Джеймс Келли - Пожар

— Но я смогу рассказать только о реке Моту, — быстро проговорил Успех. — Больше ничего.

Внезапно на него уставились все присутствующие.

— Может быть… — начал Нгонда, но корабль тряхнуло опять, и он прислонился к стене, чтобы удержаться на месте, — может, нам стоит рассказать ему то, о чем мы договорились?

Успех почувствовал, что Мемзен изучила чиновника и явно не пришла в восторг от полученного результата.

— Если вы хотите поговорить о пожарах в общем, — сказал Люнг, — это другое дело.

Стойкий выглядел несчастным.

— Может, мы пожалеем этого храброго человека?..

— Посланник Нгонда, — сказала Мемзен.

— Что? — Его голос был очень неуверенным. Благородный Грегори взял со стола поднос и передал ему:

— Возьмите печенье.

Нгонда отпрянул от печенья, словно оно могло укусить его.

— Тогда давайте, — сказал он, — удовлетворите свое глупое желание. Мы не можем вас остановить. Мы просто кучка отшельников, а вы…

— Посланник Нгонда! — прервала его Мемзен резким тоном. Он замолчал.

— Вы Мемзен Двадцать вторая, а он — Благородный Грегори с Кеннинга. А я чувствую себя не очень хорошо. — Нгонда повернулся к Успеху, пробормотав: — Помни, они не очень-то заботятся о том, что случится с тобой. Со всеми нами.

— Это неправда, — возмутился Благородный Грегори, — совсем неправда.

Но Нгонда уже уселся на скамью, ослабевший и безмолвный.

— Ну, так… — Мемзен звякнула кольцами. — Ты борешься с огнем.

— Я просто отыскиваю дым. — Реакция Нгонды озадачила Успеха. В конце концов, он ничего не знал об этих внешних. Отличались ли они от пакпаков? — Я добровольно вступил в отряд около года назад, прошлой весной прошел тренировку, был приписан к Девятому полку, в Золотой отряд. Мы, по большей части, обрабатывали территории на линии пожара, чтобы остановить огонь.

Он повернулся спиной к потрясающему виду внизу.

— Нужно просто убрать все, что может загореться, докопаться до минерального слоя почвы. Если есть плуг или тягач, используем их. Но чаще всего работаем руками. Вот и все. Так же скучно, как те отчеты, что вы читали.

— Я не понимаю. — Благородный Грегори неловко уселся на скамью, поправляя свои туфли. — Если вы так заняты копанием, то когда тушите пожары?

— Огню нужны три вещи, — ответил Успех, — кислород, топливо и температура. Они называются треугольником возгорания. Представь себе пламя как цепь из таких треугольников, стороны каждого треугольника связаны между собой. — Он прижал друг к другу большие и указательные пальцы, изобразив треугольник. — Достаточное количество жара связано с достаточным количеством воздуха и достаточным количеством того, что может гореть. Убери одну из сторон, — он разделил пальцы, — и разрушишь цепь. Когда пожар разгорается, мы не можем лишить его кислорода или снизить температуру. Так что приходится убирать последнюю часть треугольника — топливо. Если сделать работу на совесть, то гореть будет нечему.

— Тогда на самом деле вы не тушите огонь? — В голосе Благородного Грегори послышалось разочарование.

— Тушим, но только на отдельных участках. Соорудив пограничную линию, мы должны ее защищать. Поэтому мы движемся вдоль границы, проверяем пожары, которые начались от искр или подземного пламени. Еще на линию могут упасть горящие деревья. Находя такой участок, мы окапываем его или заливаем из огнетушителей. — Он заметил, как Пендрагон опять что-то прошептала Мемзен. — Прошу прощения, но в чем дело?

Мемзен вежливо улыбнулась ему, по крайней мере Успех надеялся, что улыбка была вежливой.

— Она спрашивает о людях, которые поджигают себя. Ты видел хотя бы одного?

— «Факелы»? — нахмурился Успех. — Нет. — Врать было легко и привычно.

— Они должны быть очень храбрыми. — Благородный Грегори на четвереньках пододвинулся к рюкзаку Успеха. — Эй, а у тебя тут подпалины на рюкзаке.

Он поднес рюкзак к свету, изучая со всех сторон.

— И здесь тоже. Ты их ненавидишь?

— Нет.

— Но они пытались тебя убить.

— Не меня. Они пытаются убить лес, может, Совершенное Государство, но не меня. Они понятия не имеют, кто я такой.

Он потянулся к рюкзаку, и Благородный Грегори передал его Успеху.

— И я ни одного из них не знаю. Мы все незнакомцы. — Люнг открыл рюкзак, покопался и нашел снимок Золотого отряда. — Вот мой отряд. Это наше полное обмундирование для борьбы с огнем.

Ему улыбались мертвые друзья. Вик стоял на коленях у самого края снимка, а Харди — рядом с Успехом. Пожарный передал снимок Благородному Грегори.

— Почему они это делают? — спросила Мемзен. — Ты же должен задаваться этим вопросом. Помоги нам понять.

— Все очень запутано. — Он помолчал, ожидая, что Нгонда изложит официальную версию, но посланник стеклянными глазами уставился на стену «острова». — Им стоило уйти уже очень давно, — вновь заговорил Успех. — На самом деле они — внешние. Они больше не принадлежат этому миру.

— Тысяча Миров для новизны, — сказала Мемзен, — и только один для истины. Ведь именно так учит ваш Старейшина?

— Твои родители пришли сюда из других миров, — напомнил Благородный Грегори. — Так почему ты думаешь, что пакпаки захотят собрать вещи и улететь? Если Джек Винтер прикажет тебе лететь с нами, ты отправишься на Кеннинг?

— Я не поэтому… — Успех потер лоб. — Я не знаю, может, и так. На самом деле они были моими бабушкой и дедушкой, а не родителями.

Благородный Грегори потянулся через стол и вручил Мемзен снимок отряда. Пендрагон вытянула шею, чтобы тоже видеть.

— Вам надо понять, — сказал Успех, — что пакпаки ненавидят новые леса из-за высокой скорости роста. Деревья растут, как сорняки, а не как яблони в моем саду.

Через плечо он посмотрел на расстилавшиеся внизу холмы. «Остров» снизился и летел над восточным склоном Тарата. Успех уже был почти дома.

— До заселения на Уолдене почти вся поверхность была сухой и, по большей части, открытой. Прерия. Там, где сейчас Конкорд, раньше была пустыня, то ли Нев, то ли Неб. Пакпаки охотились на биллигагов и приручали стада гусепсов. Их роботы рыли глубокие шахты, искали карбонатит и редкие ископаемые. В конце концов они забили все стада, перекопали прерии, истощили планету. Они изгадили почву, надругались над Уолденом, а потом большинство просто улетели. Этот мир умирал, потому Старейшина его и купил. Здесь не оставалось ничего для пакпаков, у них не было причин оставаться, пока мы не пришли.

Когда «остров» уже летел над самыми верхушками деревьев, Успех почувствовал тягу к дому, равную по своей мощи силе гравитации. После всего того, через что ему пришлось пройти, Литтлтон все так же мирно дремал на склоне горы Ламана, дожидаясь его возвращения. Он с радостью представил, как сегодня ночью будет спать дома в своей постели.