Мартин Гринберг - Мир Роджера Желязны. Лорд фантастики

— Я заметила одну. Но их должно быть больше.

«Никто не посмеет похитить вас из моей гостиной…» — ревниво сказала Виссиан.

— Возможно, но может произойти «несчастный случай», — ответил Зеб.

— Почему этот Адмирал нагрянул именно сейчас?

— Триггеры сверхновых, — объяснил Зеб.

После изобретения триггеров войны стали гораздо более опасными. Солнечная система может быть «зачищена» — чудовищный термин, применяемый агрессорами с давних пор, — путем спровоцированного взрыва небольшой сверхновой в толще существующего солнца. Взрыв поджаривал планеты до такой степени, что испепелял все живое за исключением тех, кто успевал забраться в самые глубокие пещеры и запастись провизией на несколько лет, пока сверхновая не вступала в фазу нормального солнца. Флоту требовался запас сверхновых, а Зеб возглавлял оппозицию этому оружию.

— Адмирал любит свои игрушки, — кисло сказал он, опуская палец в напиток, который все еще держал в руке, не рискуя попробовать его. Они вернулись в главную гостиную, дабы гости не заметили, что они удручены новостью.

— Нет ли другого способа удрать с Сирны? — спросила Фирна у Виссиан.

— Сложный вопрос…

— Подумайте!

Изумленная Виссиан сказала: «Ну, конечно, у нас есть частники, которые время от времени используют диких червей — деятельность, которую в лучшем случаем можно назвать квазилегальной, но…»

За время своей карьеры Зеб вывел любопытный маленький закон. Теперь он обратил его в свою пользу.

Бюрократия увеличивается во времени в геометрической прогрессии. На персональном уровне это вызывается настоятельным стремлением каждого менеджера нанять по меньшей мере двух помощников. Это порождает временную константу для роста.

Время от времени этот процесс вступает в противоречие с возможностями общества. При наличии известной временной константы и возможностей можно предсказать крайний уровень бюрократического избытка, или иначе, если рост продолжается, дату коллапса. Предсказания длительности существования обществ, руководимых бюрократией, соответствуют определенным точным кривым. Удивительно, но те же графики работали и для микросообществ, например больших агентств.

Неповоротливые имперские бюро на Сирне не были способны реагировать быстро. Эскадре адмирала Кафалана придется поторчать в околопланетном пространстве, поскольку ее визит был сугубо формальным. Из этого можно было извлечь свою выгоду. Кафалан не станет применять грубую силу, пока действует игра в ожидание.

— Так, понятно. Это дает нам несколько дней, — сделала вывод Фирна.

Зеб кивнул. Он уже сделал все доклады, провел переговоры, слушания, поучаствовал в благотворительных мероприятиях — деятельность, которую он активно недолюбливал. Фирна негласно собирала информацию.

— Как?..

— Поездом.

Паутина червячных нор, собственно, и создала галактическую империю. Возникшие при первых спазмах Большого Взрыва, они сначала лишь изредка попадались плавающими в межзвездном пространстве, зато теперь стали ценнейшим ресурсом империи.

Конечно, у этого способа сообщения были свои неудобства: черви начинались и заканчивались, как хотели и где хотели. Червячный прыжок мог вынести вас в черный вакуум за много световых лет от планеты назначения. Гиперкорабли проносились по червячным ходам за считаные секунды, а затем истощали все запасы топлива, перетаскивая свои грузы через пустынные пространства, что стоило лет и десятилетий труда.

Червячные ходы были лабиринтами, а не просто туннелями с входом и выходом. Большие ходы существовали миллиарды лет — не один ход больше сотни метров в диаметре еще ни разу не схлопнулся. Маленькие же черви жили иногда несколько часов, в лучшем случае год. В тонких червях сочленения стенок могли изгибаться во время полета корабля, изменяя конечный пункт путешествия.

Что еще хуже, на поздней стадии своего существования черви порождали нестойкую, обреченную на скорую гибель молодь — диких червей. Будучи деформациями в пространстве-времени, усиленными «подпорками» из негативной энергии-плотности, все черви обладали наследственной неустойчивостью. Когда они погибали, от них отделялись меньшие деформации.

У Сирны было семь червячных ходов. Один сейчас как раз умирал в грандиозной агонии.

Он висел в световом часе от планеты, выплевывая диких червей разного диаметра — от совсем маленьких, толщиной в руку, до нескольких метров в обхвате. В губчатом пространстве-времени негативных подпорок из энергии-плотности время могло ползти или мелькать, что было совершенно непредсказуемо. Этот червь покидал нашу Вселенную в патоке медленной пытки.

Несколько месяцев назад от умирающего червя отпочковался достаточно объемистый дикий червь. Имперской эскадре об этом, конечно, было неизвестно. Путешествие в зарегистрированных червях облагалось высоким налогом, поэтому свежий свободный червь был настоящим золотым дном. Докладывать об их существовании, ну… часто у планеты просто не доходили до этого руки, пока дикий червь не исчезал в субатомном вихре.

А до тех пор пилоты перевозили через них грузы. Дикие черви могли испариться в течение нескольких секунд, что делало ремесло такого пилота опасным, высоко оплачиваемым и легендарным.

Пилоты диких червей относились к той породе людей, которые детьми любили кататься на велосипеде без рук, с той лишь разницей, что теперь они катались с крыш.

По логике, такие дети вырастали, получали образование и даже платили налоги — но в душе оставались детьми.

Только такие отчаянные парни могли пробираться через хаотические извивы быстро исчезающих червей и рисковать, но рисковать так, чтобы из этого выходил толк, и никак не иначе, да еще и умудрялись выжить. Они превратили свою храбрость в точнейшее орудие труда.

— Эти дикие черви очень ненадежны, — сказала грубоватая женщина Зебу Фирне. — И потом, если вы поедете вместе, для пилота уже не останется места.

— Мы не должны разлучаться, — бескомпромиссно сказала Фирна.

— Тогда вам придется пилотировать.

— Но мы не знаем как, — растерялся Зеб.

— Вам повезло, — невесело усмехнулась женщина. — Этот дикарь короткий, им нетрудно управлять.

— Каков же риск? — напряженно спросила Фирна.

— Я не страховой агент.

— Я настаиваю на том, чтобы нам сказали…

— Послушайте, леди, мы вас научим. Таковы условия сделки.

— Я рассчитывала на большее…

— Или вы принимаете наши условия, или вообще никакой сделки не будет.