Генрих Аванесов - По обе стороны горизонта

Роботы обнаружили и человекоподобные создания. Среди большого числа животных, которые на Земле были бы отнесены к обезьяньей породе, находились и такие, у которых не было шерсти. Волосы у них росли только на головах. Они ходили на двух ногах, используя передние конечности для сбора плодов или для того, чтобы взобраться на дерево. Это была очень важная находка, которая требовала специального изучения. Полностью полагаться на роботов в данном случае колонисты не могли.

Вообще, анализируя первые результаты обследования Тумании, колонисты пришли к выводу о том, что сходство здешних форм жизни с земными может свидетельствовать об их едином происхождении. Как жаль, что они никогда не узнают о наблюдениях своих коллег на других планетах, и само происхождение жизни так и останется в области гипотез.

Поиск человекоподобных созданий входил в планы экспедиции, и их обнаружение было вполне ожидаемо. Об этом говорилось еще на Земле, как о самом желанном варианте развития событий. Теперь, когда желаемое стало реальностью, надо было изучить ареалы обитания, биологические и психофизические особенности человекоподобных существ с тем, чтобы оценить их пригодность для перехода к сознательному существованию. Для этого была снаряжена экспедиция, в которую вошли трое мужчин во главе с Отто.

С помощью летательного аппарата экспедиция добралась до района, где были обнаружены человекоподобные создания, но дальше пришлось двигаться пешком. Снаряжение погрузили на шагающих роботов. Никакая колесная или гусеничная техника не смогла бы продраться через заросли, сплошь покрывающие почву. Роботы шли впереди и позади маленькой группы людей, одетых в легкие скафандры. Двигаться было тяжело, однако любопытство подгоняло людей, хотевших как можно скорее увидеть тех, кому они собирались передать разум и вручить символические ключи от планеты Тумания.

Человекоподобных существ удалось обнаружить только на третий день пути. Чтобы наблюдать за ними, надо было находиться всего в нескольких десятках метров от стаи. Иначе из-за тумана, постоянно висящего в воздухе, и густых зарослей ничего нельзя было рассмотреть. Туманцы, так стали называть человекоподобных созданий члены экспедиции, оказались не слишком пугливы. Они явно слышали треск сучьев под ногами пришельцев и видели качающиеся ветки, но это не повергло их в панику, а скорее породило любопытство. Дальнейшие наблюдения показали, что у туманцев практически не было естественных врагов. Стая туманцев состояла из тридцати-сорока особей обоего пола. Среди них были и дети разного возраста. Самые маленькие сидели на руках у матерей, что не мешало им лакомиться плодами, которые в огромном количестве росли на кустах и дереьях. Стая, а, возможно, это была семья, медленно перемещалась по большой поляне, не реагируя не только на пришельцев, но и на многочисленных животных, которые по каким-то своим делам то и дело появлялись поблизости. Только один раз, когда крупное животное попыталось расположиться на поляне с тем, чтобы принять участие в трапезе, туманцы прогнали его, причем довольно оригинальным способом. Они сбились в толпу, которая моментально преобразовалась в пирамиду, и принялись громко кричать и размахивать руками. Животное, которое было много больше любого из туманцев, увидев перед собой такую картину, немедленно удалилось.

Насытившись, стая, вытянувшись в цепочку, зашагала к реке, где и расположилась на отдых. Многие из них залезли в воду, где с наслаждением принялись плескаться, оглашая окрестности громкими криками. Они вели себя абсолютно беспечно и, когда пришельцы один за другим, перестав прятаться, тоже вышли на берег и расположились чуть поодаль друг от друга в непосредственной близости от них, никак на это не отреагировали. Точно так же они не обращали внимания и на животных, подходивших к берегу на водопой.

Такое взаимное безразличие могло говорить только об одном. Они не видели друг в друге врагов. Всем хватало всего: воды и корма. Ничего не надо было отнимать. Никто не пытался кого-то съесть. О такой гармонии можно было только мечтать. Однако она не могла быть вечной. Более того, прибывшие на планету колонисты хорошо знали, что природная катастрофа совсем не за горами. Она могла разразиться в любую минуту. Огромное количест- во воды прольется из атмосферы на планету, поднимется уровень океанов, низины превратятся в моря и озера. С гор сойдут сели и оползни. Атмосфера, освободившись от избыточной влаги, нач- нет пропускать больше лучей от светила. Появятся засушливые районы, а на полюсах начнут расти ледяные шапки. Многие представители флоры и фауны погибнут. Оставшимся же в живых предстоит тяжелая борьба за существование, в которой победят сильнейшие. Нарушится и идиллия мирного сосуществования в животном мире. Он поделится на хищников и травоядных, образуя иногда замысловатые кормовые цепочки.

Да, этому миру, как, впрочем, и другим подобным мирам, предстоит пережить трагедию, а может, и не одну. Задачей же для колонистов становится сохранить туманцев во время природной катастрофы и помочь им встать во главе, а не в конце или середине одной из кормовых цепочек.

Сумерки богов

Залитая солнцем красно-коричневая пустыня только на первый взгляд казалась безжизненной. Стоя на ее поверхности, можно было слышать завывание ветра и тихий шелест переносимого им песка. Если набраться терпения, то можно было и оценить его работу. Песчаные барханы медленно ползли по ветру, засыпая и обнажая снова мелкие камни и торчащие кое-где скалы. Самые крупные из них не поддавались песчаным заносам. Они гордо возвышались над морем песка, как корабли в океане, образуя иногда целые острова или гряды островов. В таких местах встречались оазисы. Их легче всего было бы увидеть с высоты птичьего полета. Но отсюда можно было увидеть не больше одного оазиса. Вот если бы подняться повыше и охватить взглядом всю пустыню или, по крайней мере, значительную ее часть, то можно было увидеть более интересную и оптимистическую картину. Оазисов в пустыне можно было бы отыскать много. Между ними обнаружились бы тропы и движущиеся по ним караваны. Трудно отыскать дорогу в пустыне. Это под силу только опытным проводникам, не раз проделавшим этот путь еще со своими отцами, а тех со своими, из века в век, из поколенья в поколенье.

Раз идут караваны, значит, есть зачем. У них есть начало пути и есть конец, есть цель, ради которой люди пускаются в долгий и опасный путь. Многие караванные пути сходятся в разных точках за пределами пустыни. Это и понятно, там, на берегах рек и морей стоят города. Там производят, продают и покупают товары. Туда есть, за чем идти. Но многие караванные тропы сходятся почти в самом центре пустыни, где нет города, а есть только большой оазис. Там расположена маленькая деревушка с парой сотен жителей, а приходят туда тысячи. И уходит столько же. Значит, есть в этой деревушке что-то особенное, что нельзя оценить ни деньгами, ни товарами.