Олег Котенко - Слово говорящего

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Итиро полосовал тушу убитого оленя. Шкуру он аккуратно содрал и, свернув, положил рядом, и теперь вырезал наиболее вкусные куски - для своего хозяина, для Кагэро. - Ты знаешь, как нужно обрабатывать шкуру? - устало спросил Кагэро, следя за работой слуги из-под полуприкрытых век. - Она не должна начать гнить и запах чтоб был нормальным. - Знаю, Кагэро-сан, мне часто приходилось работать со шкурами и я знаю все секреты этого ремесла. Иначе я просто выбросил бы ее. Хотите печень, хозяин? Кагэро посмотрел на красно-коричневую печень, которую Итиро держал в руке. - Ты предлагаешь мне есть ее сырой? - Нет, что вы. Приготовлю наилучшим образом. Итиро выбросил подальше обрезки и занялся приготовлением ужина. Первым делом он взялся за печень - проколол ее в нескольких местах ножом, обсыпал какой-то сушеной и измельченной травой, солью, тщательно завернул в листья и насадил на металлический стержень. Огонь не дотягивался до печени и лишь обдавал ее волнами жара. Кагэро с любопытством посмотрел на свой будущий ужин. - Я никогда не видел, чтобы так готовили, - сказал он. - А почему бы и нет? Видите, листья для того, чтобы не терять сок, который, смешиваясь со специями, будет пропитывать печень или мясо. Кагэро улыбнулся. Он больше любил традиционные способы, если это касалось пищи. А еще он с некоторых пор стал любить одиночество. Среди людей ему было жарко, душно, голова отказывалась работать и наливалась такой жуткой тяжестью, что хотелось провалиться под землю. Зато когда он вырывался из толпы - приходила легкость и какая-то эйфория. Этого оленя убил он сам. Чтобы снять напряжение. Кагэро ушел из деревни, которая встретилась на их пути, но те полдня, что пришлось пробыть там, были сущим адом. Но на этом все закончилось. Кагэро бросил умирающего оленя на землю и завалился под дерево, положил голову на руки и ушел в себя. "Береги слугу..." Он берег Итиро, а тот совершенно искренне думал, что все происходит наоборот. Что это он не спит по ночам и высматривает в ветвях глаза хищников. Что это он пробует камни на дороге, когда совсем рядом пропасть. Что это он готов выхватить меч и драться. Пусть считает. Кагэро не мог не выполнять приказов Говорящего, а это был именно приказ. Почему? Потому что Говорящий не умеет просить. И стальная иголка засела намертво в его мозгу: да, он больше не служит странному незнакомцу с вполне обычным именем - Мудзюру, и вторым, больше похожим на прозвище, - Говорящий. Он больше не _раб_, но проигнорировать его приказ... Это выше возможностей Кагэро. Возможно, Говорящий так и не захотел отпустить его по-настоящему и оставил какую-то часть усердного землекопа в той долине... Сможет ли Кагэро когда-нибудь вырвать ту свою частицу? - Держите, Кагэро-сан, - Итиро протянул блестящий коричневый источающий совершенно невозможный запах кусок. Кагэро с удовольствием впился в него зубами. Еще недавно ему приходилось питаться одной рыбой, хорошо теперь внести разнообразие в рацион. Пусть даже олень стал пищей невольно... Его судьба изменилась моментально, искривилась за долю секунды. Так иногда дорога неожиданно сворачивает в сторону. А иногда - разворачивается обратно. Это случается редко, но случается. Кагэро чуть не подавился, когда судьба оленя встала перед ним, ясно, как радуга. Нехитрая звериная судьба: родиться, пожить немного, пощипывая травку, иногда замирая от страха, чаще - от наслаждения. И умереть. Этот олень должен был умереть просто и тихо, на старости его недолгих лет. Но появился человек, которому нужно спустить пар. Кагэро содрогнулся от