Джеймс Боллард - Зона ужаса

Горрел убрал доску и растянулся на софе. Он уже собирался поделиться результатами своих планов с Авери и Ленгом, когда вдруг сообразил, что где-то поблизости может быть спрятан микрофон.

Перелистнув пару страниц журнала, он решил поразмяться: встал, прошелся по залу, сделал несколько упражнений с гантелями, а после вернулся к шахматам.

Поиграв полчаса в шахматы, он опять огляделся: ему надоела эта конспирация Нейла. Обходя комнату в поисках потайной “замочной скважины”, Горрел взглянул на часы.

Три пятнадцать ночи.

Зал продолжал уменьшаться. Теперь, став меньше в два раза, он напоминал большую коробку без окон и дверей. Очертания стен были неясными и расплывчатыми. Не изменились только часы и одна-единственная дверь…

Ленг нашел спрятанный микрофон.

Он сидел в кресле, потирая суставы, когда к нему подошел Горрел.

— Надо попросить Нейла установить здесь теннисный стол, — сказал Горрел, — чтобы мы могли размяться и выплеснуть энергию.

— Идея хороша, — согласился Ленг, — но вряд ли стол пролезет в эту дверь. К тому же здесь останется слишком мало места, даже если мы сдвинем кресла к стене.

Ленг задумался, глядя на проигрыватель. Неожиданно он вскочил и выдернул шнур из розетки.

Увидев, что Горрел с удивлением смотрит на него, Ленг пояснил:

— Микрофон. Я выключил микрофон.

— Откуда ты знаешь, что он был именно там? — спросил Горрел.

— Самое удобное место. Здесь нет других мест, куда можно подключить микрофон, чтобы он был рядом с нами, но чтобы мы не могли его нечаянно обнаружить. Разве что в люстре, — он указал рукой на массивный купол, свисающий с потолка, — но она совершенно прозрачная, и мы сразу увидели бы его.

Горрел кивнул.

Пробили часы над дверью комнаты 69.

Три пятнадцать ночи.

Теперь это был люк: узкий, несколько футов в ширину и шесть в глубину. С металлической решетки свисала проржавевшая, дававшая тусклый свет лампочка. Стены были сложены из грубо обработанного и плохо уложенного камня.

Горрел наклонился, чтобы завязать шнурок.

— Все в порядке? — неожиданно спросил Авери. — Мне кажется, эта комната слишком тесна. Не пойму, почему Нейл заставляет нас здесь сидеть?

— Вот именно, — кивнул Горрел. — Мы сидим в этой дыре по двадцать четыре часа. Без телевизора, без радио. Нет, это просто невозможно.

Авери откинулся на спинку кресла и наклонил голову, чтобы не задевать потолок.

— Сколько времени? — Горрел нервно постукивал рукой по столику.

— Около трех пятнадцати…

— Ленг, — медленно сказал Авери, — если я не ошибаюсь, здесь был кондиционер.

Ленг и Горрел с удивлением огляделись.

— Вроде где-то должен быть. Не можем же мы постоянно дышать одним и тем же воздухом. Мы давно бы задохнулись.

— И вообще, — продолжил Авери, — здесь что-то… Ленг схватил его за локоть.

— Скажите мне, как мы сюда попали?

— А как ты думаешь? — с усмешкой спросил Горрел. — Через дверь, конечно.

— Через какую дверь?!

Авери и Горрел переглянулись, затем посмотрели вокруг. Вскочив с кресла, Горрел подбежал к стене, пытаясь нащупать дверь, но его пальцы лишь скользнули по толстому слою пыли, покрывавшему камни.

Когда они в конце концов затихли, с испугом и недоумением глядя друг на друга, Ленг с неожиданной яростью бросился на стену и стал колотить по ней.

— Нейл! Нейл! — в исступлении кричал он. — Нейл! Нейл! Нейл!

Свет начал медленно гаснуть…

Морли сидел за столом и перебирал карточки с результатами тестов, когда вдруг дверь открылась и в комнату заглянула медсестра.

— Доктор, может быть, мне проверить пациентов?

— Нет, не надо, — ответил Морли, — я сейчас сам иду туда. — Открывая дверь зала, он взглянул на часы — три двадцать пять.

Во время его отсутствия ничего не изменилось. Ленг, откинув голову на спинку кресла, отрешенно смотрел на дверь. Авери по-прежнему сидел, уткнувшись в журнал, а Горрел в задумчивости склонился над шахматной доской.

— Не хотите поразмяться?

Никто не ответил. Морли заколебался, затем медленно пошел вперед.

Через несколько секунд он увидел что-то темное под ногами и замер на месте.

В нескольких футах от софы на блестящем полированном полу лежал черный король. Морли наклонился, подобрал короля и заметил еще несколько шахматных фигур, разбросанных по полу.

Он медленно перевел взгляд на Горрела.

Пред ним предстала картина, скрытая ранее высокой спинкой софы: подушки на софе были перевернуты, фигуры рассыпаны, а сам Горрел сидел, уставившись невидящими глазами в пол.

— Ленг! Авери! — закричал Морли, кинувшись к Горрелу. — Зовите персонал!

— Ленг! — опять позвал он через секунду.

Ленг, не шевелясь, сидел в кресле и смотрел на часы, его расслабленное тело напоминало восковую фигуру.

Морли подскочил к Авери и схватил его за плечо. Голова пациента безвольно откинулась, и журнал выпал из его рук.

Морли подошел к проигрывателю и нажал определенную комбинацию кнопок. По коридору разнесся сигнал тревоги…

— Вы были с ними? — резко спросил Нейл.

— Нет. — ответил Морли. — Я выходил минут на десять, проверял результаты тестов.

— Вы должны были постоянно находиться рядом с ними. Именно для этого я и ввел ночные дежурства.

Часы показывали пять тридцать. После нескольких часов усиленной работы все чувствовали невероятную усталость. Нейл взглянул на трех закутанных в белое мужчин, беспомощно лежащих на кроватях. Внешне они как будто не изменились, только взгляд был далеким и пустым.

— У меня такое ощущение, как будто они куда-то ушли, — сказал Морли, глядя себе под ноги.

— Как вы сказали? — переспросил Нейл. Он почувствовал, что его ассистент близок к правде: все органы пациентов, лежавших на кроватях, функционировали нормально, но нервные рефлексы отсутствовали.

Нейл жестом пригласил Морли в свой кабинет и захлопнул дверь.

— Присаживайтесь, — он пододвинул ассистенту кресло, — и объясните, что вы хотели сказать? Морли пожал плечами.

— Мне кажется, что наш мозг просто не может вынести постоянного бодрствования. Любой сигнал, повторяемый много раз, теряет свое значение. Попробуйте пятьдесят раз сказать слово “сон” и вы почувствуете, что ваш мозг устал от этого.

— И что дальше?

— В конце концов наш разум деградирует. Нейл задумчиво спросил:

— Вы помните тот рассказ Чехова, о котором говорили мне несколько недель назад?

— “Пари”? Да.

— Я прочитал его прошлой ночью. Забавно. Мне кажется, это близко к тому, что вы хотите сказать, — он оглядел кабинет. — Комната, в которой тот человек провел десять лет, была как бы психической тюрьмой для разума… Нечто очень похожее случилось с Авери, Горрелом и Ленгом. Они дошли до такой точки, когда для них исчезла их сущность и стерлись преграды между реальностью и грезами. Это напоминает человека, стоящего перед сферическим зеркалом и видящего лишь гигантский глаз.