Джек Макдевитт - Послание Геркулеса

Звонил телефон.

Было темно. Кто-то прикрыл его пледом. Гарри нашарил телефон и прижал к уху трубку.

- Хелло!

- Гарри, ты нам оптический обеспечил? - Гамбини. - Управление говорит, что ему ничего не известно.

- Подожди минуту, Эд. - Телевизор был выключен, но Гарри слышал, что на втором этаже кто-то ходит. Попробовал посмотреть, сколько времени на ручных часах, но куда-то подевались очки. - Который сейчас час?

- Почти одиннадцать.

- О'кей. Я сообщил Доннеру, что ему придется потесниться, и известил управление запиской. Сейчас позвоню им, чтоб убедиться, что они не забыли. Ты должен приступить в полночь. Однако они предупредили, что Шампольон не выйдет на линию раньше двух.

- Ты не думаешь подъехать?

- Что-нибудь случилось?

- Да трудно сказать. Это же первый оптический контакт с системой, от которой до сих пор мы получали только рентген. Единственное изображение было получено с орбитального спутника. - Гарри все еще прислушивался к шагам над головой. - Впрочем, мы наверняка получим лишь кой-какую техническую информацию, так что тебе вроде ехать не обязательно. Разве что, - сказал он с подковыркой, - эти сукины дети пошлют нам еще и оптический сигнал.

- А это возможно? Гамбини подумал.

- Не уверен. Но вообще-то от них всего можно ждать.

Гарри еще поговорил о всяких разностях, возможно, ожидая, чтобы появилась Джулия. Наверху открылась и захлопнулась дверь спальни, раздались шаги на лестнице. Он видел, как Джулия остановилась у окна внизу. Ее силуэт был хорошо различим на фоне звездного неба.

- Хелло, - сказала она, но он увидел только движение губ. Гарри кивнул телефону.

- Эд, - сказал он. - Я буду через часок. - И удовольствие, которое он извлек из этой игры, из того, что он смог дать понять Джулии, что снова покидает ее, удивило его самого. Он повесил трубку и спросил Джулию, как она себя чувствует, причем постарался, чтобы в голосе не прозвучало равнодушие и в то же время не было бы особой тревоги. - Жаль, что я не повидал Томми, - добавил он.

- Мы приехали около часа назад, - ответила она. - Он уже спит.

И чтобы что-то сказать:

- Опять «Геркулес»?

Она выглядела разочарованной. Может быть, рассчитывала, что он с большим упорством будет пытаться удержать ее? Его отношение к ней сейчас определялось мужской гордостью, а также ощущением, что любая откровенная попытка повлиять на ее решение будет отвергнута, заслужит только презрение и уменьшит ничтожную вероятность того, что Джулия все же попытается спасти обломки семьи.

- Надо принять душ и переодеться, - сказал он. - У нас напряженка. Сегодня я опять, наверное, буду ночевать у себя в кабинете.

- Гарри. - Она зажгла маленькую настольную лампу. - Тебе вовсе не надо так поступать.

- Это не связано с нами, - сказал Гарри как можно легче. Но голос плохо повиновался. Все получалось или грубовато, или неискренне.

Ему показалось, что на ее лице отразилась внутренняя неуверенность.

- Я говорила с Эллен, - сказала Джулия. - Она может принять нас с Томми. На время.

- О'кей. Действуй как считаешь нужным.

Гарри быстро принял душ и выехал обратно в Гринбелт. Поездка предстояла длинная.

Достопочтенный Питер Е. Уиллер - отец-настоятель - поднял свой бокал с ромом и кока-колой.

- Джентльмены, - сказал он, - я предлагаю выпить за вашу блестящую научную организацию, за федеральное правительство, которое, я полагаю, привело нас к этому историческому моменту. - Гамбини и Гарри присоединились к тосту. Маевский тоже поднял стакан, но было ясно, что он куда более интересуется сидящими в зале женщинами, многие из которых были молоды и обладали потрясающими формами.

Дело происходило в полночь в «Красной черте».

Где-то на высокой орбите сложная система зеркал, оптических фильтров и объективов медленно разворачивалась в сторону туманности Геркулеса.

Принесли сандвичи: со стейком для Гамбини, ростбифом для Гарри и Маевского. Уиллер удовольствовался тарелочкой с арахисом.

- Пит, ты действительно не хочешь ничего более съедобного? - спросил руководитель проекта. - Ночь предстоит долгая.

Уиллер отрицательно покачал головой. Его внимательные темные глаза, редеющие темные волосы, резкие черты лица и выступающие вперед зубы придавали ему сходство с Джейсоном Хомади, который сделал себе состояние, играя Дракулу. Это сходство не доставляло ему удовольствия, что хорошо помнил Гарри, который в свое время имел несчастье случайно напомнить о нем Питу.

- Надо бы поужинать как следует, - сказал Гарри. - Ночь будет и в самом деле долгой.

- Я поел перед тем, как добрался до вас, - отозвался Пит с улыбкой знаменитого вампира. - Ничто не может быть хуже толстого монаха. - Уиллер был относительно молод - разве что достиг сорока, - хотя в последний раз, когда он был в Гринбелте, он печально уверял Гарри, что «перевалил, за гребень». Это, конечно, догма: если космолог не сделал основополагающих работ к моменту своего тридцатилетия, то, почитай, он человек конченый.

Уиллер сделал глоток.

- Вы же не ожидаете текстового сигнала в рентгеновском диапазоне? - спросил он.

- Нет, - ответил Маевский. Он пристально смотрел мимо священника, туда, где у стойки бара сидели две красотки. - Слишком слабое будет разрешение. Кроме того, очень много квантового шума. Мы думаем, они переключатся на широкодиапазонный сигнал. На что-то такое, чего мы не можем пропустить, по их мнению.

- Но мы не собираемся полагаться на счастливый случай, - добавил Гамбини. - Сейчас на них направлены все наши технические возможности. Включая многоканальное слежение. В каком бы диапазоне электромагнитных волн они ни транслировали, мы их обязательно выловим.

- Отлично, - похвалил Уиллер.

- Будем надеяться, - вмешался Маевский, - что они пользуются теми же видами темпоральной динамики, что и мы. Как было бы здорово узнать еще при нашей жизни, что именно они расскажут нам о самих себе. - Одна из двух красоток, на которых он откровенно пялился, глянула в его сторону. Маевский извинился, взял свою выпивку, оставляя недоеденный сандвич, и направился в сторону дамы.

- Жаль, что с вашими инопланетянами нельзя познакомиться так же легко и непосредственно, - сказал Уиллер.

Гамбини покачал головой.

- Любопытно, каким бы стал двадцатый век, будь Эйнштейн таким же бабником.

- М-м-м… Тогда не было бы атомной бомбы, - ответил Уиллер, подумав.

- Что ж, нам всем жилось бы получше, - отшутился Гарри.

- На самом деле я думаю, - сказал Уиллер, - что особой разницы не было бы. Ведь Альберт не был незаменимым. Те же события произошли бы просто в другое время, но они произошли бы неизбежно.

Начался обычный беззубый треп. Когда общая болтовня на мгновение иссякла, Гарри вдруг задал вопрос, почему так стал важен оптический телескоп.