Алекс Карр - Сфера Танатоса

Стинко ещё не разобрался до конца с тем, что творилось в башнях и городах вокруг оазиса, в которых жили или обитали все эти странные типы, которых антальцы, с лёгкой руки Змея Колина, прозвали огурцами. Полноценной жизнью их существование трудно было назвать. Мало того, что мерзкие цветочки сделали их всех поголовно бесполыми, так их ещё и кормили почти точно такую же едой, которой питались когда-то биоты, хотя иногда и ели обычную пищу. Огурцы интересовали Стинко в последнюю очередь. Первым делом он приказал архангелам самым внимательным образом наблюдать за людьми, живущими в огромном оазисе, разбитом на шестиугольные клетки. Он считал, что куда важнее спасти пленников Оливера Стоуна и назвал это самой главной задачей их экспедиции. Поэтому подавляющее большинство его команды наблюдало за оазисом и за тем, как жили там люди, которых поместил в нём Оливер. Мало того, что он похитил, так ещё и основательно промыл мозги их предкам.

После недолгого обсуждения все сошлись во мнении, что их предками являлись колония тех самых натуристов, которые почти четыре тысячи лет назад покинули Террену и пропали, вместе с нанятым транспортом, так и не добравшись до конечного пункта назначения, планеты Селада, где хотели основать колонию. Подручные Оливера Стоуна похитили почти три миллиона человек, доставили их в его сферу Танатоса, и поселили в оазисе, где первым делом промыли всем мозги и теперь потомки тех бедолаг-натуристов, которых здесь жило уже свыше пятисот миллионов, считали, что они живут тут с того самого момента, как Танатос полмиллиона лет назад спас их предков от инферно, уничтожившего весь остальной мир. Некоторым людям, в основном местному начальству, супериорам, даже показывали то, во что превратилась Терра.

Те натуристы, которые когда-то мечтали прожить ровно столько, сколько им было уготовано богом и затем отправиться в рай, чтобы жить там вечно, в конечном итоге добились своего. Однако, хотя они и возродились после смерти, все превратились в огурцов. Точно такая же участь постигла и все остальные поколения выходцев из Террены, правда, их всех при этом лишили ещё и бога, вытравив воспоминания о нём из памяти первых колонистов. Оливер Стоун разделил здешний народ на две примерно равные по числу людей касты, – воинов-идальго и крестьян-пеонов. Одни проводили всю свою жизнь в турнирных боях, а другие трудились в полях, словно муравьи. Ни одни, ни другие даже и не думали протестовать, да, они и не могли ничего сделать, находясь практически в концлагере, да, ещё под двойной охраной. Огурцы постоянно летали вдоль двадцатикилометровых полос пустыни, зорко поглядывая в сторону шестиугольных оазисов, но главными вертухаями всё же оказались дьявольские бледно-бирюзовые цветочки Оливера, которые, как оказалось, не сидели на одном месте, а постоянно двигались и при этом ещё и охотились на местную живность.

Все оазисы оказались обсажены по краю трёхкилометровой полосой сахарного тростника, от которого цветы держались на приличном удалении. Заросли эти кишели животными и птицами, в основном свиньями, козами и курами, сбежавшими от нерадивых хозяев. Замечали там и людей, некоторые из которых даже отваживались на то, чтобы пересечь пустыню и перебраться из одного оазиса в другой. Стинко сразу же понял, что таким образом беглецы, как бы отмаливали свои грехи перед прежним начальством и получали право начать жизнь с чистого лица, если не станут добычей хищных цветов, замиравших на три, четыре часа в самое жаркое время дня. В оазисах климатические установки поддерживали вполне комфортную температуру, но в пустыне, в полдень, стояла жуткая жара и температура воздуха поднималась до семидесяти, восьмидесяти градусов по стандартной шкале. Температура же почвы и вовсе достигала ста градусов.

Когда Стинко приказал всем вести наблюдение, он сделал это не абы как, а с дальним прицелом, велев всем бывшим виртуалам, которых оптом записал в свои подданные, наблюдать за людьми в оазисах и брать на карандаш каждого индивидуума. Всех их, без исключения, включая даже тех, кого превратили в огурцы, он хотел также сделать своими подданными, а это получалась ещё та толпа народа. По самым скромным подсчётам он мог заполучить себе порядка семисот пятидесяти миллионов подданных, половина из которых считала себя идальго, а вторая была прекрасными тружениками. Сделав звёздными дворянами и тех, и других, дав им новые знания и роскошные, покрытые девственными лесами земли в Новой Европе, где на сотни километров, кроме непуганого зверья не встретишь ни души, он надеялся, что они быстро адаптируются и вольются в число всех прочих обитателей Звёздного королевства, а уж как и чем они обрадуют своего Звёздного князя, дело пятое. Именно с этой целью он и вызвал к себе Ласковую Иури, Айко, Ракону, Арнольда и Гара, которые давно уже стали его подданными, а потому, как только в его гостиную ввалился Арни с только что расцарапанной кем-то физиономией, поинтересовался у них строгим голосом:

– Ребята, что вы думаете о пленниках Оливера?

Арнольд, довольный тем, что его не спросили о причинах, по которым кто-то так разукрасил ему физиономию, плюхнулся в кресло и весёлой скороговоркой ответил:

– Идальго классные ребята, Стинни. Они рубятся на турнирах ничуть не хуже наших. И пеоны мне тоже нравятся. Недавно я видел, как пятеро парней, вооруженных одними только дубинами, ввалили таких чертей почти полутора десяткам этих летающих кабальеро, что просто вопил от восторга. Эти идальго прилетели к ним в деревню на микрошниках и хотели украсть у них нескольких красоток, а тем это не понравилось. В общем ввалили они им чертей по полной программе. Идальго на силу ноги унесли, а их супериор, узнав об этом, так хохотал, что чуть ли не по полу катался, хотя один из идальго был его сыном. В общем дал он ему пару подзатыльником и на этом всё дело закончился. Справедливый мужик, этот дон Фернандо.

Ласковая Иури имела иное мнение об идальго. Насупившись, она строго посмотрела на Арнольда и сказала:

– Хищники они и бездельники, Арни. Да, и от этих покорных пеонов я тоже не в восторге. Правда, среди них есть очень много прекрасных поэтов, художников, музыкантов, но общество у них устроено просто каким-то чудовищным образом. Всех тех людей, которые не обладают какими-нибудь особенными талантами, заставляют вкалывать в поле чуть ли не от рассвета и до заката. Супериоры хотя и покупают у них всё, что им нужно, не дают никому особенно разбогатеть. Единственное, что помогает пеонам жить в относительном достатке, так это наличие большого числа детей. Чем больше у тебя семья, тем больше тебе дадут земли и тем больше сельскохозяйственных роботизированных машин ты сможешь иметь. Маленьким семьям жить намного труднее. Правда, если ты совсем одиночка и не лодырь к тому же, то ты можешь стать у кого-нибудь работником, а здесь не принято друг друга обманывать, но в общем это не жизнь, а сплошное мучение. Пока что свободная земля у них ещё имеется, но уже лет через двести её станет не хватать…