Абрахам Меррит - Ползи, тень !

- Умственное отражение зрительной галлюцинации, - сказал де Керадель. - Очевидное сопутствующее обстоятельство.

Билл сказал:

- Возможно. Во всяком случае немного погодя движение повторилось, но на этот раз справа налево, в противоположном направлении. За последующие полчаса оно повторилось шесть раз, и всегда в противоположном направлении, то есть слева направо, потом справа налево и так далее. Он подчеркнул это, как будто считал очень важным.

Он сказал: "Как будто она ткала". Я спросил, на что она похожа. Он ответил: "У нее нет формы. Она движение. Тогда не было формы". Чувство, что он не один в комнате, усилилось настолько, что спустя короткое время он ушел из библиотеки, не выключая огни, и лег спать. В спальне повторения симптомов не было. Спал он хорошо. И на следующую ночь его ничего не тревожило. И на следующий за этим день он почти забыл о происшествии.

В тот вечер он обедал не дома и вернулся около одиннадцати. Пошел в библиотеку, чтобы просмотреть почту. Он сказал мне: "Неожиданно у меня появилось сильнейшее чувство, что кто-то смотрит на меня от занавеса. Я медленно повернул голову. И отчетливо увидел на занавесе тень. Вернее, тень переплеталась с занавесом, как будто ее отбрасывало что-то стоявшее сзади. По форме и размеру тень напоминала человека". Он подбежал к занавесу и рывком отодвинул его. За ним ничего не было, ничто не могло отбросить эту тень.

Он снова сел за стол, но по-прежнему чувствовал на себе чей-то взгляд. "Немигающие глаза, - сказал он. - Взгляд не отрывался от меня. Как будто кто-то постоянно находится на самом краю поля зрения. Если я быстро поворачивался, он скользил за мной и смотрел уже с другой стороны. Если я двигался медленно, точно так же медленно двигалась и тень".

Иногда ему казалось, что он уловил это движение, увидел эту тень. Но она тут же растворялась, исчезала, прежде чем он мог рассмотреть ее. И тут же он чувствовал на себе взгляд с другого направления.

"Оно двигалось справа налево, - говорил он, - и слева направо... и снова назад... и опять... и опять... все ткало... ткало..."

"Что ткало?" - спросил я.

Он ответил просто: "Мой саван".

Он сидел в библиотеке до тех пор, пока мог выдержать. Потом сбежал в спальню.

На этот раз спал он плохо, ему казалось, что тень ждет его на пороге. Он прижался к двери, прислушиваясь. Но ничего не услышал. Тень не входила.

Наступил рассвет, и он крепко уснул. Встал поздно, играл в гольф. пообедал, Пошел со знакомой в театр, а потом в ночной клуб. Несколько часов и не вспоминал о событиях ночи. Он сказал: "Когда я подумал об этом, то рассмеялся своей детской глупости". Домой он приехал в три часа ночи. Вошел. И, закрывая дверь, услышал шепот: "Ты сегодня поздно!" Слышал совершенно ясно, как будто шепчущий стоял рядом...

Де Керадель прервал:

- Прогрессирующая галлюцинация. Вначале мысль о движении, потом форма становится отчетливее, затем звук. Галлюцинация прогрессирует от зрительной к слуховой.

Билл продолжал, как будто не слышал:

- Он сказал, что у голоса было странное свойство, которое - я цитирую - "заставляет вас чувствовать отвращение, как будто вы рукой коснулись скользкого слизняка в саду ночью, и в то же время нечестивое желание слушать этот шепот вечно". Он сказал: "Безымянный ужас и извращенный восторг в одно и то же время".

Симпсон не выключал огни. Холл был хорошо освещен. Но никого не было видно. Однако голос звучал вполне реально. Ральстон несколько мгновений стоял, пытаясь справиться с собой. Потом вошел, снял шляпу и пальто и начал подниматься по лестнице. Он сказал: "Я случайно взглянул вниз и увидел тень, скользящую примерно в шести футах передо мной. Поднял глаза она исчезла. Я медленно начал подниматься по лестнице. Когда смотрел на ступеньки, видел тень, идущую передо мной. Всегда на одном и том же расстоянии. Поднимал голову - ничего. Тень была резче, чем накануне. Мне показалось, что это тень женщины. Обнаженной женщины. И вдруг я понял, что шепчущий голос тоже принадлежал женщине".

Он пошел прямо к себе в комнату. Миновал дверь. Посмотрел вниз и увидел, что тень по-прежнему в двух шагах перед ним. Тогда он быстро шагнул назад, вошел в комнату, закрыл дверь и запер ее на ключ. Включил все огни и стоял, прижавшись ухом к двери. "Я услышал, как кто-то смеется, тот же голос, что шептал". - А потом он услышал шепот: - "Я буду ждать снаружи сегодня, сегодня, сегодня..." Слушал он с той же странной смесью ужаса и желания. Он хотел распахнуть дверь, и в то же время какое-то отвращение удерживало его.

Он сказал: "Я не выключил свет. Но это существо выполнило свое обещание. Оно всю ночь ждало у моей двери. Но не просто ждало. Оно танцевало... Я не видел его, но знал, что оно танцует и ткет... справа налево... слева направо... и снова... и снова... танцевало и ткало, пока не занялся рассвет... ткало мой саван, Билл..."

Я спорил с ним, примерно как вы, доктор де Керадель. Тщательно осмотрел его. Внешне ничего необычного. Взял образцы для различных анализов. Он сказал: "Надеюсь, ты что-нибудь обнаружишь, Билл. Если же нет, значит тень реальна. Я предпочел бы сойти с ума. В конце концов сумасшествие можно излечить".

Я сказал: "Ты не пойдешь домой. Живи в клубе, пока не получим результаты анализов. А потом, что бы они ни показали, садись на корабль и отправляйся в длительное путешествие".

Он покачал головой: "Я должен вернуться домой, Билл".

Я спросил: "Но почему, ради Бога?"

Он колебался, на его лице появилось выражение удивления. Потом он сказал: "Не знаю. Но должен".

Я твердо заявил: "Останешься на ночь у меня, а завтра уплывешь. Куда угодно. Я сообщу тебе результаты анализов и свои предписания по радио".

Он ответил все с тем же удивленным выражением: "Я не могу уплыть сейчас. Дело в том... - Он колебался... - дело в том, Билл... я встретил девушку... женщину... я не могу бросить ее".

Я смотрел на него, разинув рот. Потом сказал: "Ты хочешь на ней жениться? Но кто она?"

Он беспомощно смотрел на меня. "Не могу сказать тебе, Билл. Ничего не могу сказать о ней".

Я спросил: "А почему не можешь?"

Он ответил с той же удивленной нерешительностью: "Не знаю, почему. Но не могу. Это кажется частью... частью того. Но... не могу тебе сказать". И на любой вопрос, касающийся этой девушки, он отвечал так же.

Доктор Лоуэлл резко сказал:

- Вы мне ничего этого не рассказывали, доктор Беннет. Он больше ничего не говорил? Что не может ничего сказать об этой женщине? Что не знает почему, но не может?

Билл ответил:

- Больше ничего.

Элен холодно спросила:

- Что вас так забавляет, мадемуазель? Не вижу в этом ничего смешного.

Я посмотрел на мадемуазель. Маленькие светло-лиловые искорки ожили в ее глазах, красные губы улыбались - жестокой улыбкой.