Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

Он добавил задумчиво:

— По правде говоря, Галактика подготовлена для нового Императора Солнечной Империи.

Луна охотника

«Мы не воспринимаем реальность, мы постигаем ее. Думать по-другому — значит навлекать на себя катастрофические неожиданности. Трагический характер истории в большой степени происходит от этой бесконечно повторяемой ошибки».

Оскар Хаэмл

Оба солнца в данный момент садились. На западе горы превратились в волну темноты, неподвижную, как будто холод Запределья коснулся и заморозил ее, достигнув самой вершины, первый морской барьер на воздушном пути к Обещанию; но небо становилось фиолетовым, и на нем уже зажглись первые звезды и две маленькие луны, золотистый цвет которых переходил у краев в серебряные полумесяцы, как и само Обещание. На востоке небо оставалось голубым. Там, почти над океаном, Руии был полностью освещен, что перекрывало его розовое сияние. Под просветом, который он отбрасывал, вздрагивали воды и заметно крепчал ветер.

А’и’ач тоже чувствовал ветер, холодный и бормочущий, каждой тончайшей волосинкой на своем теле. Ему необходим был всего лишь крохотный толчок, чтобы придерживаться курса, и этого вполне было достаточно, чтобы ощущать собственные силы и неразрывную связь в путешествии к цели назначения, связь со своим Роем. Их шары, бледно-радужные, почти скрытые от него землей, над которой они пролетали, окружали его, и он находился среди самых высоко поднявшихся. Их жизнезапахи заглушали все остальные, сладострастные, суровые, они пели вместе, сотни голосов единого хора, так что их души могли смешаться и стать единой Душой, предвкушением того, что ждало их на далеком западе. Сегодня ночью, когда П’а пересечет Руии, возвратится Сияющая пора. И они заранее радовались этому.

Один только А’и’ач не пел и лишь слегка погружался в грезы о пиршестве и любви. Он слишком хорошо сознавал, что он несет. Вещь, которую навязал ему человек, весила совсем немного, но на душе становилось тяжело и неприятно. Разумеется, весь Рой сознавал опасность атаки и у многих имелось оружие — камни для бросания или же остроконечные ветки, оброненные деревьями на усиках, которые развевались под их шарами. У А’и’ача был нож из стали, цена услуги человеку. Хотя Народу вовсе не пристало бояться того, что могло нахлынуть из будущего. А’а’ач был непонятным образом изменен тем, что проникло внутрь него.

Пришло знание, он не понимал, каким образом, но оно проявлялось с такой медлительностью, что он не был удивлен этому. Тем временем он перестал хмуриться. Где-то среди этих холмов бежит Зверь, и у него точно такая же штука, что и у него, поддерживающая точно такую же призрачную связь Роя с человеком. Он не мог понять, что же это могло предвещать, оставив эту проблему для Народа. Совсем не мудро было бы спрашивать об этом. Поэтому он принял решение, которое, как он понимал, было чуждым его расе: он покончит с этой угрозой.

Поскольку глаза его располагались внизу тела, он не мог видеть ни предмета, прикрепленного сверху, ни света, струившегося от него. Однако его спутник мог, и А’и’ачу продемонстрировали это прежде, чем он согласился понести. Луч был слабенький, видимый только ночью, и то лишь на фоне темноты. Ему следовало бы поискать мерцание света среди теней на земле. Рано или поздно он подойдет к этому. Сейчас шанс был не так уж плох, в эту Сияющую пору, когда Звери рыщут в поисках Народа, чтобы убивать, зная, что он собирается вместе в огромном количестве на веселое празднество.

А’и’ач взял нож, чтобы при возможности применить его. Он намеревался хранить его на суку дерева, а когда будет настроение, поэкспериментировать с ним. Один из Народа однажды в течение некоторого времени пользовался случайно найденным предметом — острым камешком — ради каких-то сиюминутных целей, вроде разрезания стручков растений, чтобы добраться до их вкусненьких семечек. Возможно, ножом он сможет придать дереву форму инструментов, и тогда у него всегда наготове будет целый склад их.

Пришло новое понимание, и А’и’ач увидел, для чего же в действительности нужен нож. Он мог бы наносить удары сверху, пока Зверь не будет мертв… нет, пока не будет мертв тот Зверь.

А’и’ач вышел на охоту.

За несколько часов до захода солнца Хью Броккет и его жена Янника Резек готовились к своей ночной работе, когда запоздало прибыла Кризоула Грипарис. Сперва шторм вынудил самолет приземлиться в Энрике, а затем, упрямо дуя на запад, заставил ее совершить длинный окольный путь до Хансонии. Она даже не видела Кольцевой океан, пока не пересекла добрую тысячу километров материка, где должна была повернуть на юг и преодолеть еще столько же, чтобы достичь большого острова.

— Как же замечательно с воздуха выглядит Порт Като, — заметила она. Ее английский, с акцентом, принятый в качестве основного на этой особой станции, был беглым: одна из причин того, что она прибыла сюда для выяснения возможности работы здесь.

— Так оно и есть, — ответила Янника, тоже с акцентом, но другим. — Дюжина ученых, в два раза больше лаборантов и еще обслуживающий персонал. Вас будут очень тепло приветствовать.

— Вы что, чувствуете себя изолированными? — удивилась Кризоула. — Вы ведь можете позвонить куда-нибудь на Ближний, где есть голосвязь, разве не так?

— Да, либо слетать в город по делам или же взять отпуск или еще что-нибудь такое, — сказал Хью. — Но все равно, является ли стереофоническим изображение или звук — это всего лишь изображение. С ним нельзя отправиться перехватить стаканчик после того, как закончится конференция, не так ли? А что касается настоящего визита, ну, вы вскоре вернетесь сюда, к этим приевшимся лицам. В социальном плане дальние поселения несколько замкнулись на себе. Вы узнаете это, если останетесь. — А затем поспешно добавил: — Не то, чтобы я старался разочаровать вас. Ян права, мы станем более счастливыми, если кто-нибудь присоединится к нам.

У его собственного акцента была своя история. Английский был языком его матери, но он был из третьего поколения медеан, что означало, что его бабушка и дедушка оставили Северную Америку так давно, что речь уже изменилась, как и все остальное. Сказать по правде, и сама Кризоула не была настолько уж современной, потому что лазеру требуется почти пятьдесят лет на преодоление расстояния от Солнца до Колчиса, а корабль, на котором она путешествовала, находясь в бессознательном и безболезненном состоянии, был значительно медленнее…

— Да, с Земли! — пылко воскликнула Янника.

Кризоула мигнула.