Джоан Виндж - Пешка

— Мне нужно встретиться с Дэриком, — громко сказал я, но Харон не услышал. Он думал. О чем? Мое тело стояло на месте, не шевелясь, а мозг в это время потянулся за Хароном, пытаясь не упустить эту неожиданную, сокровенную мысль. Я проследовал за ней через горяче-холодный лабиринт его мозга. Сколько же еще тайн — таких, как покушение на Элнер, — прятал он в себе?

Вдруг Харон повернулся ко мне.

— Дэрика? — спросил он. — Зачем? Он ненавидел псионов. Но оба его ребенка были псионами. И никто не знал почему.

— Насчет беды, в которую он попал. Насчет того, как ему выбраться из нее, — ответил я, отвлекая Харона, а сам забирался все глубже, зондируя его мысли, пока не смог почти почувствовать: Он не знал тайну Дэрика. Но теперь я не сомневался, что где-то в самой глубине его мыслей есть ответ…

— Нет. Пока не расскажешь все.

Та же самая уродливая волна эмоций, захлестнувшая Харона, когда он увидел Джиро, снова ударила в него — с силой вдвое большей: тревога-страх-ярость и даже то, что он мог бы назвать любовью, но я, правда, не назвал бы… Теперь это предназначалось Дэрику, который был, несмотря ни на что, абсолютно нормальным, но, тем не менее, приносил ему одни только огорчения.

— Нет, сэр. Я не могу рассказать вам. Спросите своего шефа безопасности. Он вам все объяснит.

Несмотря ни на что, мне почти стало жаль Харона. Несмотря ни на что… на то, что было сделано, чтобы создать из них нечто большее…

Харон уже открыл было рот, чтобы послать меня к черту, — и осекся, заметив в моих глазах что-то, испугавшее его.

— Если вам нужен живой Дэрик, вы разрешите мне увидеть его сейчас же. И никаких условий, — сказал я, ударяя его словами в лицо, ослепляя его мысли.

Взгляд Харона застыл на моем лице, а его мысли метались вверх и вниз, от страха к страху.

— Ладно, — пробурчал он. — Встречайся. А потом исчезни. — И Харон ушел во дворец.

И тут я увидел ответ. Я узнал, что сделал Харон. Как лунатик, я добрался до флайера, и он понес меня к Дэрику.

— Дэрик! — позвал я, стоя у закрытой двери его дома. Он был там, я чувствовал это. И знал, что Дэрик подсматривает и подслушивает через охранную систему дома. Но ответа не последовало. — Выйди! Давай поговорим! — Я не предусмотрел, что Дэрик может отказаться видеть меня. — Ты хочешь спасти свою жизнь?

Опять никакого ответа. Я огляделся. Дома, похожего на этот, мне еще не приходилось видеть — ни здесь, в поместье, ни где-нибудь еще. Он был построен из необработанного дерева с четко прорисованными окостеневшими волокнами. В доме имелась только одна дверь — ни окон, ни других выходов. Мой мозг точно засек Дэрика за этой преградой. Я проскользнул сквозь его бесполезные охранные барьеры и подумал:

— (Хочешь узнать, почему ты выродок — такой же, как я и твоя сестра?)

Дверь открылась.

Я вошел и оказался в пустынном коридоре, отделанном полированным золотистым деревом. Коридор выходил в прямоугольный, открытый небу внутренний двор, залитый ярким светом. Центр двора представлял собой нечто вроде садика: небольшие аккуратные, ощетинившиеся зелеными шипами кусты были рассажены в море песка и гладких черных камней. По песку шли волнистые линии, напоминая морскую рябь. Каждый камень был положен с таким расчетом, чтобы создавать определенный зрительный эффект. Сад напомнил мне Памятник. И на мгновение мое пребывание здесь показалось мне таким же нереальным, как и воспоминание о Памятнике, тоже обратившееся вдруг в сказку.

— Очень умный ход, — раздался из тени голос Дэрика. Откатив в сторону дверь-стену, он вышел в сад. На нем был надет длинный узорчатый черный балахон, который вполне подходил к такому месту, как это; но выражение его лица совсем не подходило к окружающему. Его надменность и высокомерие были всего лишь маской, но ничем другим он не мог прикрыть явный страх-любопытство-злость-негодование, заполнившие его при моем появлении. Дэрик посерел и выглядел больным. — Это было враньем, не так ли? Ну то, что ты вложил в мою голову, — будто бы ты знаешь, почему я псион? Ты сказал это только для того, чтобы я тебя впустил. Да?

— Нет. Я сказал правду.

— Ну? Собираешься рассказать мне?

— Это зависит от того, хороший ты слушатель или нет.

Дэрик наклонил голову набок, и по лицу его поползла кривая улыбка.

— А! Ты наконец решил, что тебе надо. Я знал. Шантаж. Из-за его тайны.

— Да, — согласился я. — Ты мог бы так сказать.

— Садись, — Дэрик указал на низкие деревянные скамейки в центре сада. Этот привычный, почти бессознательный жест напомнил мне, как випы приглашают оппозицию открыть раунд переговоров. Я понял, что Дэрик — сознательно или нет — делал сейчас именно это.

Я вступил во двор и, сощурившись, подождал, пока глаза не привыкли к свету. Потом сел, настороженный и подозрительный, но на этот раз Дэрику было тяжелее, чем мне.

— Сколько хочешь? — спросил он.

— Все не так просто. Ты разговаривал с Брэди?

Дэрик помрачнел — вот и весь ответ, который я получил, но мне и такого хватило. Он знал, почему я до сих пор на Земле. Знал, что человек-бомба предназначался для него. И он не был уверен, тревожит ли его это… Я зондировал мозг Дэрика, пока не нашел твердую, неподатливую сердцевину, которая хотела выжить любой ценой, помогала жить с тайной все эти годы.

— Я выяснил, кто хочет тебя убить, — сказал я.

Дэрик сидел молча, обхватив себя руками и вцепившись в бока пальцами, которые сжимались все сильнее и сильнее. Я почувствовал, что в Дэрике вырастает, как цветок, боль, когда его ногти, проткнув балахон, впились в кожу. Я никогда и не замечал, какие они у него длинные и острые.

— Черный рынок, — сказал я.

— Черный рынок? — прошептал он, больше удивленный, чем испуганный.

— Они думают, что ты играешь на две стороны.

Дэрик не понимал. В его мозгу две стороны жизни были так четко разделены, что он не понимал, почему они так думают.

— Наркотики, — подсказал я и почувствовал, что Дэрик начинает догадываться. — Они говорят, что ты обещал помочь им кое в чем, сделать несколько одолжений в ответ на поставку тебе всего того, чем ты пользуешься. Им кажется, что ты не держишь своих обещаний.

— Кто это говорит? — перебил Дэрик.

— Правитель.

— Ты разговаривал с ним? — Недоверие заставило его повысить голос. — Как?

— Друзья в подполье.

Он помолчал, соображая, не вру ли я.

— Они действительно хотят меня убить, — произнес он наконец. — Почему?

— Дерегуляция. Им не нравится, что ты так упорно ее проталкиваешь. Им не нравится, что ты играешь на стороне Страйгера.

Дэрик нахмурился.

— Но я объяснил им. Я не могу идти против интересов моей семьи или корпорации. Это слишком важно, потенциальные прибыли…