Игорь Колосов - Идущий

— Так как? Ты пойдёшь со мной к тем людям?

— Отпустите меня, пожалуйста, — прошептал ребёнок. — Мне надо идти. Идти, пока я не увижу родителей.

На мгновение Флек нахмурился, но улыбка возникла снова.

— Хорошо. Тебя отпустят. Я замолвлю за тебя словечко перед самим Правителем. Но сначала ты должен пойти со мной в Город. Согласен?

Дини чувствовал фальшь. Не понадобилось напрягать свое чутьё, чтобы понять никуда его не отпустят. В руках Правителя он станет средством защиты от любой напасти. Естественно, от такого не отказываются. Дини будут держать, если не в темнице, то в другом замкнутом помещении. И обязательно с цепями. Теперь он с ними никогда не распрощается. Теперь его способность уйти известна.

— Дини, ты слышал меня? — Флек добивался того, чтобы мальчик действовал по своей воле. — Ты поможешь нескольким людям и станешь свободным. Ты ведь уже многих вылечил. Разве сделать это ещё раз проблема?

Мальчик с тоской подумал о родителях. Вместе с этой мыслью пришла надежда, что в одну из следующих ночей он что–нибудь придумает, и сейчас действительно лучше помочь людям, кем бы они ни приходились Правителю или Его приближённым.

Лишь только он так решил, как услышал явственный голос отца. Это было настолько неожиданно, что Дини застыл.

Идти вперёд — не значит всё время двигаться на восток. Восток, как и любое направление, придумали люди. Не можешь изменить обстоятельства, живи в них, слейся с ними. И всё равно иди вперёд. Только так, мой мальчик. Иди и лечи людей, и не беспокойся ни о чём. Если тебе понадобиться свернуть в сторону, твоё сердце подскажет тебе, когда и где это сделать.

Улыбка у Флека исчезла. Мальчик будто спал наяву. Похоже, уговаривать его бессмысленно. Нужно отвести его в Столицу и оставить у одного из домов, что поразила болезнь без названия. И будь, что будет. Если лечение у него, как у других потребность в дыхании, он будет действовать. Даже если ему откровенно сказать, что он уже никогда не получит свободу.

— Выводи его, Гурин, — приказал Флек.

Гурин отворил дверь камеры. Шагнул внутрь, медленно, кажется, даже неуверенно приблизился к мальчику. Вопросительно посмотрел на Флека. Тот понял, что интересует гвардейца.

— Оставишь одну цепь. На всякий случай. Ту, что на ноге.

В дальнем конце коридора послышался шум. Туда обратились взгляды стражников. Флек повернулся. К ним спешили Зург и Толг. Флек нахмурился.

— Что ещё? — спросил он, когда те приблизились.

Зург, тощий, с крючковатым носом и мохнатыми бровями, которого все недолюбливали, кроме, пожалуй, Флека, произнёс:

— Талхи у ворот Столицы. Члены Совета. Требуют от Правителя аудиенции.

Флек оглянулся на Гурина.

— Приготовьте мальчишку и ждите меня.

Они находились в смотровой башне на южной стене. Правитель, Флек, Зург и за спинами этой троицы несмело топтался Нелч. За последние часы лекарь превратился в тень своего хозяина. Казалось, Правитель рассчитывал с помощью лекаря упредить удар болезни без названия и выиграть время. Удивительно вообще, что он отпускал Нелча с Флеком и мальчиком.

Однако обстоятельства изменились. Появились талхи. Совет Ордена. Через гонца они передали, что это очень важно для самого Правителя и, естественно, касается мальчика.

Сначала Правитель хотел просто игнорировать предложение Ордена. Талхи, молчавшие ранее, когда Правитель посылал им ноту протеста, заслуживали такое. Кроме того, ситуация с эпидемией не способствовала каким бы то ни было переговорам. И всё–таки он передумал. Ведь речь шла о мальчике.

Чтобы принять окончательное решение Правитель поднялся на стену. Про себя Флек одобрил это. Но его ждало разочарование. Вокруг Столицы на три тысячи шагов лес вырублен, но, сколько хватал глаз, нигде не было видно стоянки Ордена. Лишь в двух сотнях шагов одиноко гарцевал всадник, судя по всему, кто–то из членов Совета Ордена.

Конечно, остальные могли раствориться в толпе, что скапливалась перед запертыми воротами Города. Этих людей нереально проверить.

— Это не Старх? — спросил Правитель, указав на одинокого талха.

— Нет, отец, — быстро ответил Зург.

Старх не придёт сюда, подумал Флек. Зачем? Правитель тем более прикажет убить его. Лучше отправить в пасть дракону кого–нибудь из членов Совета.

Правитель обратился к Флеку:

— Как думаешь, есть смысл тратить время на этих псов? Поджали хвосты, когда припекло, и прибежали просить милостыню.

Флек медлил с ответом. Ситуация скользкая. Правитель занервничал:

— Поспеши с ответом, Флек.

— Уверен, выслушать то, чего они хотят, не помешает. Надеюсь, это не займёт много времени.

Правитель по–прежнему смотрел на всадника.

— Они не задумали какую–нибудь пакость? Есть тут, по–твоему, уловка?

Флек качнул головой.

— Не думаю, что им хоть что–то удастся. Гонец передал условия — переговоры на нашей территории. Талх будет всего один. Остальных вообще не видно. Они действительно ничего не в силах изменить. Только и осталось, что надеяться на твою милость, отец.

Правитель удовлетворённо кивнул.

— Хорошо. Впустите талха. Пусть переговоры пройдут в нижней зале.

Занл вошёл в резиденцию Правителя следом за гвардейцем из Его личной охраны.

Высокий потолок, высокие узкие окна. Рамы украшены искусной резьбой. Стены увешаны толстыми шкурами крупных лесных тварей.

Правитель сидел на некоем подобии трона, который, скорее всего, снесли с верхних этажей. Занлу это не понравилось. Насколько сведения Ордена были верны, Правитель имел покои не на первом этаже. Похоже, Он страховался, не очень доверяя тому, что к Нему прибудет всего один талх.

Причина была не только в этом. Занл почувствовал запах шевелящейся поблизости смерти. Чья это смерть, он также не сомневался. Что ж, он знал на что шёл. Этим человеком не мог быть Старх, не мог быть Уинар. Но также не мог быть человек, не входящий в Совет Ордена. Что касается Лужа, то Занл, как и глава Ордена почему–то отклонил его кандидатуру сразу. Как если бы они больше не доверяли Лужу, хотя это и могло показаться немыслимым не только раньше, но даже сейчас. Сейчас, когда болезнь без названия запустила свои когти даже в Столицу. Сейчас, когда Орден, как и всё остальное на Всех Заселённых Землях, превратился лишь в жалкую, никому не нужную тень былого.

Конечно, талхи могли ещё долго сопротивляться эпидемии, закрывшись в своих монастырях. Сопротивляться, оставляя потомкам как можно больше сведений. Но это всё равно не имело бы смысла. Пророчество гласило, что после второго прихода болезни без названия человечество не возродится. И в то же время спасение было где–то рядом. Не в монастырях с закрытыми воротами, только не там.