Софья Непейвода - Наследники предтеч. Освоение

К этому времени почти все старшие дети, кроме Дины, уже перешагнули возраст в четырнадцать месяцев (больше трёх земных лет). Мы воспринимали их не как детей, а как подростков: ещё недостаточно взрослых, чтобы вести самостоятельную жизнь, но уже и не совсем малышей, за которыми глаз да глаз. Дети помогали в делах: им можно было поручить что-нибудь собрать неподалёку, наловить съедобных насекомых или мелких животных, помять и промыть растительные волокна, проверить сети, что-нибудь подать и принести, покормить подопытных или почистить клетки. Одной из любимых и постоянных их игр был сбор прусовского пота (а заодно — катание верхом на прусах и купание). Иногда дети пытались плести корзинки и ловушки, но получалось пока не очень — сил не хватало. Естественно, травм избегать не удавалось, но и серьёзных не было, в основном ушибы, порезы, царапины, укусы и ужаления, ожоги… Впрочем, и взрослые нередко получали такие ранения.

Но главное не только в труде, а в наших взаимоотношениях и характерах детей. Молодое поколение, хотя и выглядело маленьким, но уже не воспринималось таким.

— Я когда-то читал, что в диких племенах дети раньше взрослеют, — заметил Игорь, когда я поделилась с ним наблюдением. — А мы как раз такое дикое племя.

— Раньше, но не настолько же, — возразила я. — Им ещё только чуть больше года, а уже…

— Но они ещё и не взрослые, — улыбнулась Вера. — Глядишь, годам к семи… то есть к двум-трём, — тут же поправилась она, — станут настолько самостоятельными, что уже не будут в нас нуждаться, — женщина неожиданно взгрустнула.

После того, как удалось найти лекарство от амебоидной диареи, сразу же возникла другая проблема. Оно действительно помогало и меньше чем за сутки практически полностью уничтожало простейших, не убивая животное. Но стоило прекратить скармливать лекарство, как уже через сутки-двое заболевание возвращалось. Причём от этого не помогало даже недельное профилактическое лечение — стоило от него отступить, как амёбы снова появлялись. Посоветовавшись, мы решили применить уже несколько раз оправдавший себя приём и выпустили несколько «вылеченных» животных из клеток, приставив к ним наблюдательных жучков. Пять из восьми мелких хищников вновь заболели и погибли, но трое выжили и полностью поправились. Проанализировав их поведение в сравнении с поведением остальных, мы стали вычленять все отличающиеся элементы и проверять их на подопытных. Надежда оправдалась: достаточно быстро удалось найти и экспериментально подтвердить факторы, которые позволили животным остаться здоровыми. Их было всего два. Во-первых, выздоровевшие ели относительно больше зелени и фруктов, а во-вторых, вначале очень активно искали и пожирали экскременты здоровых представителей своего вида. Скорее всего, это помогало восстановить естественную микрофлору, но также приводило к тому, что у выздоровевших появлялись почти все виды кишечной живности, что обитала там до заболевания. Кстати, без предварительного применения сильнодействующих средств этот метод не работал, хотя и несколько облегчал состояние больных животных. Одновременно выяснилось, что если кал разводить и отфильтровывать зародышей крупной живности (яйца кишечных червей и членистоногих), но оставлять микрофлору, то результат лечения гораздо слабее и быстро сходит на нет. А вот если очистить разведённый кал только от взрослых особей и скармливать вместе с яйцами и мелкими личинками — то эффект ничуть не снижается.

— Значит, хотя бы часть из этих «глистов» являются необходимыми и полезными обитателями кишечника, — воодушевлённо заявила я. — И без глистов местные животные, как земляне с дисбактериозом. Скорее всего, у людей, страдающих поносом, тоже есть и дисбактериоз и дисглистоз…

— Рай для биологов, да? — нерадостно вздохнул зеленокожий. — А вот для медиков не рай.

Я виновато опустила взгляд, но потом передумала:

— И что теперь, трагедию устраивать? Да, сложно, да, не так. Но ведь мы уже поняли, что именно надо делать. Лучше порадоваться, что нашли способ лечения.

— Да, никуда не деться: чтобы вытянуть из патологического круговорота людей, им тоже надо сначала пролечиться, а потом принимать кал здоровых особей, — заметил Росс.

— Что-то меня эта идея не вдохновляет, — поморщился Сева.

— А я готов послужить подопытной крысой, — предложил химик. — Хуже точно вряд ли будет.

Теперь оставалась простая, на первый взгляд, задача — найти здорового человека. Или хотя бы такого, у которого нет заболеваний желудочно-кишечного тракта. Но амебоидная и несколько других зараз распространились так широко, что даже после привлечения к поискам сатанистов, волгорцев и Марка с друзьями пришлось ждать около недели. После того, как один из истинно свободных сообщил местоположение носителя здоровой микрофлоры, я и Илья отправились к нему в гости. И попросили разрешения собирать его кал в течении нескольких дней, для исследований. Мужчина философски пожал плечами, буркнул, что ему дерьма не жалко, и дал добро.

В первый раз Илье пришлось туго: организм не хотел принимать отходы жизнедеятельности. После нескольких неудач, химик, заткнув нос, быстро заглотнул разведённую в воде вонючую массу, а потом заел её острыми и ароматными травами, чтобы отбить вкус и запах. Заметив это, я долго ворчала на химика и потребовала заменить пряности чем-то другим, более безвредным для микро- и макроорганизмов (иначе какой смысл есть их и сразу же травить?). Даже мёду ради этого принесла.

— Ты издеваешься? — возмутился химик. — Портить мёд этой гадостью!

В результате, к обоюдному согласию, травы заменили вязкой смолой одного из деревьев.

На третий день удун случайно застал химика за процессом «лечения». Беднягу вырвало от отвращения, а потом он прогнал нас прочь, сказав, что в подобных извращениях принимать участия не собирается. Но, к счастью, уже проведённых процедур оказалось достаточно, чтобы состояние Ильи стабилизировалось, и вернулся в Орден химик без малейшего намёка на нездоровье кишечника. Подождав ещё несколько дней, Росс безапелляционно запряг Илью в роли донора микрофлоры. К сожалению, разводить её в искусственных условиях пока не получилось, поэтому приходилось использовать натуральный источник для восстановления баланса в пищеварительной системе.

А после того, как жители Ордена избавились от вредной амёбы, удалось уговорить применить новый способ и другие племена, входящие в союз. А потом даже использовать новый метод на свободных. Несмотря на то, что многие вначале отказывались проходить вторую часть лечения, рано или поздно, вымотавшись, объявляли, что согласны уже на всё, лишь бы избавиться от бесконечного поноса.