Наум Фогель - Гипнотрон профессора Браилова

В тоне молодого человека явно скользили безобидные, правда, но покровительственные нотки.

– Хэйлунцзян?.. Скажи ты! – удивился Браилов. – А я и не знал.

– Откуда произошло название “Амур” – дело спорное, отец, – авторитетно заявил общительный собеседник. – Его называют еще Хейхэ – Черная Река. А вот академик Берг, есть у нас такой, считает, что название произошло от слова “Маму” так называли Амур жители низовья.

– Интересно! – придвинулся поближе к соседу Браилов. Я даже и представления обо всем этом не имел. Ну, а еще какие-нибудь мнения по этому поводу имеются?

– Имеются, и немало. Вот академик Марр, скажем, утверждает, что слово Амур произошло от двух элементов “А” и “Мур”, что в древности обозначало понятие реки вообще. Но мне думается, что название “Амур” произошло от монголо-тунгусского – “Харамурень”.

– Харамурень? А это что значит?

– То же, что и китайское Хейхэ: Черная Река. “Харамурень”, – вскинул он руку к верху. – Отбросьте первые три буквы и три последние Что останется? Амур останется! А-мур!

– Вы, случайно, не филолог? – с восхищением посмотрел на своего собеседника Браилов.

– Нет, я всего-навсего скромный корреспондент журнала “Новости науки и техники”. Решил как-то написать об Амуре: ведь места с детства знакомые. Помню, мальчишкой еще на горбушу ходил. Ох, рыба! В конце мая она к нам в гости жалует, из океана… А кета! Вытащишь иную – полпуда весом, почти метр в длину махинища! Интересная рыба!

– Да, интересно. – согласился профессор. – После нереста и самцы и самки богу душу отдают. Знаю, охотился тоже на нее.

– В рыболовецком колхозе состояли?

Антон Романович засмеялся.

– Нет, мы больше охотой промышляли, на зверя. Амуро-сахалинская белка, лось, кабарга… А только давно это было, молодой человек; лет тридцать пять тому назад, когда в наших местах колхозов еще не было. Может, небольшой перерыв сделаем? Спустимся да холодный душ примем? Не возражаете?.. Ну, тогда сходите. Осторожнее, осторожнее! – воскликнул он, когда молодой человек, поскользнувшись на ступеньке, чуть было не упал. – Тут ведь и оступиться нетрудно.

– Ничего, я крепко на ногах стою. Может, вам помочь, папаша?

– Двигайтесь, двигайтесь, – буркнул Браилов, несколько шокированный фамильярной развязностью своего нового знакомого.

Они подошли к душу. Антон Романович перекрыл горячую воду и полностью отвернул края холодной. Подставил руку под упругие струйки.

– Хорошо! – крякнул он. – Распариться, а потом под холодный душ. Да… Очень полезное дело. – Он повернулся к своему собеседнику и спросил, хитровато прищурясь: – Кто же первый под освежающий лезет?.. К слову, давайте-ка познакомимся. Моя фамилия Браилов.

– Браилов? – изумленно вытаращил глаза молодой сибиряк. – Уж не Антон ли Романович?.. Профессор?..

– Он самый!.. Честь имею, – усмехнулся Антон Романович, глядя на бесхитростно изумленную физиономию своего земляка. А вы считаете, ежели профессор, так париться в бане ниже его достоинства? А?.. Эх, вы!.. А еще сибиряк.

– Вот уж не думал, не гадал с вами в такой обстановке встретиться. Вы уж простите меня, что я с вами так запросто… даже папашей назвал… Ведь сами понимаете…

– Ну, ну, хватит извиняться. Не боитесь холодной воды после верхнего полка? А?.. Простите, вашего имени отчества не знаю.

– Георгий Степанович, а фамилия – Лосев.

– Как вы сказали? – встрепенулся, словно его кипятком ошпарили, Антон Романович. – Это какой же Лосев? Уж не тот ли, что мою Ирину в прошлое воскресенье чуть было не утопил?

– Тот, – покорно опустил голову Лосев. – Но я, право же, не виноват, Антон Романович.

– Разрешите пожать вашу руку! – взволнованно произнес профессор. – Я хотел это сделать в другой обстановке, но… Вы мужественный человек, товарищ Лосев.

– Я очень боялся встречи с вами, – энергично тряхнул руку профессора Лосев. – А вы, оказывается…

– А я, оказывается, совсем не страшный. – рассмеялся Антон Романович. – Ну, я вижу, вы не собираетесь под душ, тогда с вашего разрешения… – и Браилов шагнул под ледяной дождь, зажмурив глаза от удовольствия. – Полезайте, – предложил он через минуту. – Наслаждение ни с чем не сравнимое!

“А ведь Ирина была права, когда сказала, что он мне понравится”, – думал профессор, следя за тем, как Лосев, закинув голову, подставляет воде свое раскрасневшееся лицо. Антон Романович был неравнодушен к здоровым, сильным людям. С ними и своих лет не чувствуешь.

– Повторим? – заговорщицки подмигнул он Лосеву, кивнув на верхний полок.

– Повторим! – весело согласился тот. – А вы против холодного пива не возражаете?.. У меня отец, ох, как любил под самый потолок. с пивом забираться.

– Давайте! – махнул рукой профессор. Лосев вышел в раздевалку и вскоре вернулся с тазиком в руках. В тазике, обложенные льдом, стояли бутылки с пивом, а между ними, перевернутые вверх дном, – два граненые стакана.

– Однако, Георгий Степанович, – покосился на бутылки Браилов, – не слишком ли много для двоих? По три бутылки на брата. Это, знаете ли, и для молодого сердца нагрузочка порядочная.

– А мы их полегоньку, Антон Романович, глоток за глотком. А насчет сердца… так ведь у сибиряков сердца крепкие, сдюжат.

Они еще долго сидели наверху, болтая о разном и потягивая холодное пиво. Потом, уже на улице, Лосев сказал:

– У меня к вам дело, Антон Романович. Наш журнал собирается поместить специальный очерк, посвященный работам вашего института, в частности, мы собираемся осветить проблему лечения сном. Я еще третьего дня получил командировку к вам, да все не мог собраться. У ихтиологов был – очерк писал.

– Интересная работа у вас, – произнес профессор. – Сегодня с ихтиологами, завтра с агрономами, послезавтра с физиологами… Сколько вы мне сегодня занимательного рассказали! А я вот зарылся в своей лаборатории и о Марре знаю лишь, что он там в области языковедения что-то напутал. Значит, Река Черного Дракона Хейлунцзян?..

– Нет, просто Черная река. Харамурень.

– Неправильное название, – помолчав немного, произнес профессор. – Амур-батюшка – светлая река. Не согласен я на ваши харамурени, хейлунцзяны и всякие хейхэ. Что касается вашего дела, то у меня принцип: на улице о делах не беседовать. Заходите к нам сегодня же, часикам к восьми. Посидим немного, чайку попьем и заодно о вашем деле побеседуем. Не возражаете?

– Сочту за честь, Антон Романович, но не затрудню ли я вас?

– Глупости, – махнул рукой профессор. – Приходите!.. Запомните, субботние вечера у меня всегда свободные. И, кроме всего, вы мне нравитесь, молодой человек.

9. ЗВОНОК ИЗ КЛИНИКИ