Валерий Заворотный - Кухтик, или История одной аномалии

- Туда нельзя, - сказал Кухтик. - Там проволока.

- Это кому нельзя? - возмутился Надькин отец. - Нам нельзя?.. Фигня, малой! Нам все можно!

Он обхватил за плечи двух милиционеров, и все втроем они двинулись к Кухтикову дому. Опустив руки, Кухтик поплелся следом.

В заборе из колючей проволоки была проделана большая дыра. Возле нее, прислонившись к столбу, сидел часовой. Рядом в густой траве лежал автомат.

- Здорово, Петруха, - сказал толстый милиционер, взял из рук Надькиного отца одну бутылку и поставил на землю рядом с автоматом. - Мы с мужиками пройдем, погуляем?

Часовой лениво кивнул.

В роще было прохладно и тихо. Лишь со стороны площади изредка доносились приглушенные голоса да звуки гармошки. Покореженные стволы деревьев заросли вереском. В воронках и ямах поблескивали черные зеркальца воды.

- Во благодать! - сказал Надькин отец, опускаясь на большой пень. Здеся и погуляем.

Два милиционера пристроились рядом на поваленном стволе. Кухтик стоял, понуро глядя на всю компанию. Справа от него за редкими ветками кустов тянулась свалка-помойка. Над помойкой кружили вороны.

- Садись, малой. В ногах правды нет, - сказал Надькин отец.

Кухтик сел на заросший вереском ствол, рядом с толстым милиционером.

- Ну, давай отметим! - Надькин отец поднял зеленую бутылку и хлебнул из горла...

Незаметно стало смеркаться. В темнеющем небе одна за другой зажигались бледные звездочки. Милиционеры сидели, расстегнув пуговицы на синих мундирах, и неторопливо беседовали между собой. Надькин отец время от времени встревал в разговор. С площади все ещё доносились неразборчивые голоса. Время от времени шум нарастал, и оттуда хором неслось:

- По-де-ле-ние!.. По-де-ле-ние!

- Ну, посидели, пора и честь знать, - сказал, потягиваясь, Надькин отец.

Кухтик встал и отошел к кустам помочиться. Только он закончил свое нехитрое дело и повернулся, чтобы идти назад, как роща озарилась вспышкой. Казалось, в небо взлетела яркая зеленая ракета. Кухтик поднял голову. Никакой ракеты не было видно. Он снова посмотрел на поляну, где сидела компания, и тихо охнул.

Надькин отец лежал за пнем, сжимая в руках пустую бутылку. Рядом с ним распластались два милиционера. А между ними и Кухтиком посреди заросшей поляны разгуливали невесть откуда взявшиеся три человека. Точнее, разгуливали только двое из них, а третий сидел чуть поодаль. Вглядевшись в одного из гуляющих, Кухтик с изумлением узнал знакомое со школьных лет лицо Автора Великой Идеи. Во всяком случае, сходство было поразительным.

Другим был Великий Вождь. Точно такой, как на портретах, которые полчаса назад несла колонна демонстрантов.

Третий - совершенно незнакомый человек - сидел на пне, где ещё недавно пил жидкость Надькин отец. Лицо его выглядело хмурым и заспанным. Одет он был в красную рубашку и толстую поддевку с оторочкой из меха.

Голова у Кухтика закружилась.

Между тем никто из троих гостей не обращал на него никакого внимания. Равно как и на лежащих за пнем милиционеров и Надькиного отца. Создавалось такое впечатление, что они находятся в каком-то своем мире, отделенном от Кухтика невидимой прозрачной стеной.

Автор Великой Идеи, прохаживаясь взад-вперед, читал газету с фотографией нынешнего Президента.

- Все идет хорошо, - говорил он, потирая руки. - Все идет архиправильно... Важно не упустить момент... Сегодня - поздно, завтра рано. Послезавтра - в самый раз!