ужаса, когда понял, ЧТО чувствовал олень перед самой смертью. Он чувствовал разочарование, потому что с рождения знал свою судьбу. Она у него была на редкость удачной, мало кто из диких животных умирает своей смертью. И потому он жил беззаботно. Он мог радоваться жизни, как ни парадоксально это звучит. И когда вонзилась стрела - он понял: обманут! Обманут самой судьбой! Пришел человек?.. Или пришел Кагэро? Но ничего в природе не случается просто так. Теперь кто-нибудь другой из его оленьего племени получит право на собственную смерть. Только будет ли это правильно? Какой смысл от такой смерти, если живешь в ожидании удара зубов под ребра? Если знаешь: это будет, это случится, вопрос времени? Кагэро отложил лакомство в сторону. - Что случилось, Кагэро-сан? - обеспокоенно спросил Итиро. - Не нравится? - Нравится, но... кажется, я никогда больше не буду есть ни рыбу, ни мясо. Итиро даже и не подумал удивляться: хозяин поступает так, как считает нужным, а если хозяин считает, что нужно так, значит, нужно так. Он взял оставленную Кагэро пищу и съел ее сам. Кагэро лишь приложился к сосуду с водой, стал жадно пить. Горло пересохло от переживаний. И, как это бывает при сильной жажде, вода сухости в горле не гасила, а просто лилась в желудок потоком. - Я пойду похожу, - сообщил Кагэро. - И наберу еще воды. Итиро пожал плечами. Был, конечно, уже почти вечер и он бы не пошел далеко от места стоянки или хотя бы взял меч, но... Но ведь он никуда и не собирался идти. И не пошел. А Кагэро сам принял решение. Ветер добавил свежести в голове. Кагэро стоял и медленными вдохами наполнял легкие ветром. Закрыв глаза, он чувствовал, как растекается он по всему телу, как острыми тонкими иглами входит в кости. Это, пожалуй, было неприятно, но вот остальные ощущения... В Кагэро постоянно что-то просыпалось. Он вначале удивлялся, потом стал бояться, а потом привык и стал просто с интересом ждать, что же откроется в этот раз. Вначале он смог узнавать недалекое будущее. Буквально на минуту вперед: видел, как мнется травинка под его ногой и на следующем шаге мял ее. Это, конечно, было немного. И когда однажды во сне к нему пришел Говорящий, Кагэро получил возможность видеть чувства и эмоции Итиро. И, что самое главное, управлять ими. И вот тогда он испугался по-настоящему. Испугался, потому что понял: он теперь может стать... если уже не стал... Он ведь может превратить Итиро в... настоящего слугу, что ли. Который никогда не станет обижаться на грубое слово хозяина. Никакие оскорбления не засядут в его душу. Но Кагэро держался - держал себя. Только безжалостно гасил страх Итиро, когда приходилось идти по краю пропасти. И гасил свой страх, хотя это было гораздо труднее. И появился новый страх: а что если не получится, а что если не выйдет вмешаться в себя?.. Что, если никогда больше не смогу? Теперь вот у Кагэро получилось увидеть судьбу. Но главное не это. Главное то, что он узнал: судьба есть у _каждого_ существа в мире, даже самого маленького и вообще. Чем-то таким обладает даже комар. Чем-то гораздо более сложным и запутанным окован человек. Заранее предопределенной судьбой. Правда, эта определенность ровным счетом ничего не значит. Она важна лишь в общем случае и судьба запросто меняется, когда нажим усиливается. Кто знал, какой именно олень попадется под руку Кагэро в тот момент? Возможно, это не было известно до самого последнего момента. Нет, не до того, когда он спустил стрелу и вместе со стрелой вырвалось из него нечто большое и горячее. Чуть раньше. Кагэро помотал головой. Незачем терзать себя ненужными размышлениями. Никому не будет от этого лучше. А уж оленя