Тимоти Зан - Звездные всадники

Даже восемь лет спустя это воспоминание впивалось Ферролу в мозг, словно раскаленная игла.

— У вас есть мой файл. — Феррол изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровно. — Думаю, вы и сами способны вычислить ответ.

Роман не сводил с него пристального взгляда.

— Полагаю, вы имеете в виду договор относительно Прометея.

— Договор? — фыркнул Феррол. — Вряд ли это можно назвать договором, капитан. Это был военный акт. — Он кивнул на настольный дисплей Романа. — Почитайте как-нибудь на досуге официальные отчеты, капитан, если сумеете выудить их из лавины документов Звездного флота. Прочтите сказочку о том, как в один прекрасный день темпи решили, что Прометей нужен им, и неважно, что вот уже три года мы с чертовскими трудностями создавали там колонию. Прочтите, как Сенат смиренно согласился послать корабль, чтобы силой вывезти нас оттуда. — Голос у него задрожал, и он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Вряд ли, однако, вы прочтете там, что все это перечеркнуло цель жизни моих родителей, разрушило их здоровье, а спустя два года и вовсе свело в могилу. В официальных бумагах обычно такие тривиальные подробности не упоминаются.

— Мне очень жаль, — сказал Роман.

Даже вспышка эмоций не помешала Ферролу почувствовать, что капитан говорит искренне.

— Я не ищу сочувствия, капитан, — проворчал он. — И, прежде чем у вас сложится ошибочное представление обо мне, хочу, чтобы вы знали — я не ищу мести. Чего я хочу, это чтобы на Кордонейле понимали темпи так, как я.

— И это?..

Их взгляды встретились.

— Существуют два незначительных на первый взгляд факта, которые официальная версия удобным для себя образом упускает. Первый — что не члены экипажа присланного за нами «Вызова» силой выгнали нас из наших домов и из нашего мира. Это сделали темпи. Очень эффективно, очень холодно, очень по-военному. И второй факт… Они выставили нас оттуда за целых четыре дня до указанной в договоре Даты.

Некоторое время Роман молчал, переваривая услышанное.

— Вы хотите сказать, — наконец заговорил он, — Что темпи применили оружие?

— Я хочу сказать, — угрюмо поправил его Феррол, — что темпи предприняли против нас односторонние действия. И что Сенат спустил им это.

— Может, вы ошибаетесь в расчете времени? В конце концов, вы были тогда очень молоды…

— Мне было почти шестнадцать, — прервал Романа Феррол. — Достаточно, чтобы разбираться в таких вещах, как месяцы и дни недели… и уметь перевести местные даты в стандартные земные. — Он не спускал с Романа сердитого взгляда. — Никакой ошибки, капитан. Публичный образ темпи как миролюбивых созданий и друзей природы есть ложь. Я понимаю это, Сенат понимает это, и… Кордонейл заслуживает того, чтобы тоже понимать это.

— И как далеко вы намерены зайти, чтобы доказать это? — без обиняков спросил Роман.

Феррол сделал глубокий вдох, загоняя гнев вглубь.

— Вы неправильно истолковываете мои намерения, сэр. Я здесь не для того, чтобы создавать какие-то особые условия, которые подтолкнут темпи продемонстрировать свой истинный характер. Мне не придется прикладывать никаких усилий — три месяца в тесном контакте с людьми сделают это за меня. — Их взгляды снова встретились. — Я здесь исключительно для того, чтобы доказательство этого случайным образом не затерялось.

— Понимаю. — Если Роман и был обижен содержащимся в этих словах намеком на его нечестность, он не показал вида. — Тогда у меня остается один-единственный вопрос: готовы ли вы, учитывая ваше отношение к темпи, по доброй воле доверить им свою жизнь?

Феррол насупился.

— С какой стати я должен делать это?

Роман, в свою очередь, хмуро посмотрел на него.

— Не понимаете? «Дружба» — модифицированный внутрисистемный корабль, не оснащенный двигателем мицууши. Он может совершать космические перелеты только с помощью звездного коня… И звездные системы, которые мы намерены посетить, расположены далеко за пределами обычных возможностей мицууши.

Внутри у Феррола все похолодело.

— Мне об этом не говорили, нет, — пробормотал он. Летать с помощью прирученного звездного коня, этого гигантского создания, управлять и связываться с которым способны только темпи… — По-моему, это немного… безрассудно, сэр.

— Возможно. — Роман окинул его понимающим взглядом. — Если в сложившихся обстоятельствах вы предпочтете отказаться от своего назначения, я вас пойму.

Вспышка ярости унесла прочь страх, Феррол вперил в капитана гневный взгляд. Снова это выражение многомудрого дядюшки, снова с ним обращаются, как с ребенком…

— Благодарю вас, сэр, но я предпочту остаться.

Роман пристально, словно оценивая, смотрел на него.

— Прекрасно, старший помощник, — почти торжественно произнес он. — Приветствую вас на борту «Дружбы». Мы отбываем завтра ровно в восемь. Я хочу видеть вас на капитанском мостике за два часа до этого.

— Понятно, капитан.

— Тогда и увидимся. Вы свободны.

Возвращение из расположенного в кормовой части офиса капитана в тот отсек корабля, где находились офицерские каюты, заняло много времени. Ферролу пришлось нелегко — из-за мягко смещающейся силы тяжести и эффекта Кориолиса, с которым приходилось бороться. Это была стандартная процедура: изменение скорости вращения корабля позволяло быстро и одновременно проверить реактивные двигатели вращения, маховое колесо и структурную целостность. Однако в данный момент стандартные процедуры лишь раздражали Феррола. Даже те, которые срабатывали, как им было положено.

Что касается политики, то там, по-видимому, одной из стандартных процедур является ложь. И очень часто она тоже срабатывает.

Они солгали ему. Умышленно. Просто умолчали кое о чем, но это все равно ложь. И окончательно добивало его то обстоятельство, что в какой-то степени он сам был виноват. Ему даже в голову не пришло спросить, оснащен ли корабль «Дружба» мицууши или нет.

«Будь они прокляты».

Он добрался до своей каюты, вошел в нее, запер за собой дверь и рухнул на постель. «Дружба» вращалась, и в крошечный иллюминатор была видна панорама мелькающих мимо него звезд; однако его внимание привлекли не звезды, а боковая переборка. Самая обычная, заурядная переборка… если не считать того, что волею случая каюта Феррола находилась на самом краю человеческой половины корабля.

За стеной — шесть сантиметров металла и звукоизоляции — располагался отсек темпи.