Узрев сидящего на пне мужика в поддевке, он подошел к нему и присел на соседний пень.

- Вы, товарищ, кто будете? - спросил Автор Идеи.

- Я - Лукич, - хмуро ответил мужик.

- Вот те на! - всплеснул руками Автор Идеи. - И я - Лукич. Очень приятно познакомиться. Оч-ч-чень! Вы, товарищ, давно, извиняюсь, померли? Обо мне, должно быть, не слышали? Истребления нашего не застали?

- Не слыхал я ни о чем, - ответил ему Лукич-первый.

- Жаль, очень жаль!..

Сзади к Лукичам подошел Великий Вождь.

- Пойдем, в белочек камушками покидаем, - предложил он Автору Идеи.

- Вы, батенька, что, не видите? Я с народом беседую, - недовольно отозвался Автор.

Усатый Вождь хмыкнул и отошел в сторону.

- Ну, и как вам в здешних краях? Не правда ли, чудный городишко? спросил Лукич-второй Лукича-первого. - В ссылке здесь хорошо, должно быть.

- Ничо городишко, - отозвался первый Лукич. - Токмо загажен больно. Городовых не видать. А кабаки справные.

- Архиинтересные наблюдения! - заложив пальцы за обшлага жилетки, сказал Автор Идеи. - Вот, помню, в Цюрихе...

- А чо там за бугай на тумбе стоит? - перебил его Лукич-первый. - Кому памятник-то? Я-то думал - мне поставят. Ведь живот положил. А они, нехристи, лысого какого-то вместо меня.

Автор Великой Идеи торопливо надвинул кепку на лоб.

- Отчего бы нам о продразверстке не поговорить? - прищурясь, спросил он.

Сзади опять подошел Вождь.

- Ну-у, камушки-то кидать пойдем? - протянул усатый.

Автор Идеи вздохнул и поднялся.

- Вечно вы со своими глупостями, - сказал он Вождю. - Вам, батенька, национальным вопросом заниматься надо, а не белочек гонять... Ну уж ладно. Пойдем, поохотимся...

Они медленно двинулись в глубь рощи. Лукич-первый остался сидеть, тоскливо подперев голову.

Не успели Автор с Вождем пройти несколько шагов, как навстречу им из-за деревьев выскочил маленький лысый человечек с початком какого-то злака в руке.

- Э-э! Ты здесь откуда? - оторопело спросил Вождь.

Лысый глянул на него и с ужасом отпрыгнул назад.

- Стой, гад! - крикнул ему Великий Вождь. - Попался, сучья лапа! Думаешь, не знаю про тебя ничего? - Он оглянулся по сторонам и заорал:

- Лаврентий!!

На крик его никто не отозвался. Прошла минута, и с другой стороны, раздвинув ветки, вышел дородный мужчина с лохматыми, густыми бровями на отечном лице.

- Догогые товарыщы... - сказал он. - Есть предложэние закончить дыскуссию... Прэния были плодотворны... С чуйством глыбокого удовлэтворэния...

Бровастый мужчина шлепнул губами, задумался и, медленно опустившись в траву, уронил голову. Послышался легкий храп.

- Ты меня на испуг не бери! - взвизгнул за деревом лысый с початком. Сам на себя посмотри... Тиран! Узурпатор!.. Чего с народом-то натворил!

Вождь рванул китель за ворот.

- Ах ты, говно колхозное! Меня учить вздумал! Да у меня все... Да я тебя!.. Волюнтарист сраный! Сломал порядок! Распустил народ! На основы покусился, вонючка лысая!

- А вот насчет лысых не надо! - Из воронки вылез человек в испачканном костюме, с большим лысеющим лбом и аккуратно зачесанными остатками редких волос. - Это недопонимание, товарищи. Это, знаете ли, надо расширить и углубить. В общем контексте, понимаете ли... Посмотреть ещё надо, где собака порылась. И кто есть ху.