Мы видим тебя и признаем твою силу, Сийра ди Сарк, — учтиво отозвался Сонда'ат и подкрепил ритуальные слова облегченным и довольным всплеском силы. Его искренность меня тронула — тронула, но не ввела в заблуждение и не заставила опустить барьеры. — Если с тобой все в порядке, мы должны выразить нашу благодарность этому человеку.

Джейсон самым непочтительным образом облокачивался на стену зала Совета. Вряд ли клановцы могли уловить напряженное нетерпение, натянутость в его небрежной улыбке.

«Несчастные слепцы», — подумала я с неподдельной жалостью.

— Прими мою благодарность и ты, человек, — произнесла я официально и начертила в воздухе предписанный жест признательности. — Я обрела целостность, какой никогда раньше не обладала — и какую могла не обрести никогда.