Антон Орлов - Контора Игрек

– Вечер уже, – Поль посмотрел на часы. – Долго мы просидели.

– У тебя что-то вызывает тревогу? – взглянув на него, спросила Тина. – Опасность?

– Что-то есть, но не опасность. Не могу понять, что это. Я пока в душ.

Судьбу Маршала они так и не решили. Если будет драка – он умрет, но если он захочет сдаться и сам потребует, чтобы его передали Космополу?.. Тина надеялась, что он окажется непримиримым.

– Главное, ведь то, что он делает, – бессмысленно. Сильнее всего это подействовало на Поля, у которого и доброты, и порядочности, и сочувствия к другим столько, что хватит на троих и еще останется. Причем для таких, как Поль, воздействие Маршала смертельно опасно. Это было полезно разве что для Лиргисо, но с ним тоже вышло не лучшим образом. Вот если бы он вдруг обрел совесть, сохранив при этом свои хорошие качества – ум, смелость, художественный вкус, – тогда бы я, может, в чем-то признала правоту Маршала. А то как вспомню этого несчастного типа, который извинялся перед моими ботинками и рыдал у меня на груди, – так и смешно, и оторопь берет. Не знаю, во что бы мы превратились, если бы это продолжалось достаточно долго… В общем, Маршала надо прикончить.

– Вероятно, Космопол захочет его использовать, а он, в свою очередь, захочет использовать Космопол, – отозвался Стив. – Тот случай, когда лучше убить.

Поль постоял во внутреннем дворике – в этой емкости с туманом, наполненной влажным запахом водорослей, – потом поднялся по узким истертым ступенькам в открытую галерею и повернул в устланный циновками коридор, где находилась его комната. Впотьмах обо что-то споткнулся.

При его появлении должен был вспыхнуть свет, но система, видимо, опять накрылась. Надо сказать Хинару, тот уже два раза чинил эту рухлядь.

Переступив через порог комнаты, Поль даже не удивился темноте: и здесь то же самое. Кажется, выключатель слева. Он повернулся, ощупывая холодную оштукатуренную стенку, и тут ему на горло легла чья-то рука.

Нападение застало его врасплох. Его не душили, прикосновение было почти нежным, но он стремительно скользил в обморочную пустоту… На долю секунды вспыхнуло изумление: почему он не почувствовал опасности?! А потом сознание угасло.

Не было такого грязного слова, которым Маршал не определил бы Тину Хэдис. В «Конторе» издавна вошло в традицию внимать забористой маршальской ругани с благоговением, но сейчас Римма все чаще ловила себя на том, что это начинает ей надоедать. С утра до вечера слушать про суку …, из-за которой все пропало на …, потому что совести и раскаяния в ней нет ни … (Кирч про себя с крамольной ехидцей отметила, что ее шеф первым додумался измерять количество совести и раскаяния в таких единицах!), которая поубивала на … хороших ребят, чтобы спасти от справедливой кары своих дружков, двух …, а если бы ее там не было, все бы прошло как надо… Римма понимала, что Маршал в первый раз потерпел настолько сокрушительное поражение и переживает тяжелый душевный кризис, но роль няньки-утешительницы никогда ее не привлекала.

Тина Хэдис призналась в интервью, что на Вьянгасе Лиргисо был с ней – они заключили союз против остатков «Конторы Игрек», так как Стиву Баталову пришлось срочно вернуться в свой родной мир, а третьим был Поль Лагайм.

«Значит, вот кто нас нашел… Этот слабак с Неза выбрался из миксер-моря специально для того, чтобы погубить Команду Сильных! И неужели правда, что Тина была любовницей Лиргисо?»

Последний момент вызывал у Риммы негодование, смешанное с нездоровым, по ее же меркам, любопытством. Как всегда, когда речь заходила об интимных отношениях. Ей недавно исполнилось двадцать шесть, однако эта область жизни так и осталась для нее чужой – «взрослой», запретной и стыдной. Что ж, по словам Маршала, заниматься этим самым стоит только ради продолжения рода; внутриконторские служебные романы он не одобрял, хотя и закрывал на них глаза – до поры до времени, пока не проштрафишься. Так что боец Кирч жила правильно и все равно не могла задушить в себе проклятое любопытство.

Всех троих, и Тину, и Лиргисо, и «сканера», Маршал заочно приговорил к смертной казни.

Пока же они с Риммой укрылись на Сагатре. Промозглый бессолнечный мир с заброшенными бункерами-катакомбами, осклизлыми от постоянной мороси скалами и темными, спутанными, хлюпающими зарослями – это так называемая «суша», занимающая скромный участок на поверхности Сагатры, а все остальное пространство принадлежит океану.

– Мы здесь, как древние пираты на острове, побитые в морских сражениях, но не сдавшиеся, – значительным шепотом произнес Маршал.

Кирч это понравилось: они с Маршалом – гроза галактических морей, уцелевшие остатки прежней Команды Сильных и ядро новой.

– Эта сука …, эта … убийца нас не победила! – И после очередной порции мата в адрес Тины Хэдис Маршал с раздумьем добавил: – Перед тем как мы вернемся, я должен, Риммочка, сам себе ответить на вопрос: что еще я могу сделать для людей – кроме того, что мной уже сделано?

– Умыкнуть тебя оказалось проще, чем я думал. Фласс, ты попался на примитивнейший трюк с выключенным светом!

Поль полулежал в мягком кресле. На запястьях браслеты, но руки свободны… Нет, не свободны, эти штуки соединены цепочками с подлокотниками. Лиргисо сидел напротив и смотрел на него с насмешливым любопытством; видно было, что он получает от ситуации почти чувственное наслаждение.

– Если это шутка, то довольно глупая, – сказал Поль. – А если ты намерен взыскать с меня долг… Тоже глупо. Банально и пошло, понял?

– Не угадал. Ни то, ни другое, цель у меня самая что ни на есть благородная… Не бойся, я похитил тебя на время, так что расслабься и не дергайся – ты не Тина, эти цепочки не порвешь.

– Чего ты хочешь?

– Найди мне Маршала. Он должен умереть.

– А кто-нибудь возражает?

– Ты же слышал, что она сказала! «Можно его убить, а можно взять живым, его способности пригодились бы Космополу…» – Лиргисо передразнил, утрируя, Тинину интонацию. – Флассова идеалистка, упрямая, как лярнийская кхейгла! Я никогда не забуду, что она сделала для меня на Вьянгасе, но порой она проявляет поразительную недальновидность… А Стив поступит так, как захочет она. Ничего, я скормлю Маршала демонам хаоса, не справляясь насчет ее мнения!

Наверное, они на одной из яхт Живущего-в-Прохладе. Круглая комната, стены задрапированы лярнийскими гобеленами, на белом потолке закручен в яростную спираль вихрь черных, синих и фиолетовых цветов.

– Твоя работа? – спросил Поль, глядя на роспись.

– Моя. А гобелены из Могндоэфры – когда-то они принадлежали мне, и потом я выкупил их у расхитителей моего имущества через подставное лицо. Поль, как тебе это удается?