Дмитрий Вейдер - Бойтесь ложных даров!

Как долго они смогут оставаться незамеченными? - вопрос был более прозаическим. Потому шаттл намертво прикрепили к одной из решетчатых ферм - внешнему скелету станции, намереваясь использовать его восстановленные двигатели для увеличения подвижности. Хотя конструкция и так весившая почти милионн тонн с подключением еще полутора сотен тысяч выглядела совсем уж громоздкой.

Не теряя времени техники, пытались восстановить демонтированный во время отступления силовой щит. Пока, правда, удалось сделать только невидимые нервюры, которые добавили жесткости и прочности корпусу станции. Наконец, реакторы "Полярной звезды" на порядок повысили ее энерговооруженность.

Повстанцы и имперцы были заняты каторжной работой - созданием десятков и сотен портативных передатчиков широковолнового диапазона, которые должны были бы помогать глубойдам в трансляции посланий.

Времени оставалось совсем мало, а ведь надо было еще подготовить базу к возможной атаке кащер (неизвестно вообще есть ли у них аппараты, способные передвигаться на глубине - на всякий случай Роговым решено было перестраховаться).

Ситуацию осложняли постоянные трения между имперцами и руководством повстанцев. Последние настаивали, что время еще не пришло, и будут только напрасные потери среди мирного населения. На это ВВ ответил какой-то хорошо сложенной фразой древних, что-то там про "кровь патриотов". Скорее всего, Гендерному сопротивлению не нравилось то, что всю власть в свои руки постепенно прибирают мужчины. Все себя от злости, но при этом сознавая, что без помощи Империи совершить революцию не удастся, лидер повстанцев у себя в отсеке предавалась составлению планов послевоенного гражданского переустройства Суфии. Благо, согласно заключенными договоренностям, пока еще не ратифицированным, Империя не должна была вмешиваться впоследствии во внутренние дела Республики Суфия. Даже авторитет ВВ, как отца-основателя мало подействовал на женщин, решивших выбраться из тьмы первобытного рабства.

На фоне скрытой неприязни Махмуд что ни день старался провести свое свободное время поближе с Заримой. Густлав уже пару раз подшучивал по поводу "нестандартных путей осуществления имперской политики", все-таки Рогов присвоил суфийцу младший чин.

Тем не менее, взаимоотношения между ними продолжали оставаться тайной, благо ни у имперцев, ни у повстанцев не было намерений подглядывать за голубками. Хотя основания для протеста были - никто из консервативного общества Кирбалы не стал бы приветствовать оформление официальных отношений между наследницей трона (пускай и отрекающейся от него и принимающей пожизненный титул сенатора) и простолюдином.

Дело предстояло нешуточным, потому и командование Империи спустя рукава смотрело на ночные (на станции, живущей в постоянной боевой готовности все долгие сутки на Кирбале всегда поддерживалось дневное освещение, только в свих личных каютах можно было оказаться в спасительной темноте) визиты штурмовиков на сторону повстанцев. Пока начальство затаивало друг на друга какие-то обиды, рядовые бойцы находили общий язык гораздо ближе. Только представители Изрода и Сиама, а также другие кото и собакоподобные (по счастью их доля не превышала трети от экипажа "Полярной Звезды") и несколько гуманойдных жителей Империи, штурмовиков, не принадлежавших к Трем Расам завистливо смотрели на своих соратников. И вкалывали как проклятые, надеясь приблизить тот миг, когда они убираться из этого мира к себе на родину. Рогов обещал походатайствовать перед командованием даже за бывших преступников.

Группа специалистов в преддверии "часа Х" отчаянно пыталась собрать гиперпрередатчик, чтобы попытаться связаться с приближающимися силами Империи. Однако им не удавалось даже собрать прибор с радиусом действия в несколько сотен световых лет. Все, на что хватило их изысков - построение огромной антенны. Глубойды, разместившиеся на поверхности Кирбалы в разных точках выполняли роль узлов этой антенны. Любой достаточно мощный направленный гиперсигнал (а в случае прихода эскадры мощности одного из линейных кораблей было достаточно для отправки такого сообщения) предполагал по достижении им структуры материального объекта возникновение малой серии резонансных волн, сопровождавшихся всплесками обычного электромагнитного излучения. В случае успеха Виктор должен был дать направленный гиперсигнал, который с определенными натяжками мог бы быть идентифицирован в качестве сигнала к выступлению. Другое дело, что никто не знал, какой это должен быть сигнал. Бесполезно было создавать пароль и сообщать его Виктору, поскольку кащерские специалисты все равно бы его выпытали. Во время бегства на "бураве" передача шла в открытом режиме. Оставалось только надеятся, что Виктор пошлет какие-то опознавательные знаки. Тем более, кащеры могли сознательно устроить провокацию, заставив повстанцев и экипаж шаттла раскрыть свои карты.

Глубойды были достаточно чувствительным инструментом, и теперь Густлав, разглядывая графики обычных шумов космоса, с разностью отметил повторяющийся низкочастотный сигнал, возникший, как казалось в коре планеты.

Они долго спорили с Роговым по поводу кодовых слов: "Меч с односторонней заточкой в 30 градусов идет пить кровь врага".

Уж слишком замысловатой была аллегория. Неожиданно Густлав хлопнул себя по лбу и принялся рассказывать, как Виктор перед самым знакомством с его компанией ловко приложил одного из посетителей бара перьеобразным черным оружием, причем, не вынимая меча, ударив одной рукояткой в ножнах. Сам он мало что смыслил в холодном оружии, но, сославшись на соплеменника Дитера, стал объяснять что такой вариант заточки характерен для меча, предназначенного для нанесения скорее режущих, а не рубящих ударов, т.е. подарка Дитера Виктору.

В самом деле, подобный код был бы слишком изощренным для кащеров, которые, в случае повала миссии трех друзей, самым оригинальным посчитали бы вставить цитату из какого-либо музыкального произведения.

– А вот здесь вы не правы! - Густлаву передали текст расшифровки сопутствовавших кодовому сигналу шумов. Кто-то из дотошных техников догадался подключить "жвачку", но только на обратном ходу. В следующий момент все в рубке невольно зажали уши - динамики для уловления слабого сигнала были включены на полную мощность. Из них доносился отчаянный собачий марш, выполненный в классической индастриал-обработке. Тут даже Густлав разобрал столь любимую своим приятелем "ударную композицию" - "Links 2.3.4". В оригинале клипа, как отметил про себя Густлав, по плацу должны были маршировать муравьи, а не изроды в старинных земных касках и мундирах, но таково уж было преклонение их перед земным искусством, что отдельные черты они перенимали полностью, а другие полностью переиначивали на свои лад, причем делая это так, что "тайный смысл", который первоначальный автор вкладывал в свое произведение, теперь становился открытым и явным.