Роджер Желязны - Доннерджек

За следующим поворотом появился Хранитель — симпатичного голубого цвета, внешне похожий на гусеничный трактор — и с нечеловеческой злобой стал угрожать путешественникам. Фанта, наблюдавшего за происходящим из ближайшей рощи, видимо, переполняло чувство элементарной животной благодарности, и потому он поспешил к ним на помощь с твердым намерением растоптать врага. Через несколько мгновений Хранитель уже истекал жизненными соками, свисая с тернового куста. Даже в Вирту иногда полезно делать добрые дела.

Доннерджек снова двинулся вперед, ему предстояло решительное испытание — Бездна Звезд и Мостов. Он уже слышал стоны раскачивающейся конструкции и наводящий ужас скрежет зубов истолкования — путники приближались к месту возникновения первичного языка, где слова творения создали Вирту.

Джон медленно, но твердо шагал вперед — он был одним из немногих, кто постиг тайную географию мира. И потому осуществление его замыслов было возможным, но дорога домой отнюдь не стала легче. Когда Доннерджек поднялся на последний холм и очутился возле стонущей стены огня, охватившего пролеты моста, у него внутри все похолодело и страх смерти прокрался в сердце.

Поднявшись с колен и убрав руки от лица, он позвал Эйрадис и почувствовал, как ее ладонь легла ему на плечо. Доннерджек расправил плечи, вскинул голову и дрожащим голосом, который постепенно набирал силу, запел песню и сделал первый шаг к пропасти.

Высоко на вершине горы Меру, в центре вселенной, на каменных тронах неподвижно сидят Боги, наблюдая за миром Вирту. Они пожертвовали способностью двигаться ради всезнания — любое действие ослабляет остроту восприятия и, возможно, мудрость, Отослав существенные части своего «я» в воинствующие воплощения, они значительно замедлили деятельность оставшихся здесь личностей. И посему их разговоры растянуты во времени (обычном для прочих). К счастью, в центре Вирту преобладает эквивалент сингулярной математики, давая жизнь этим чудесным и одновременно раздражающим аномалиям, которые младшие Боги именовали «физикой вечности», отчаянно завидуя Великим, чья жуткая, вызывающая благоговение непостижимость таилась там, где между мирами дуют суровые ветры.

Небопа, Морепа и Террама осознают, что от их «я» осталось совсем немного — ведь огромное количество воплощений устремилось в иные миры. Бесконечно долгие беседы — иногда больше напоминающие монологи — необходимы им для того, чтобы сохранить собственную личность. Они боятся, что молчание уничтожит их целостность и они превратятся в крошечные частички, разбросанные по разным царствам Вирту. Конечно, существуют иерархии внутри иерархий, когда кто-то из них спускается с небес, или посещает землю, или инспектирует моря.

–..Так начался новый цикл, — заметил Морепа, когда прошло безымянное десятилетие.

— И как бывает со всеми крупными событиями, его происхождение остается неясным, — ответила Террама, — если только к нему не приложил руку Небопа.

— Он уже давно молчит. Возможно, Небопа занят.

— А может быть, окончательно распался.

— Интересно…

— Нет. Небопа ведет какую-то игру. Сейчас он тихонько напевает.

— Гм-м.

— Только ты не вздумай что-нибудь устроить.

— Думаешь, в действительности его здесь нет?

— Если сами Боги не знают, то кто ответит на твой вопрос?

— Мы можем воспользоваться его отсутствием, призвать сюда наши воплощения, а потом перенести их в пещеру, где гораздо удобнее и…

— И мы на некоторое время потеряем связь с нашими слугами.

–..Зато наладим связь друг с другом, красавица.

— Верно, и это будет приятно. Хотя какими будут последствия, если мы займемся любовью, никто не сможет предсказать, не говоря уже о поэтических аспектах.

— Какого дьявола! Пусть он развлекается со своими мантрами, а мы отправимся в постель.

— Подожди немного, я создам иллюзию, чтобы скрыть свое отсутствие.

— И тогда мы вновь откроем себя и заставим двигаться горы.

— Такова поэтическая часть.

Морепа погрузился в размышления. Его представление о духовном развитии Вирту несколько изменилось, ведь теперь все воплощения находились в одном месте. Панорама оставалась яркой и многоцветной — хотя рамки изображения несколько сузились, — но он увидел тенденции, в то время как раньше созерцал лишь события.

— Террама, я думаю, могут возникнуть необычные социальные течения, которые будут связаны со Стадией IV, — заметил Морепа, когда они направлялись к пещере.

— Не говори глупости, — сказала она, коснувшись его бедром. — Ни одному смертному на Веритэ или в Вирту не придет в голову, что для подобных явлений существует теоретическое объяснение.

— Верно, — согласился он, поймав Терраму за руку.

–..Даже если кто-то и заинтересуется данной проблемой, она так и останется лишь гипотезой без очевидного применения.

— Я найду, где ее использовать.

— Но вовсе не для того, о чем мы говорили в начале.

— Да, ты права, — ответил Морепа, входя в пещеру.

— Ну а что теперь ты предпочтешь исследовать — теорию реальности или женскую анатомию? — спросила Террама.

— Когда ты ставишь вопрос таким образом, я начинаю думать, что не зря провел столько столетий, размышляя над теологическими вопросами.

Террама небрежно махнула рукой, и пещеру озарило сияние, осветившее дорогу к постели. Через несколько секунд Морепа пошевелил пальцами, и стало темно.

— Последними сюда входили Варга и Агрима, — заметила Террама.

— Да, прежде чем они отправились в неизвестные миры, — ответил он, скидывая одежду на землю.

— Много лет назад, — заметила она, — впрочем, они провели здесь совсем немного времени.

— Варга этим известен, — сказал Морепа. — Быстро и по существу.

Террама захихикала:

— Ужасная репутация.

— Море, с другой стороны, отличается медлительностью, упорством и никогда не устает. Хотя порой становится диким.

— Посмотрим.

Деревня Эйлин а'Темпл Дьюб имела и другие названия в списках Национального треста[12] Шотландии, но Доннерджек помнил именно это; так он и назвал ее, когда стоял в телефонной будке внутри огненного круга — остановке для отдыха на Длинном, Длинном Окольном Пути. Решив все спланировать заранее, он вспомнил черный замок на побережье Шотландии, в котором дважды побывал еще мальчишкой. Замок имел какое-то отношение к Макмилланам, Маккеям и Маккриммансам, числившимся среди предков его отца. Впрочем, Доннерджек не знал, существует ли замок сейчас; к тому же неизвестно, как отнесутся к его предложению сторонники сохранения средневековых памятников.