Теодор Старджон - Венера плюс икс

- Если бы ты сказал это вначале, Герби, то я бы тебя понял.

Смит берет стакан Герба и уходит, чтобы наполнить его. Герб сидит и соображает, как это должен делать рекламный агент: во-первых, клиент всегда прав. Во-вторых, если бы мне дали товар, вмещающий в себя все мужские и женские грехи, то я перевернул бы мир. А вот это - тут он глядит на большой потухший глаз телевизора - это был, черт возьми, почти тот товар.

- Мне плохо, по-настоящему плохо, - ответил Чарли Джонс.

Он понимал, что, хотя он и говорил по-лидомски, все же звучит это по-иностранному, как если бы англичанин сказал по-французски: "Мне плохо, не так ли?"

- Понимаю, - протянул Филос.

Он прошел в середину комнаты и остановился около одного из грибообразных пуфиков. Теперь Филос был одет в оранжевое платье с белыми полосами, у плеч это платье расходилось, поддерживаемое невидимыми спицами - казалось, что у него крылья. Не считая платья, его хорошо сложенное тело было облачено только в оранжевые же туфли и неизменный шелковый спорран.

- Можно присесть?

- Конечно, пожалуйста, садитесь... Вам этого не понять.

Филос в недоумении поднял брови. Брови были густые и ровные, но когда он ими двигал, что происходило довольно часто, они слегка изгибались, причем каждая по-своему, напоминая два меховых гребня.

- Вы - дома, - пояснил Чарли.

На какой-то миг ему показалось, что сейчас Филос возьмет его за руку в знак сочувствия, и он невольно сделал движение навстречу. Филос же вместо этого ответил с глубокой симпатией:

- Ты тоже будешь дома. Не беспокойся.

Чарли поднял голову и внимательно посмотрел на Филоса. Ему показалось, что тот действительно имел в виду его возвращение.

- Ты думаешь, что я смогу вернуться?

- Это я не могу утверждать. Сиес...

- Я спрашиваю не Сиеса, а тебя. Могут меня отправить назад?

- Когда Сиес... - Я еще доберусь до Сиеса в свое время! Сейчас ты честно ответь: могут меня отослать назад или нет?

- Могут. Но...

- Что за черт!

- Но ты можешь этого не захотеть.

- Почему же?

- Пожалуйста, - начал Филос, и его крылья задрожали, настолько он старался быть искренним. - Не сердись, прошу тебя! У тебя много срочных вопросов - я знаю. Они срочны для тебя потому, что ты уже знаешь ответы, которые хочешь услышать. Ты будешь нервничать все больше и больше, если не получишь ответов, но на некоторые из них невозможно ответить, потому, что ты не сможешь их понять, другие же... их не следует и задавать.

- Кто это говорит?

- Ты! Ты сам! Ты еще согласишься, что их не следует задавать, когда лучше узнаешь нас.

- Черта с два! Но давай я попробую спросить что-нибудь, давай начнем, наконец. Будешь отвечать мне?

- Если смогу, конечно. (И здесь снова Чарли почувствовал смысловую полноту выражения. "Если смогу" Филоса означало почти то же, что и "Если буду в состоянии", но при этом имелся и оттенок "Если мне дадут возможность". С другой стороны, не имел ли Филос в виду, что он ответит, если будет располагать информацией? Ведь только тогда он получит возможность ответить.) Чарли отложил эти размышления до более удобного момента и задал свой самый важный первый вопрос.

- На сколько тебя перенесли?... Что ты имеешь в виду?

- То, что я спросил. Вы взяли меня из прошлого. Как давно я жил?

Филос явно находился в затруднении.

- Я не знаю.

- Ты не знаешь? Или - никто не знает?

- Как говорит Сиес...

- Ладно, - Чарли заговорил уже возбужденно, - ты прав: некоторые вопросы должны подождать, по крайней мере, пока я не встречусь с Сиесом.

- Вот ты снова сердишься.

- Нет, не снова. Я сердит по-прежнему.

- Послушай, - Филос наклонился к Чарли, - мы все, ну, новые для тебя люди - лидомцы. Ты все это еще узнаешь. Мы не можем считать время, как привык ты, продолжать счет всем этим месяцам и годам под номерами - это нам не нужно... Какое это может иметь значение - сейчас? Как тебя может волновать, как давно ты жил, когда твоего мира нет, и существует только наш мир?

Чарли побледнел, как полотно.

- Ты сказал... - нет?

Филос печально развел руками.

- Конечно, ты понял...

- Что я мог понять! - взорвался Чарли, выдержка совсем покинула его, - но, но... я думал, может быть кто-нибудь... пусть даже очень старый... Воспоминания нахлынули на него сплошным потоком - перед ним мелькали лица матери, Лоры, Руфи, мелькали и пропадали в поглощавшей их темноте.

Сиес мягко произнес:

- Ведь я говорил тебе, что ты сможешь вернуться назад и снова быть тем, кем ты родился.

Чарли сидел в оцепенении, затем медленно повернулся к лидомцу.

- Это правда? - тихо, спросил он, как ребенок, которому обещали невозможное, но который все же надеется.

- Да, но ты будешь жить там, зная... - Филос сделал жест рукой, включавший в себя все окружающее, - все, что ты узнаешь.

- Ради бога! - вскричал Чарли, - я буду дома - это главное.

И все же что-то внутри него уже не могло расстаться с новым приобретенным ужасным знанием, оно не отпускало его, пульсировало в его венах, разгоралось все ярче и ярче, как горящий уголь. Знать о конце когда он придет, как это случится, знать то, что не знает ни один человек, знать, что конец мира реален... Он будет лежать рядом с теплым телом Лоры и знать это. Покупать матери ее любимую дешевую газетку, каждому слову которой она верит, зная это. Ходить в церковь, может быть, регулярно, и знать это, наблюдать за проезжающим мимо свадебным кортежем, видеть невесту в белом кружевном платье, прижавшуюся к нарядному жениху среди моря счастливо ревущих автомобильных гудков, и знать это. И вот сейчас, в этом странном, безумно непривычном мире они хотят рассказать ему, когда и как наступил конец его мира.

- Я вот что скажу, - хрипло произнес Чарли, - вы просто отошлите меня назад и не говорите, когда или как. О'кей?

- Ты торгуешься? Тогда сделаешь ли ты что-нибудь для нас?

- Я, - Чарли похлопал по бокам своего больничного халата, но в нем даже не было карманов, чтобы их вывернуть, - у меня ничего нет.

- Ты можешь предложить свое обещание. Даешь ли ты его и сдержишь ли его в обмен на возвращение?

- Если это такое обещание, которое я могу выполнить.

- О, да, не сомневайся. Вот что: Узнай нас. Будь нашим гостем. Изучи Лидом - его историю (она не такая уж длинная), обычаи, религию и причины появления.

- Это может длиться вечно.

Филос покачал своей темноволосой головой, и в его глазах заблестели огоньки.

- Не слишком долго. А когда мы почувствуем, что ты действительно познал нас, мы скажем тебе об этом, и ты сможешь вернуться назад. Если захочешь.

Чарли рассмеялся:

- В самом деле?

Филос спокойно ответил ему:

- Я говорю серьезно.

Так же серьезно ответил ему и Чарли: