Родриго Гарсия-и-Робертсон - Одноглазый валет и короли-самоубийцы

Рейнард скакал вниз по течению, чтобы перейти Сомму по мало известному броду. Дорога и заболоченные берега казались необычно пустынными. Помимо свежих куч конского навоза, ничто не указывало на присутствие двух армий, маршировавших вдоль Соммы — одна пыталась перейти на противоположную сторону, другая всячески ей препятствовала.

Возле брода никого не оказалось. Пикардийцы ушли: после того как король Эдуард форсировал Сомму, охранять броды не было смысла. Рейнард направил своего боевого коня в реку. Вскоре они почувствовали, что вода добралась до стремян, и Эмбер пришлось поднять ] ноги. Теперь вздувшаяся после дождей река доходила до наголенников Рейнарда, но, к счастью, вскоре пошла на спад. Через несколько минут Купидон, отфыркиваясь, вышел на берег.

— Получилось! — радостно воскликнула Эмбер.

Рейнард ликовал не меньше своей спутницы. Ведь он практически добрался до дома. Перед ними расстилался лес, а дальше начиналось его поместье Фонтен-сюр-Мэй. Он знал каждую тропинку в лесу, но не стал ничего говорить Эмбер, решив сделать ей сюрприз.

— Расскажи мне о Монтане, — попросил он.

— Это большая страна, почти такая же большая, как Франция, там много открытых пространств и гор, а в некоторых местах земля такая плоская, что кажется, будто вокруг тебя лишь бесконечное небо и равнина. Страна с огромным небом.

— Так почему же ты ее покинула?

— Чтобы не причинить вреда.

— Не понимаю...

Эмбер вздохнула и положила голову ему на спину. Рейнард чувствовал, что естественная правдивость борется в ней с какими-то сомнениями. Нечто огромное и жуткое мешало ей ответить на его вопрос.

— Я не могу сказать, не нарушив правила.

— Но ты же нарушила правила, когда без разрешения лечила людей. — Он вспомнил их утреннее посещение деревушки.

— Лечение принесет им пользу. А вам новое знание не даст ничего хорошего. В некотором смысле оно даже может причинить серьезный вред.

— И тебе было необходимо перебраться на другой берег Соммы, чтобы сделать то, что ты обязана сделать? — После первого побега пикардийцы поймали ее у брода.

— Теперь я обязана вам еще и за это. — Она прижалась к его доспехам.

Почему знание может причинить ему вред? Зачем Эмбер так стремилась перебраться на северный берег Соммы? Сегодня пятница, Ночь Ведьм. Может быть, она собирается принять участие в какой-то тайной встрече? Шабаш ведьм? Ну, у него свои планы. Теперь они в его лесу. Возможно, он напрасно освободил ее от бревна. Впрочем, вряд ли Эмбер вновь попробует от него сбежать. Во всяком случае, не из этого леса.

Купидон медленно трусил по тропинке. Один раз они сделали привал, чтобы поесть колбасы и выпить сидра. Казалось, Эмбер больше никуда не торопится, а просто счастлива от ощущения свободы. Она улыбалась, разговаривая с ним, ей явно нравилось его общество. Когда они собрались продолжить путь, Эмбер похлопала по крупу скакуна и спросила:

— Как вы его зовете?

— Купидон, — ответил Рейнард и взял в руки поводья.

— Как вы романтичны, — заявила Эмбер. — Назвать коня в честь бога любви...

Наверное, она права. Когда они оказались у границы леса, Ночь Ведьм вступила в свои права. Рейнард спешился и попросил Эмбер присмотреть за Купидоном, пока он отыщет для них подходящее пристанище.

— Вы не хотите взять жезл? — предложила она.

— Нет. Я найду дорогу. — И Рейнард скрылся в сумерках.

Всего в пятидесяти ярдах от них находился домик лесоруба. Хозяин дома и его семья как раз собиралась ужинать, когда увидели на пороге своего господина. Они сразу же опустились на колени, предлагая ему присесть и откушать с ними.

Он поблагодарил, отказавшись.

— Однако мне понадобится на ночь ваш дом. Возьмите все, что вам нужно, оставьте еду и постель и не возвращайтесь домой до наступления утра.

Пока еще окончательно не стемнело, лесоруб с семьей поспешно отправились на поиски ночлега.

Родственники лесоруба жили в трех или четырех милях. Но, к счастью, неподалеку стоял домик его приятеля. Конечно, он жил без особой роскоши, но мог предложить крышу и соломенный матрас в качестве постели — больше семье ничего не требовалось.

Рейнард зажег свечу и вернулся за своей ведьмой.

— Я нашел для нас теплый ночлег, — сказал он Эмбер. — Там будет сухо.

— Теплый и сухой? Мне нравится!

Когда же он показал ей домик, Эмбер заметно удивилась.

— Поразительно, здесь даже разожжен очаг. Разве такое возможно?

— Здесь расположились английские рыцари, но я их выгнал.

— Правда? Сразу пятерых? — На столе стояло пять мисок и пять глиняных чашек. Рейнард пожал закованными в доспехи плечами. Эмбер подняла крышку кастрюли. — Рыцари готовили гороховую кашу?

— Мне попались весьма домовитые солдаты, — признался Рейнард. — У них гораздо лучше получалось орудовать ложками, чем копьем.

Эмбер накрыла кастрюлю крышкой и улыбнулась Рейнарду.

— Без сомнения, именно поэтому вы так легко выставили их за дверь.

— Ты права.

Один французский рыцарь стоит пяти английских пехотинцев, в особенности, воображаемых.

Рейнард начал снимать доспехи и вскоре остался в грязных штанах и стеганом камзоле.

Эмбер достала таблетку из своего жезла, бросила ее в кашу, тщательно размешала и положила в миски по щедрой порции.

— Не слишком ли простая трапеза для рыцаря?

— А никто не утверждал, что англичане умеют готовить, — заметил Рейнард.

Они нарезали остатки колбасы в миски и принялись за еду, запивая ее сидром. Начался дождь, но в теплой маленькой хижине было уютно. Ночь Ведьм началась столь удачно, что Рейнард даже посочувствовал семье дровосека, которой пришлось под дождем шагать в Ва-дикур. Впрочем, ему предстояло сделать кое-что еще.

Он нашел клин и кувалду, усадил Эмбер на кровать и осторожно снял железный браслет с ее щиколотки. Эмбер поблагодарила его, но он на этом не остановился. Отложив в сторону инструменты, Рейнард начал развязывать корсаж платья. Эмбер не сопротивлялась. Только бормотала себе под нос:

— Совершенно против правил.

— Почему? — спросил он.

Для Рейнарда такое поведение казалось естественным, более того, абсолютно необходимым.

— Так нельзя, — настаивала Эмбер, даже не пытаясь ему помешать.

Он запустил руку ей под платье, и потерпевшая бедствие ткань соскользнула с ее плеча. Нежная мягкая кожа светилась в неровном свете очага.

— Однако мы это делаем, — заметил он.

Эмбер посмотрела на руку, касающуюся ее груди.

— Да, очень на то похоже.

Потом они поцеловались, медленно и восторженно. Они не спешили — ведь впереди была вся Ночь Ведьм. Рейнард оторвался от ее губ и в сумраке стянул через голову камзол. Мягкий свет огня озарил его тело. Он начал стаскивать штаны, но Эмбер его остановила.