Евгений Лотош - Ничьи котята

— Да! — кивнула Карина. — Хочу… наверное. А долго учиться?

— Ну, лет через тридцать, я думаю, бело-зеленую ленту ты заработаешь, — подмигнул ей Дзинтон. — А там — все от тебя зависит. Еще лет двадцать-тридцать сверх того, и у тебя появятся все шансы меня переплюнуть.

— Сколько?! — против воли глаза у девочки полезли на лоб. — Тридцать? И еще тридцать? Да я же совсем старухой стану!

— Зато очень боевой старухой! — рассмеялся Дзинтон. — Ладно, нам пора. Значит, с завтрашнего вечера она появляется у тебя в последней группе. Приходит самостоятельно, забирает ее либо воспитательница, Цукка Мерованова, либо воспитатель, Саматта Касарий. Либо я, разумеется.

— Зачем? — подозрительно посмотрела на него Карина. — Я и сама дойти могу.

— Ничуть не сомневаюсь, — Дзинтон взъерошил ей волосы. — Но не забывай, что в мире есть масса людей, которые с превеликой охотой доставят тебя в совсем другие места, куда менее приятные. Да и хулиганов поздно вечером вполне встретить можно. Так что лучше тебе не появляться на улице одной, когда вокруг мало народу.

— Но я могу их…

— Нет! — Дзинтон наклонился и заглянул ей в глаза. — О твоей силе мы уже говорили — не вздумай ее использовать против других. А то, чему тебя научит мастер Караби, ты не сможешь применить в настоящей драке еще года два-три как минимум. Так что кто-то обязательно будет приходить за тобой. По крайней мере — в первое время. Караби, проследишь, чтобы она не уходила одна, ладно?

— Разумеется, учитель, — кивнул тролль.

— Да какой из меня сейчас учитель… — махнул рукой тот. — Так, глупостями занимаюсь. Ладно, мы потопали. Я вижу, у тебя тут отдельный выход на улицу — можно воспользоваться? А то, боюсь, в зале мы привлечем слишком много внимания.

— Да, сейчас открою.

На улице уже сгустились глубокие сумерки. Какое-то время они двигались молча. Карина переваривала события последнего часа, а Дзинтон шел, засунув руки в карманы и нахохлившись. Однако неподалеку от отеля он встрепенулся.

— Да, примерно так, — произнес он. — Камень брошен в дупло, и шершни уже загудели. Карина, прошу тебя, в ближайшие пару недель поберегись. Явной опасности нет, однако масса дополнительного нежелательного внимания нам обеспечена. Не ходи в город одна, ладно? Бери с собой Яну и Палека. Или ходи вместе с Цуккой.

— Хорошо, папа, — послушно произнесла девочка. А может, и нет, мысленно добавила она. Вот еще, можно подумать, она маленькая, чтобы с кем-то за ручку гулять. Уж до магазина-то она всегда самостоятельно дойти может. — Скажи, а почему ты никогда не говорил, что так хорошо дерешься? И почему не стал учить меня сам? Ты же многому меня научил.

— Потому что я терпеть не могу учить убивать и калечить, — ровным голосом ответил Дзинтон. — А искусство Пути — то же костоломство, пусть и красиво оформленное. Я предпочитаю учить созиданию, а не разрушению. Не переживай, Каричка, мастер Караби — превосходный учитель, и он обучит тебя еще лучше, чем я. А еще в ближайшее время мне опять придется часто и надолго отлучаться.

— Отлучаться? — Карина встала как вкопанная. — И мы опять останемся одни? — Внезапно ей захотелось расплакаться.

— Да, отлучаться, — вздохнул Дзинтон, присаживаясь перед ней на корточки. — Прости, Каричка, но так нужно. Я уже и так оставался с вами куда дольше, чем мог себе позволить. Но потом все уладится, и я снова начну проводить время с вами. И потом, у тебя всегда останутся Цукка и Саматта.

Он осторожно обнял девочку, и та уткнулась носом в его плечо, крепко обхватив его руками.

— Не переживай. Я обязательно стану возвращаться, что бы ни случилось. И если ты попадешь в беду, я появлюсь.

— Честно? — приглушенно спросила Карина.

— Честно-честно, — согласился Дзинтон, поглаживая ее по голове. — Завтра с утра сходим в город и подыщем тебе дзюбу. А потом, пожалуй, тряхнем мошной и всей нашей кодлой закатимся в хороший ресторан, чтобы слопать чего-нибудь вкусного. Надо же иногда веселиться, ага? А теперь пошли домой. Скоро заявятся Лика с Яни, Цукка поведет Яну устраиваться в музыкальную школу, а мне по-первости придется сопроводить Палека в Манеж. Да и у тебя, я слышу, в брюхе бурчит от голода. Ну что, давай до лестницы наперегонки?

Катамаран шел вдоль берега всю ночь. Перед тем, как улечься спать в выделенной ему каюте, Саматта еще раз прошелся по судну. Он заглянул даже в ходовую рубку на левом корпусе и тщательно осмотрел ее, невзирая на недовольные взгляды вахтенного и капитана. Он искренне надеялся, что судно не сядет в очередной раз на камни в ночной темноте, и осмотр вселил в его сердце слабую надежду на благополучный исход. Великим специалистом по морю он себя не считал, но сонар успокаивающе попискивал и помигивал большим зеленым глазом дисплея с медленно плывущими разводами, в углу тихо бормотало радио, на мониторах бортового компьютера не замечалось предупреждающих сообщений, а вахтенный с капитаном выглядели вполне трезвыми.

Спустившись в каюту, он долго лежал без сна, всем телом ощущая успокаивающую монотонную вибрацию корпуса. Он вспоминал вчерашнюю ночь с Цуккой, и его сердце наполнялось безотчетной радостью. Дзинтон, мудрец и старый сводник, наверняка рассчитывал именно на такое, но Саматте было плевать. Слепая судьба ли, чужой ли пинок в нужном направлении — какая разница? Главное, что они встретились. Жаль, что сразу пришлось уезжать, но разлука продлится недолго. А Демиург, как Саматта уже успел убедиться, ничего не делает зря. Интересно, какие сюрпризы ожидают его впереди? Наверняка ведь Дзинтон что-то не договаривает. Если речь действительно о «черных археологах», то какие, к Сумару, кодовые слова? Да и с каких пор «черные», предпочитающие тихо-незаметно рыться в необследованных захоронениях, открыто нападают на официальные экспедиции?

Его утренний сон разбился вдребезги о громкий сигнал побудки, транслируемый по судовой радиосети.

— Дамы и господа! — тон капитана казался ледяным и безукоризненно вежливым. — Катамаран «Осьминог» находится в виду места назначения. Мы маневрируем между скалами в горле бухты. Ожидаемое время сброса якоря — через пятнадцать минут.

— Мальчики и девочки! — вклинился веселый голос профессора Буна. — Подъем! Солнце уже встает, вам тоже пора. У нас впереди великий день, так что быстренько умываться и завтракать — в кают-компании уже накрыт стол.

Саматта нащупал браслет часов и поднес его к глазам. Десять минут шестого. Определенно, лишний час вздремнуть не помешало бы. С другой стороны, обидно, если какие-то сопляки-студенты поднимутся раньше его.