не воскресишь... Впрочем, Говорящий смог бы, наверное. Он говорил, что ключ к любому делу - знание. Если знаешь, КАК, сделать что-либо совсем не трудно. Конечно, это не относится к простым занятиям, кто же не знает, как вбить в доску гвоздь? Но не каждый знает, как вернуть человека к жизни, если он провалился глубоко в себя. Что нужно сказать ему. Эта наука очень сложна. И не всегда нужно знать, КАК. Иногда лучше осознавать, что знает кто-то другой и он тебе поможет. Подсознательно человеку нравится быть беспомощным. Быть сильным устаешь. Кагэро уже чувствовал это, чувствовал усталость от того, что Итиро просил его помочь, когда болит голова. Когда ему плохо душевно - Кагэро-сан. А кто уберет боль из души Кагэро? Ведь нельзя просто так развеять чужую тоску, ее нужно вобрать в себя и уж внутри себя... Да, только так, но за время, пока убьешь эту дьявольскую тоску, испытаешь такое... Кагэро уже устал. Устал чувствовать себя сильнее кого-то. Его еще спасало воспоминание о Говорящем и надежда на то, что так будет всегда. Что всегда будет Говорящий, который обязательно сильнее. Кагэро и думать не думал, что в лице странного и жестокого незнакомца будет искать спасение. "Путь к Истине проходит по спинам тех, кому не удалось". Кагэро уже наступил на спину Итиро. Он - ступенька, когда с нее сходят, пропадает вся ее важность. И она уходит вниз, в туман, в никуда, в никогда... Кагэро посмотрел на небо, уцепился взглядом за Солнце и потащил его к горизонту. Ему чертовски захотелось темноты. Эти несколько часов, которые прожил Итиро в сотне шагов сзади, Кагэро для себя втиснул в пару минут. Еще одно, новое умение. Время для него изменилось, только он перемахнул эти часы. Полностью же изменить время человек не в состоянии: тогда бы и все прожитые века войн, когда строилась история, потеряли бы значение. Впрочем, возможно, их бы не было вовсе. Хотя, это только кажется, что можно... На самом деле ведь не время устраивает войны, их затевают люди. А чтобы изменить людей нужно время, сквозь которое нельзя бежать... Когда Кагэро вернулся, Итиро спал. Лежал рядом с костром, завернувшись в одеяло, больше похожее на подстилку. Кагэро сел рядом. Уже наступила ночь и искры, которые бросал костер в воздух, были особенно яркими. Кагэро поставил вокруг себя и Итиро барьер - теперь, пожалуй, никто "не от мира сего" не сможет подойти близко. И ощутил накатывающую пустоту. Так всегда, когда пользуешься данными Говорящим - в этом Кагэро не сомневался - способностями. За все всегда нужно платить. Он платит собой. Но в сердце жила тревога. Это место не нравилось Кагэро. Просто не нравилось. Он не мог объяснить, что не так, но сам воздух здесь был напитан тревожным предчувствием. И когда подул ветер, Кагэро понял, в чем дело. В круг света от костра вошел Говорящий. - Хисасибури дэсу, - просто поздоровался он. Это что-то новое, ведь Говорящий не любит... Кагэро промычал что-то в ответ и встал. - Сядь, - сказал Говорящий, но сам не сел, принялся расхаживать вокруг костра. - Что ты делаешь? Он двинул рукой, на миг Кагэро увидел вокруг себя зеркальную стену, но уже через мгновение она рассыпалась. - А что я делаю... Мудзюру-сан? Говорящий нахмурился, его зеленые глаза потемнели. - Для чего тебе был дан он? - он показал пальцем на Итиро. Тот лежал на спине, раскинув руки. Широко открытые глаза смотрели в небо, нижняя челюсть мелко дрожала. По щекам и вискам катился пот. - Для того, чтобы ты носился с ним? - Вы ведь сами велели беречь... - Идиот! - Говорящий схватился за голову. - Не заставляй меня думать, что я ошибся в тебе! Он же слуга, понимаешь? А получается, что ты служишь