Роберт Шекли - Новые Миры Роберта Шекли. Том 1

— О боги! — вскричал царь. — Демоны околдовали реку!

— Отнюдь нет, мой господин, — возразил Главный Ученый. — Мои помощники, как и положено последователям научного метода, всю ночь следили за рекой. И я с уверенностью могу сказать, что в ответ на неслыханные холода воды реки свернулись — хотя это, наверное, неточный термин. В любом случае вода затвердела. Мы давно знали о теоретической возможности подобной, как мы говорим, трансформации, но в первый раз получили экспериментальное подтверждение.

— Так это не ведовство? — разочарованно спросил царь.

— Конечно, нет. Мы просто открыли новый закон природы. Вода, подвергнутая сверхнизким температурам, твердеет.

Орды варваров вступали на блестящую белую поверхность — поначалу осторожно, потом, обнаружив, что она выдерживает их вес, — все увереннее. А царские корабли, накрепко вмерзшие в реку, стояли как отдельные форты, не в силах помешать обтекавшему их могучему потоку вооруженных дикарей. И глянул царь на пересекающие реку полчища воинов, и увидел, как бегут его солдаты, и понял он, что все кончено.

— Ты обманул меня! — вскричал он, оборачиваясь к Главному Ученому. — Ты говорил, что можешь предсказать все! Гляди же, что из этого вышло!

— Мой господин, — возразил Главный Ученый, — я скорблю о случившемся не меньше вас. Но не вините науку за эти неожиданные события. В научном лексиконе, мой господин, есть слово, которое прекрасно описывает то, что произошло с нами.

— И что это за слово?

— Такие происшествия обычно называют аномалиями. Аномалия — это абсолютно естественное событие, которое нельзя предсказать на основании того, что случалось раньше.

— Ты никогда не говорил об аномалиях, — простонал царь.

— Зачем мне было утруждать ваше величество непознаваемым, когда столь многое нам доступно?

Варвары уже приближались; царь с учеными подошли к коням, намереваясь ускакать во спасение своих жизней.

— Это конец света, — печально произнес царь, садясь на коня.

— Отнюдь нет, сир, — возразил ученый, забираясь на другого коня. — Великое горе — потерять царство. Но пусть утешит вас, что в ваше царствование началось беспрецедентное в истории Атлантиды событие.

— Какое же? — спросил царь.

— Мы присвоили белому веществу временное название «лед», — ответил ученый. — И, если я не ошибаюсь, мы стали свидетелями начала первого на Земле ледникового периода.

— Тоже мне утешение, — фыркнул царь и ускакал искать новое царство с более благоприятным климатом.

Божественное вмешательство

Есть на свете планета под названием Аталла. На планете той стоит неимоверных размеров гора, называемая Санито. В умеренной зоне, у ее подножия, расцветают цивилизации. А сама гора, до половины укрытая вечным льдом, видна из всех окрестных земель. Там, где ее склоны не круты — там они обрывисты, где не обрывисты — там отвесны; и лавины постоянно срываются с них.

Ни один человек еще не покорял той горы, поскольку она считается неприступной. Даже предгорья ее трудны для восхождения. Тем не менее легенда гласит, что в давние времена один святой, многими годами сосредоточенной медитации выбившийся в боги, при помощи обретенных сил вскарабкался-таки на самую вершину недоступной горы.

Бог, до своего восхождения известный местным жителям под именем Шельмо, вырубил себе пещеру в скалах на вершине Санито. Он сработал тюфяк изо льда и молитвенный коврик из лишайника — для божества, способного вырабатывать собственное тепло, этого вполне достаточно.

Шельмо собрался провести на вершине Санито несколько геологических эпох, практикуясь в сосредоточении и медитации. Хотя до божественности он уже дотренировался, Шельмо находил свою технику недостаточно утонченной и решил ее немного улучшить.

Шли века. Поднимались и рушились цивилизации, но Шельмо не обращал на это внимания: чтобы хорошо сосредоточиться, нужно немало времени. Бог понимал, что, посвящая все свое время медитации, ведет себя несколько эгоистично — в конце концов, богам ведь положено присматривать за человеческими делами. Но Шельмо решил, что боги могут менять правила игры; кроме того, когда он разделается с проблемой сосредоточения, у него появится уйма времени на занятия божественной этикой.

Для божества, отрешившегося от мира, гора Санито была идеальным убежищем. Там без конца бушевали бураны и лавины, наполняя воздух постоянным ревом. На обрывках серых и белых туч так удобно сосредоточиваться при медитации. А людские молитвы до пещеры Шельмо почти не долетали. Избитые бурями и залепленные снегом, молитвы превращались в лишенные смысла скорбные и жалостные звуки.

Но даже бог не может навечно уйти от всех забот. Рано или поздно суетный мир доберется и до него.

В один прекрасный день Шельмо был немало удивлен, обнаружив, что человеческое существо взобралось на неприступную гору и стоит у входа в его дом. (На самом деле Шельмо не удивился — боги не удивляются. Но он этого определенно не ожидал.)

Человек пал ниц и принялся читать длинную молитву.

— Да-да, спасибо большое, — прервал его Шельмо. — Но как ты сюда попал? Предполагается, что эта гора недоступна для всех, кроме богов. Кстати, ты случайно не бог, прикинувшийся человеком?

— Нет, — ответил человек. — Я всего лишь смертный, и имя мое Дэн. На сию вершину я смог вознестись частью благодаря собственному благочестию и добродетельности, а частью — молитвами твоих почитателей там, внизу.

— А, понял, — сказал Шельмо. — Присаживайся. Вон, льдина стоит. Надеюсь, ты способен регулировать температуру тела?

— Конечно, о господь, — ответил Дэн. — Это один из первых шагов на пути к духовному совершенству.

— Именно, — согласился Шельмо. — Так зачем ты пришел?

Дэн пристроился на льдине и поправил рясу.

— О господь наш, твой народ молит о божьей помощи. Без твоего вмешательства мы будем повержены и сгинем с лица земли.

— Так что у вас там случилось? — спросил Шельмо. — Надеюсь, не мелочь какая-нибудь. Не люблю, когда меня по пустякам дергают.

— Стальные крабы, — вздохнул Дэн. — И самопрограммирующиеся механические вампиры жить не дают. Ну конечно, еще медные скорпионы со взрывчаткой в хвостах, но больше все-таки крабы. Эти машины научились самовоспроизводиться. Взамен каждой уничтоженной крабофабрики вырастает десять. Крабы кишат на улицах, в домах, даже в храмах. Они убивают нас, и мы проигрываем бой.

— В мои времена, — произнес Шельмо, — ничего подобного не было. Откуда они взялись?