Олег Кулагин - Звезды в кармане

«Эскулап» вздрагивает.

– …за бесцельно прожитые годы, – добавляет Капустин.

Бинк достаёт из кармана футляр. Открывает. Внутри – герметично запаянный пластиковый пакет. Хоббит рвёт упаковку. Немного воды льётся на пол. Бинк извлекает раковину с живым моллюском. Лезвием крохотного ножичка раздвигает створки. И бережно вынимает алмазно-сверкнувший кристалл.

Лицо эскулапа вдруг меняется. Взгляд становится иным – холодновато-оценивающим.

– Что смотришь? – неприязненно спрашивает Илга.

Круглая физиономия сразу расплывается в заискивающей улыбке:

– Да нет, я одобряю… Живая плоть – лучший экран для пси-поля.

– Действуй, лекарь, – сухо говорит Зэт.

– Если что – мы поможем, – кивает Васька, почесывая лоб рукояткой станнера.

«Эскулап» тронул клавиатуру. В воздухе перед ним зажёгся большой экран. Какие-то графики, диаграммы… А вон та кривая с симметричными пиками – вероятно, пульс Наследницы. Можно сказать, она здорова… Точнее здорово, то, что от неё осталось.

– Давайте матрицу, – буднично попросил ассистент.

Бинк смерил его внимательным взглядом. Но кристалл не отдал.

– Куда вставлять?

Эскулап пожал плечами:

– Туда. В приёмный лоток.

Рядом с консолью управления возвышался шкаф размером с холодильник. Стенка шкафа изогнулась, образовала нечто вроде круглого поддона. Бинк осторожно поместил туда пси-матрицу.

– Хорошо, – сказал ассистент, – Очень хорошо…

Что-то странное почудилось в его голосе. Я дёрнулся к пульту управления… Не успел.

Погас свет.

В тот же миг невидимая тяжесть рухнула на голову и плечи. Обхватила грудь стальными тисками. Ни крикнуть, ни вздохнуть… Ни повернуть прижатый к телу плазменник.

– Илга… – прошелестел я на последнем выдохе. Она – где-то рядом…

Отчаянным усилием я сделал полшага. И свалился, теряя сознание…

Глава 12

В голове – будто гулкие удары молота.

Опять вспыхивает свет. Резкий, беспощадный…

Перед глазами – тёмные круги, но становится легче. Я даже могу вздохнуть. Только не слишком глубоко.

– Вот и отлично… – раздаётся сверху.

Щекастая физиономия эскулапа склоняется над нами. Во взгляде – удовлетворение.

Все шестеро мы лежим на полу. Аккуратно упакованные в полупрозачные то ли «стебли», то ли «верёвки». Стебли кажутся живыми. Свободные кончики подрагивают. Вот мерзость!

Я почти чувствую руки. Если дотянуться до гашетки пламенника…

Пытаюсь незаметно повернуть кисть внутри кокона. И её сразу сдавливает мёртвой хваткой.

– Ведите себя тихо, – говорит ассистент, – Оно реагирует на движение. Будете дёргаться – задушит или кости переломает.

– Спасибо за доброту, – сипло говорит Лубенчиков.

– Не за что.

– Жаль не можем отблагодарить по-настоящему, – слабо вздыхает Дима, – Вот если бы снять эту упаковку…

– Зачем? – улыбается «лекарь», – Так куда надёжней. Будете в целости и сохранности.

Он обводит нас взглядом умудрённого жизнью таксидермиста и кивает:

– Повезло мне. Столько интересных экземпляров…

Я вижу лицо Илги. Она молчит. Но взгляд у неё… В башке эскулапа давно должна была дымиться пара сквозных отверстий.

– Умница, – смеётся «лекарь», – Только зря стараешься. Гипноз на меня не действует.

Он присаживается рядом и тянет свою лапищу к её волосам… Всё таки не решается и отдёргивает руку:

– Ничего. После модификации ты будешь ласковее…

Встаёт и добавляет:

– За что не люблю полковника Райлла – не умеет он беречь человеческий материал.

– Ага. Ему до тебя далеко, – голос Бинка.

– Кстати, пора его пригласить, – эскулап шагает к пульту.

– Вот это вряд ли… Райлл щас слишком занят.

– Это чем же?

– Участвует в процессе пищеварения.

Ассистент ухмыляется:

– А вы – молодцы. Избавили меня от лишней проблемы…

– Ну… Мы старались.

– Поверьте, я это ценю, – кивает эскулап и уточняет, глядя куда-то сторону, – Хватит Зэт! Вы и так почти задохнулись! Выстрелить вы не сможете! Даже в себя!

Сдавленный хрип.

Потом всё стихает.

– Так-то лучше… Трудно смириться, понимаю. Вы – отличный профессионал. Но даже они делают ошибки.

Эскулап насмешливо щурится:

– А вы, и правда, думали, что всем командует туповатый солдафон Райлл? Неужели не поняли, что главное в таких операциях – интеллект?

Фигура в синем балахоне возвышается над нами горделиво, как статуя:

– Я – здесь главный! Я! И когда Наследница «выздоровеет»…

Он замолкает. Качает головой:

– Что-то увлёкся… Извините.

– Нет-нет, продолжайте, – торопливо вставляет Васька, – Нам очень интересно!

– Ещё побеседуем, не сомневайтесь. А сейчас вызовем охрану. Они доставят вас в одно тихое, укромное место…

– Да нам и здесь неплохо!

Лицо экскулапа озаряется холодноватой усмешкой:

– Работать с человеческим материалом лучше в специально оборудованной комнате.

Тут рассудительный Димыч начинает хрипло материться. На двух земных языках и на галактическом. Делает он это так мастерски, что даже эскулап замирает, вслушиваясь.

Впрочем, пауза длится недолго. «Ассистент» шагает к пульту.

Словесные конструкции Димыча обретают подлинную силу и страсть. Если б они могли разить, как оружие…

Эскулап коснулся клавиатуры.

Сейчас нас поволокут в «тихое» место… Увидим ли мы опять голубое небо? Хотя бы на стерео-обоях?

И Предтечи больше не помогут.

Лёгкий шелест. Кажется, открылась входная дверь… Я цепенею. Жду тяжелого топота башмаков охраны.

Но ничего не происходит. Только физиономия эскулапа вытягивается. И глазки-буравчики становятся круглыми, как пуговицы.

Что там такое? Двери я не вижу. А повернуться на другой бок не могу…

Капустин затихает.

В комнате – неестественная тишина. Прям-таки гробовая, кладбищенская…

И в этой тишине серебристый шар, размером с футбольный мяч, летит по воздуху. Зависает точно над макушкой «врача».

– Руки вверх… медленно! – командует низкий голос.

Блин, я ведь ничего не вижу.

Только каменеющую морду эскулапа.

Отчаянным усилием, рискуя свернуть шею, поворачиваю голову. И вздрагиваю, обнаружив прямо над собой зубастую пасть!

Ай!

От таких переживаний недолго опять грохнуться в обморок!

Большущий розовый язык вываливается из пасти:

– Убрать био-фиксаторы! – отрывисто звучит команда. Шар слегка вращается над консолью управления. И упругая хватка «коконов» вдруг слабеет.

Я торопливо вскакиваю.

Разворачиваюсь и моргаю. Вид у меня, наверное, глупый.

Здоровенный белый пёс смотрит на меня и радостно скалится. Потом мчится к Илге.