Сергей Щипанов - Все в твоих руках

IV. Погоня

В странном месте оказался Всеволод, пройдя момент Большого Взрыва. Тьма сменилась тусклым желтовато-белым светом, еле-еле проступающим сквозь невообразимо плотную завесу тумана. Любые звуки, казалось, должны глохнуть в этой вязкой газово-жидкой среде. И впрямь царило полное безмолвие. Под ногами — будто слой ваты. Грунт не грунт: слишком мягкий и пружинит, покрытие, может, искусственное — не разобрать. Куда занесла, опять, нелегкая?

— Егорыч, — осторожно позвал Сева.

Шеф отозвался не сразу. Всеволод начал нервничать: что если бросил его Егорыч? Слава Богу, начальник откликнулся:

— Сева, ты в порядке?

— Не знаю! Я в кисель какой-то попал. Вытянутой руки не видно.

— Не бойся! Иду к тебе.

Сначала появилось темное пятно, по мере приближения приобретавшее очертания человеческой фигуры.

— Егорыч?!

— Сева! Привет, друже!

Они обнялись. Сева едва не всплакнул.

— Егорыч…

Ком стоял у него в горле.

— Ну, ну, будет тебе. — Шеф легонько похлопал помощника по спине. — Да, почему ты меня всё Егорычем кличешь? Я — Михаил. Можно Миша.

— Как хочешь. Миша, так Миша. Куда мы попали, а?

— Сам толком не знаю. Должно быть иное измерение… Похоже, вселенная устроена гораздо сложнее, чем мы привыкли думать… Ладно, не время сейчас вскрывать тайны мироздания. Нужно выбираться.

Михаил растопырил средний и указательный пальцы буквой «V», вытянул руку и стал неспешно поворачиваться вокруг собственной оси. В какой-то момент пальцы дрогнули, указав направление. Михаил сразу, без подготовки, принялся открывать «окно»: энергично рубанул рукой воздух сверху донизу и по горизонтали. В воздухе повисло сиреневое очертание креста, с перекладинами около двух метров длиной. Крест сначала медленно, затем все быстрее, стал вращаться, приняв вид дымчато-серого круга.

— Сева, ты первый, я следом.

И Михаил подтолкнул помощника к эфемерному «окну». У Севы захолодело все внутри, как недавно, при скачках во времени. Что ждет его «по ту сторону»? В каком мире он окажется?

— Давай, давай! Вперед! — приказал будущий шеф и Всеволод, зажмурив глаза, шагнул в круг, как в пропасть.

Падения в бездну не последовало. Сева свалился и больно ударился коленом лишь потому, что неловко опустил ногу на неровную каменистую поверхность. Поднялся. Огляделся. Хвала Создателю — Земля! В том, что находится он на родной планете, у Севы не возникло сомнений, хотя местность была совершенно незнакома.

Горы. Он стоял у подножья скальной стены, уходящей вверх на черт знает какую высоту. «Стена» была разрезана надвое широкой промоиной. Под ногами — довольно крутой склон, Повезло, что не скатился вниз: тогда бы не отделался ушибленным коленом. Местами торчали глыбы, величиной с небольшой дом. Каменистый склон заканчивался руслом речушки, петляющей между валунами и колючими зарослями. На противоположном берегу громоздились точно такие же скалы с каменной осыпью у основания.

Михаил возник прямо из воздуха. Тоже упал, встал, отряхнулся.

— Егорыч… Извини, Миша, тут горы, — проинформировал Всеволод.

— Сам вижу. Я так и предполагал… Ну, это ничего. Представляешь, если б где-то на пупе Земли мы вышли? Или на островах Гипербореи, а? Там ведь тоже есть «окно».

— А мы где? В Альпах? В Кордильерах? На Тибете? А может, Урал?

Михаил огляделся.

— Не думаю. Впрочем, зачем гадать, узнаем.

— Куда же теперь?

— Эх, Сева, Сева, — попенял старший товарищ. — Какое правило существует для заблудившихся в незнакомой местности, а? Не знаешь? Идти вниз по течению речки! Куда-нибудь она, да выведет: или к большей реке, или к водоему. В любом случае там должны быть люди.

Они съехали по щебенке, расходящейся «веером» вниз от промоины, подвижной, словно рыхлый снег. Вдоль речки тянулась тропа, явно натоптанная. И не похоже, чтобы звериная. Значит, не совсем уж в диком краю оказались Михаил с Всеволодом. Только ведь не с любым человеком желательна встреча. Иной раз предпочтительнее дикие звери.

Шипастые заросли оказались кустами облепихи. Вполне российское растение, со съедобными плодами. Михаил остановился, осторожно, чтобы не пораниться об огромные колючки, отломил веточку, густо усыпанную оранжево-желтыми ягодами. Сорвал одну, попробовал.

— Хочешь? — Протянул ветку Севе.

Всеволод недовольно пожал плечами: ерундой занимается шеф. Куснул, все же, ягоду, сморщился: горьковато-кислая.

— Лох, — констатировал Михаил.

— Чего!? — обиделся Сева.

Глава их маленькой группы улыбнулся.

— Это я не про тебя. Прости за шутку. Я когда через тебя с вашим миром знакомился, некоторых словечек всё же нахватался… Приставучие они, как мушки. Правда, и исчезают, как и мушки, быстро… Облепиха — семейства лоховых; ты же читал об этом, забыл?.. Очень полезная, кстати.

— Что, собирать будем? Делать тебе, Мишель, больше нечего?

Всеволод, которому напомнили, что в его голове провели полную инвентаризацию, и теперь, оказывается, знают о нем больше, чем он сам помнит о себе, не то, что бы хамил, скорее, огрызался.

— Эх, Сева. Не дружишь ты с природой. Я, ведь, не просто так ягоду попробовал. Хотел узнать: созрела, нет? Спелая. Значит — конец лета здесь, или начало осени. Солнце печет: скорее всего, вторая половина августа. А находимся мы, должно быть, в Средней Азии.

— По ягодам определил?

— И по ягодам тоже… Ладно, не злись. Давай шевелить копытами.

Тропа недолго петляла. Ущелье внезапно раздвинулось, открылась обширная котловина с озером. Еще не видя воды, путники догадались о ее присутствии по прохладному влажному ветерку, приятно холодящему лица измученных зноем людей. У обоих вырвались возгласы удивления и восторга, когда взгляду предстало едва тронутое рябью зеркало, в котором отражались небо и горы, гигантский кубок, наполненный кристальной прозрачности водой. По правую сторону над озером возвышалась необычного вида куполообразная гора, на противоположном берегу виднелась роща, или небольшой лесок из высоченных прямых деревьев с задранными кверху ветками — пирамидальных тополей, по определению Михаила. У Севы возникло ощущение, что озеро отчего-то знакомо.

— Гляди, дорога. — Михаил показал рукой влево. — А это еще, что?

Дорога была грунтовой, покрытая слоем пыли со свежими отпечатками автомобильных протекторов. Но не «грунтовка» удивила шефа, а надпись на крупном валуне, стоящем, как в сказках и былинах, на перекрестке трех трасс: дороги и двух тропинок.

«Хозяйство геолога Лабазнюка. Турист, не проходи мимо!», — было выведено суриком, порядком уже выцветшим. Жирная стрела указывала направление, где некий геолог Лабазнюк, держал некогда «хозяйство».