Евгений Гуляковский - Чужие пространства
И снова меня спас защитный костюм. Бить мечом по ситрилону все равно, что рубить с размаха скалу. Не ожидавший отдачи противник громко вскрикнул. На этот раз я устоял на ногах и ответил на его новый выпад. Больше всего меня беспокоила незащищенная голова. Стоило пропустить хотя бы один удар сверху, и со мной все было бы кончено. К счастью, нападавшие едва доставали мне до плеча, но их оказалось слишком много… В суме я нес хороший стальной шлем. Но чтобы надеть его, нужна хотя бы минута, а вот ее-то и не было. Противники бросались из темноты с разных сторон.
Тем не менее я чувствовал азарт и непонятную легкость во всем теле. Меч, казалось, потерял вес. Противникам все реже удавалось пробивать мою защиту… Я адаптировался на удивление быстро… Мозг, мышцы и глаза сами знали, что нужно делать.
Интересно, кто был моим учителем фехтования? Сейрос? Или кто-то из витязей замка? Я все чаще проводил ответные выпады, и после особенно удачной флеш-атаки один из противников упал, напоровшись на мой меч. В это время второй, воспользовавшись тем, что мое оружие оказалось отклоненным к земле, нанес мне подряд три прямых удара в грудь. Куртка, разорванная этими ударами, распахнулась, и в темноте отчетливо высветилось белое пятно защитной одежды. Это произвело совершенно неожиданно о впечатление на моих противников. Они буквально остолбенели от ужаса, а затем, побросав оружие, бросились врассыпную. Еще долго из темноты доносились их гортанные крики.
Несколько минут, ожидая подвоха, я стоял неподвижно, вслушиваясь и всматриваясь во тьму, ловя малейшие шорохи. Но все было тихо.
Наконец я осторожно подошел к костру, оставленному моими противниками. Из кустов доносились равномерные хрустящие звуки. Там стояло какое-то большое животное, громко хрумкавшее своими челюстями. Вначале я принял его за носорога. И только заметив два огромных вьючных тюка, понял свою ошибку. В одном из мешков шевельнулось что-то живое. Из небольшого надреза на грубой ткани на меня глянули испуганные человеческие глаза…
Мы сидели у костра втроем. На мое счастье, переводчик не понадобился.
Высокий худощавый юноша бегло говорил на интерлекте. Девушка больше отмалчивалась, но, как мне показалось, прекрасно понимала наш разговор. Я узнал, что на Адре сохранились остатки колонистов, родоначальником которых был, скорее всего, экипаж коморского корабля. Я еще не успел полностью оценить значение своего открытия. Но понимал, что теперь в моих планах произойдут значительные изменения. В поединке с властителем Адры у меня наконец-то могли появиться соратники и друзья. Я не сомневался, что у колонистов накопился свой немалый счет к Аристарху.
— Пора уходить. Наши враги могут вернуться.
— Они не вернутся.
— Почему?
— Ты напугал их так, что они будут бежать, не останавливаясь, до самых гор.
Пустынники приняли тебя за белого демона. У них есть такая легенда. Там говорится, что белый демон спустится на землю в день, когда солнце сдвинется с места и наступит конец всех времен…
— Но солнце по-прежнему неподвижно.
— Здесь этого не видно. Возможно, они побежали проверить.
Я улыбнулся. Юноша вызывал у меня симпатию. Едва избавившись от плена и грозящей ему гибели, он уже пытался шутить.
— В какую страну лежал твой путь? — Худое, измученное лицо юноши выглядело бледным и осунувшимся.
— Я собирался идти на запад, но теперь мы пойдем к твоим соплеменникам. Возможно, они мне помогут. Кажется, у нас общий враг. Среди вас есть воины?
— Воинов у нас достаточно. Все годы, что я себя помню, мы только и делали, что отражали непрерывные атаки слуг Арара и боролись за свою жизнь.
— На Адре слишком много скопилось зла.
— Еще до того, как пустынники во второй раз взяли нас в плен, мы окончательно заблудились. В этом мраке нужны особые глаза и нюх, чтобы находить дорогу. Я не знаю, сумею ли отыскать наше поселение.
— Может быть, нам поможет карта? Ты знаешь, что это такое?
— Конечно. Но откуда она у тебя? Ведь ты говорил, что совсем недавно оказался в нашем мире?
Я улыбнулся.
— Карта у меня есть. Но как найти на ней место, где мы сейчас находимся?