ему, а не он тебе. Хотел бы я быть таким слугой! Слуга спит, хозяин охраняет. - Выходит, я должен заставлять его... - Должен, - оборвал Говорящий. - Ты справляешь нужду, он вытирает тебе зад. Для этого и существуют слуги. - Простите, но я не понимаю вас. - Потому что дурак. Хотя, что тут непонятного? Почему ты не хочешь пользоваться тем, что у тебя есть? _Пользоваться_, понимаешь? - А зачем? Зачем я буду перекладывать на чужие плечи то, что могу сделать сам? Это неразумно. Ведь когда-нибудь наступит момент, когда я буду нуждаться в чем-то особенном и тогда уставший слуга просто не сможет... - В уставшем слуге нет надобности. Или лучше, чтобы твой слуга был избалован? Это хуже. - Я не избалую его. - Как хочешь, - пожал плечами Говорящий. - Заметь, я только что дал тебе право перечить мне, а ты и не заметил. Кагэро вздрогнул. - Вы изменили мое сознание? - Да. Теперь уже окончательно и бесповоротно. Ты теперь другой, совсем другой. Ты по-другому думаешь и действуешь. Впрочем, действие - лишь следствие мысли. - Зачем? - А как ты думал? Ты должен был стать другим, как стал когда-то я. Посмотри. Перед Кагэро развернулся круг. Его поверхность колыхалась, будто это была вода. И там Кагэро увидел себя - свое лицо. Да, он был абсолютно другим. Во-первых, его глаза стали такими же зелеными, как у Говорящего. Да и само лицо его стало другим. Черты остались теми же, но изменилось само выражение. Кагэро стал чужим сам себе. Он опустил голову. Зеркало исчезло. - Ну как? - спросил Говорящий. - Для чего это? - Нельзя измениться только в чем-то одном. Одно изменение неизменно влечет за собой остальные. - А он? - Кагэро кивнул в сторону Итиро. - Он меня узнает? Говорящий двинул руками еще раз и по телу Итиро прошла волна судорог. Он весь изогнулся, пальцы его скрючились, руки выгнулись чуть ли не в обратную сторону. Итиро застонал - и все прошло. Его глаза закрылись, он, кажется, уснул нормально. - Вот и все, - сообщил Говорящий. - Теперь у тебя не получится бегать вокруг него. - Почему вы так в этом уверены? - Потому что и ты, и он стали другими. Черт возьми, Кагэро, когда ж ты поймешь, что перестал быть человеком?! - Вы этого захотели! Я не хотел! Я жил и жил бы дальше, я бы отомстил своим врагам и все было бы нормально! - Никогда бы ничего не было нормально. Ты сам ненормальный. Скажи, зачем ты убил тех людей? Нельзя было по-другому? Ты же псих. Ты психически неуравновешенный, если тебе это что-то говорит. Такие как ты убивают просто так, ради развлечения или удовлетворения каких-то своих желаний. Или чтобы выпустить пар. Тебе все равно не место среди людей. - Нет! - вскричал Кагэро. - Вы лжете! - Я лгу? Все эти люди живут по правилам и эти правила им нравятся и они ненавидят тех, кто правила нарушает. Они не хотят, чтобы их жизнь меняли. Им она нравится, пока ничего в ней не меняется. Ты - язва на их теле. Ты и был другим, с самого рождения. Не лучше и не хуже, просто другой. У тебя два выхода: стать изгоем или стать правителем. Императором. Сыном богов. - Как можно _стать_ императором? Говорящий усмехнулся и посмотрел в сторону. - Это условности для людей. Ты не должен думать КАК, ты должен стать и все. - А если я скажу, что не хочу? - А куда ты денешься? Я взвалю на тебя эту ношу, хочешь ты или нет. Это жернова, Кагэро. Ведь зерно не спрашивают, хочет ли оно превращаться в муку. Если бы спрашивали, люди не знали бы, что такое хлеб. Кагэро не понимал половины слов, которые произносил Говорящий, но молчал. Чувствовал, что он говорит что-то важное. Значение этих слов он узнает, обязательно узнает... Ветер качнул угасающее пламя костра. Кагэро провалился в сон.