Андрей Сенчугов - Фантом

Наступила вторая ночь пребывания в пещере. Измотанные трудным переходом люди заснули крепким сном, завернувшись в одеяла. У костра дежурили двое солдат и, поддерживая огонь, о чем-то негромко разговаривали. Рядом валялся на козьей шкуре крепко связанный Лакхпа. К костру подошли двое шерпов с небольшими вязанками дров. Солдаты не обращали на них никакого внимания, чем и воспользовались шерпы. Они незаметно вытащили из рукавов ножи и быстро перерезали часовым горло. Немцы повалились замертво. Один из них, падая, случайно рукой задел костёр, из которого вылетел уголек и попал на щеку спящему рядом Роммингеру. Тот проснулся и сразу все понял. Оттолкнув от себя предателей-шерпов, уже готовых расправиться с ним, он вскочил и сразил их очередью из автомата. Эхо от выстрелов пошло гулять по сводам пещеры. Все проснулись, военные схватились за оружие…

Утром двое солдат по приказу майора взяли шкуру, на которой лежал Лакхпа и вынесли из пещеры, чтобы скинуть его в пропасть. Сикх ползал в ногах Роммингера, умоляя его не делать этого. Но тот не стал его слушать и, брезгливо поморщившись, отвернулся. Тогда, плача и стеная, Сикх подполз к Шиманскому.

– Он просит, чтобы хозяина пещеры не убивали и оставили здесь, где он провел тысячу лет.

– Сколько?! – засмеялся майор. – Тысячу? И вы поверите этой сказке, профессор? В отличие от вас я уже давно всё понял – нет никакого эликсира. Всё это бредни, в которые поверили безумцы и глупцы в Германии.

– Я думаю, майор, что фюреру будет очень неприятно слышать, что вы, которому он доверил участвовать в важной миссии, причисляете его к безумцам и глупцам! – парировал Шиманский.

Роммингер прервал смех, поняв, что сказал лишнее.

– И все-таки, господин Шиманский, я думаю, что это не более чем легенда. А этот Лакхпа (или как там звучит его имя на их гнусном языке) обыкновенный фанатик-монах, который сидит в пещере и молится своим идолам.

– Вас, Роммингер послали сюда не рассуждать, а выполнять приказы. В том числе и мои, как начальника экспедиции! – Шиманский мог быть строгим при случае.

– Согласен, профессор. Прошу прощения, профессор, – Роммингер взял себя в руки.

– Оставьте в покое бедолагу. Нужно уважать его. Мы, всё-таки, гости. Причём – непрошенные гости.

Лакхпу убивать не стали. Роммингер махнул рукой на полуживого бедолагу.

– Уходим? – спросил майор.

– Нет. Необходимо остаться и продолжить исследования, – Шиманский решительно стоял на своём.

– Хорошо, так тому и быть! Но учтите, профессор, если вы через двое суток будете и дальше упорствовать, то я посчитаю это как предательство интересам Германии и не позволю своим людям умереть здесь от голода. И не посмотрю на что, что вы формально являетесь руководителем экспедиции. Я даже скажу большее – вы, используя свой особенный дар, который присущ людям вашей национальности, убедили фюрера в безумности своей идеи. Фюрер и люди из научных кругов поверили вам и организовали эту экспедицию. Интересно, когда мы вернемся в Германию, вы и дальше продолжите всех дурачить своими еврейскими выдумками? Насчет вас у меня, между прочим, есть свои инструкции! – гнев снова стал брать верх над Роммингером.

– Поднимете бунт? – спокойно спросил Шиманский.

Роммингер не ответил, сверкнул яростным взором и отошел.

Лакхпа и дальше продолжал молчать. Он сидел связанный на полу возле стены, отрешённо смотрел перед собой и, казалось не испытывал боли от перенесенных несколько часов назад пыток. Профессор подошёл и сел перед ним, пытаясь в который уже раз завести беседу. Во время этой очередной безуспешной попытки Шиманский заметил, что на теле мужчины не было следов от побоев, кровоподтеки и ссадины исчезли, а кожа снова была гладкой и чистой. Профессор очень удивился этому обстоятельству, но заодно и воспрял духом, сообразив, что в этом есть что-то необычное и этот человек обладает неведомыми для других знаниями.

Шиманский, потеряв надежду разговорить его, решил продолжить обследования пещеры. Он вместе с Вяльбе под личным присмотром Роммингера и нескольких солдат ходил по тёмным коридорам пещеры, надеясь что-то обнаружить. В один из таких походов они наткнулись на большой камень идеально круглой формы. Шиманскому показалось это интересным. Он походил вокруг него, но ничего не обнаружил. Подумав и посоветовавшись с помощником, они стали раскачивать камень, попросив охрану прийти на помощь. Сообща камень с трудом, но сдвинули в сторону, обнаружив на полу отверстие небольшого диаметра, достаточного для того, чтобы в него мог пролезть человек средней комплекции. Профессор снял верхнюю одежду, взял сумку, с которой никогда не расставался, фонарь и полез в проем.

– Постарайтесь там не задерживаться, профессор, – напутствовал его Роммингер, который и сам был бы не прочь отправиться вместе с Шиманским, но, обладая крепкой широкоплечей фигурой, понимал, что в проём не пролезет.

Вскоре Шиманский, продвигаясь на животе и освещая дорогу светом от фонаря, оказался в небольшом помещении, в котором можно было встать во весь рост. Первое, что бросилось ему в глаза – это довольно правильные рисунки на стенах. Продвигаясь от одного к другому, он увидел нарисованного дракона, похожего, скорее всего, на необычный летательный аппарат. Далее следовал рисунок существа, держащего продолговатый предмет. От предмета исходила стрелка, указывающая на кувшин, в который льется сверху жидкость. Следующая стрелка указывала на такой же кувшин с несколькими, как бы попадающими в него зигзагообразными линиями, похожими на молнии. К линиям примыкала толстая полоса, направленная вверх. Завершающим рисунком был человек, к руке которого, словно капельница, был прикреплен сосуд. Шиманский трогал рисунки руками и продвигался дальше. Он достал из сумки тетрадь и срисовал рисунки, соблюдая их очередность. Покончив с этим, продолжил идти вдоль стены и заметил, что из этой комнаты есть небольшой проход ещё в одно помещение. С большим трудом, рискуя застрять, он проник туда. Помещение было ещё меньше, чем первое. В середине его на почти квадратном камне стояла небольшая ёмкость похожая на кувшин, нарисованный на стене в первой комнате. Над ним висел узкий желобок из непонятного материала, который, при желании, можно было с помощью нехитрого приспособления направить на кувшин так, чтобы талая вода, стекающая тонкой струйкой по стене, попадала в кувшин. Здесь же находился длинный стержень, изготовленный, скорее всего, из металла и уходивший одним концом ввысь, где сквозь дыру в потолке просматривалось небо, время от времени извергавшее молнии. В одной из стен было сделано углубление. В нем, издавая сине-красное свечение, находился небольшой продолговатый камень, опять же похожий на тот, что был нарисован на стене в первой комнате. Шиманский взял камень в руки, почувствовав его теплоту. Профессор имел неплохие знания в области геологии, но так и не смог определить, что это – камень или минерал. Он вертел его в руках, а также внимательно рассматривал рисунки, стараясь сделать какие-либо логические умозаключения. Вдруг, догадка озарила его мысли. Быстро черкнув несколько записей в тетради, он убрал её и вслед за ней спрятал камень. Ещё раз в задумчивости посмотрел на рисунки, потрогал стены и полез обратно.