Лан и Листред склонились над планшетом картографических снимков. Я подробно объяснил им, как выглядят различные объекты: море, песок, лесные заросли, не слишком надеясь на успех. Но мои новые знакомые оказались достаточно смышлеными людьми. Больше всего меня поразила Листред. Эта маленькая, похожая на школьницу пигалица, со смешной челкой и большими темными глазами, вдруг сказала:
— Я думаю, сейчас не стоит изучать географию. Нам нужно уходить. Все равно куда. Мы потом выберем правильное направление. Где-то неподалеку расположился на отдых основной караван пустынников, я слышала, как они об этом говорили. Они могут вернуться сюда с подмогой. Пустынники никогда не выпускают пленников, они забудут свой страх и снова нападут на нас.
— Ты сможешь управлять этим животным? — спросил я Лана.
— Не думаю. Хрумы подчиняются только своему хозяину.
— Пешком по песку мы будем продвигаться слишком медленно. Без воды и пищи в пустыне вообще нечего делать, так что этому хруму придется изменить свои привычки.
В конце концов мне удалось сдвинуть с места упрямое животное. Вместо окриков и побоев я погладил отвратительную слюнявую морду монстра и отыскал для него в тюке подходящее лакомство. Лану не приходило в голову, что с животными можно наладить взаимопонимание подобным образом, и он смотрел на меня с нескрываемым восхищением.
Мы потеряли слишком много времени на разговоры и сборы. В конце концов, Листред оказалась права. Пустынники нагнали нас через несколько часов.
Они атаковали, как и в прошлый раз, без единого звука. Перед нами вынырнули из темноты пять или шесть носорогоподобных животных, каждое из которых несло на своей спине не меньше десятка воинов.
Я все время ожидал атаки и поэтому не отрывал глаз от дороги, стараясь не пропустить ни одного подходящего для обороны изменения местности. Мы только что проехали крутой спуск, и я, резко повернув хрума назад, погнал его к берегу.
Здесь среди совершенно отвесных скал к морю спускалась единственная узкая тропа.
Животное слушалось меня беспрекословно. Почувствовав опасность, хрум побежал значительно быстрее. Расстояние между нами и нашими преследователями увеличилось. Несколько стрел просвистели совсем рядом, но затем стрельба прекратилась. Мы оторвались, и стрелять из луков при такой дикой скачке в темноте стало бесполезно.
Я хотел пропустить хрума с поклажей вперед, а самому, встретив наших противников на узкой тропе, показать им еще раз, на что способна ситрилоновая защита.
Наконец у меня появилось время надеть и как следует закрепить застежки шлема.
Мы мчались к морю, вздымая тучи песка. Казалось, хрум в меру своих сил старался мне помочь. Благодаря ему мы добрались до спуска на несколько минут раньше наших преследователей, и я успел заблаговременно отправить вниз весь наш драгоценный груз воды и пищи. Оставив все это под присмотром Листред, я вернулся на тропу.
Лан, несмотря на мои уговоры, остался со мной. У него не было защитной одежды, и я сильно сомневался в том, что его помощь окажется существенной. Правда, он подобрал на месте стычки с пустынниками хорошее копье и кинжал, но мне вовсе не хотелось потерять в неравном ночном бою своего единственного соратника.
Пустынников пугал белый цвет и неуязвимость ситрилона, я решил до конца использовать это обстоятельство и снял с себя всю верхнюю одежду, оставшись в белом трико. Сейчас мой силуэт на фоне темного моря и скал стал хорошо виден. Я понимал, что представляю собой прекрасную мишень, и специально вышел на открытое место, позаботившись лишь о том, чтобы за спиной была надежная опора.
Первая стрела не заставила себя ждать, я почувствовал ее удар, отбросивший меня к скале. Стреляли, скорее всего, из арбалета, потому что отскочивший бронзовый наконечник расплющился и раскалился. Пока я рассматривал стрелу, вторая и третья ударили рядом со мной в камень. Наверху раздались пронзительные крики нападающих, в которых слышался откровенный ужас.
— Они кричат, что у белого демона нет головы. Они боятся спускаться, — перевел мне Лан. Я представил, как выгляжу в ослепительно белом трико и черном, невидимом в полумраке шлеме.
— Скажи им, что белый демон не любит ждать. Спроси, почему они не идут?
Лан выкрикнул несколько фраз на гортанном языке пустынников, и вопли наверху усилились. И тут я заметил, что огромный камень, нависший над тропой в самом начале спуска, зашатался. У меня еще было несколько мгновений для того, чтобы отскочить в сторону, но Лан стоял прямо подо мной, ему некуда было скрыться… И я остался на тропе, вжавшись плотней в утес позади себя. Я понимал, что сильно рискую. Одного хорошего каменного осколка, случайно попавшего в голову, было бы вполне достаточно, чтобы покончить со мной. Стальной шлем — плохая защита от удара такой глыбы. Но отступать было уже поздно.
