Марта Уэллс - Колесо Бесконечности

Маскелль вернулась на прежнее место позади зрителей и стала высматривать синтанца, но того нигде не было видно.

ГЛАВА 3

Когда представление уже близилось к концу и почти все члены труппы были на сцене, что-то заставило Маскелль взглянуть на берег у пристани. Свет ламп на балконах туда не доставал, тени были непроглядно черными… Свет! Маскелль резко выпрямилась. На причале ведь должны гореть фонари, чтобы суда, идущие по каналу ночью, не врезались в сваи. Фонари там и горели, она их видела, когда раньше смотрела в ту сторону.

Маскелль поднялась на ноги; колени ее после долгой неподвижности заболели. Она обошла сидевших перед сценой зрителей, оставаясь вне освещенного факелами круга. Рыбаки и нанятые малиндийцами стражники играли в кости, и никто и не взглянул в ее сторону.

Ближе к берегу было совсем темно: здания пристани заслоняли иногда проглядывающую между туч луну. Маскелль могла судить о том, как близко к каналу она подошла, только по шуму воды и по тому, что ноги ее начали скользить в грязи. Она на ощупь нашла мостки, ведущие к причальным сваям, и спустилась к самой воде. Проведя рукой по шершавой поверхности дерева, она нащупала висевший на крюке фонарь — стекло его было еще теплым.

«Значит, что-то появилось из реки и погасило фонари, — подумала Маскелль, нащупывая посохом ступени и поднимаясь по ним. — Но где оно теперь?»

Представление закончилось, актеры раскланивались перед зрителями. Малиндийцы топали ногами и громко кричали, выражая свое восхищение. Маскелль отошла подальше от расходящейся толпы. Она видела, как смотритель пристани размахивает руками, показывая на сваи; кто-то бросился выполнять приказание и вновь зажигать фонари.

Маскелль двинулась к опушке: оттуда ей были видны все фургоны. Вокруг смотрителя собралась группа людей — они яростно препирались, явно пытаясь свалить вину за погасшие фонари друг на друга. Маскелль хотелось бы поверить, что дело было в небрежности или случайности, но она понимала, что это было бы слишком большим везением.

Было уже поздно, и все поспешно укладывались спать. Первыми отправились на покой ариаденцы, со стуком захлопнув ставни на фургонах, чтобы не налетели ночные насекомые. Рыбаки двинулись к своим лодкам, Малиндийцы и остальные путники разошлись по своим фургонам; возницы, завернувшись в одеяла, устраивались на ночлег на козлах или запятках. Стража, охраняющая пристань, ушла внутрь здания, часовые, выставленные малиндийцами, охраняли только товары торговцев…

Маскелль обратила внимание на телегу крестьянина, торговавшего таро. Прежде чем отправиться спать, он зажег фонарь и повесил рядом с ним большой мех с маслом. К тому же крестьянин не стал гасить костер — огонь отпугивал водяных духов, особенно если те забирались на сушу, далеко от реки.

Скоро все огни на пристани стали один за другим гаснуть.

Сидя на мокрой траве под широколистным хлебным деревом, Маскелль почувствовала, как ночь вокруг нее оживает. Она слышала ветер, шуршащий листвой, ловила нетерпеливый плеск воды у причала, ощущала, как тяжелые фургоны давят на землю, как переминаются усталые быки. И еще она чувствовала, что рядом кто-то есть.

Он сидел, привалившись к дереву, футах в двадцати от Маскелль.

«Ага!» — подумала она, бесшумно поднимаясь на ноги.

Маскелль удалось подобраться совсем близко, прежде чем воин резко повернул голову.

— Сюрприз! — почти беззвучно прошептала Маскелль.

Ей на этот раз удалось застать его врасплох, что, как она почувствовала, хоть и не могла разглядеть в темноте выражение лица синтанца, вызвало у него раздражение. Он сидел среди шишек у корней старого кипариса, положив перед собой меч в ножнах. Оказавшись так близко, Маскелль смогла ощутить исходящий от него запах храма на Лужайке — он ведь купался в священном барае. Когда она опустилась на землю рядом, воин ничего не сказал, но потом все-таки решил не держать на Маскелль обиды.

— Оно не двигалось с тех пор, как вышло из реки, — прошептал он.

Маскелль никак не ожидала, что водяного духа, вышедшего на берег во время представления, удастся увидеть до тех пор, пока он не появится на открытой площадке.

— Ты давно за ним наблюдаешь?

Она скорее догадалась, чем увидела, как воин повернул голову в ее сторону.

— Оно появилось, когда представление было еще в самом разгаре. Передвинувшись так, чтобы видеть пристань, воин продолжал: — Я тоже увидел, как погасли фонари.

Маскелль решила не поправлять его: на самом деле она с опозданием заметила отсутствие света. Присмотревшись к теням на берегу, она так и не смогла разглядеть проклятой твари. Махнув рукой на гордость, Маскелль спросила:

— Где оно?

Воин фыркнул и наклонился к ней, чтобы указать направление.

— Вон там, рядом с лодкой с пробитым дном, в камышах.

Маскелль прищурилась. Она могла видеть вытащенную на берег лодку узкое юркое суденышко. В борту ее виднелась пробоина, лодку бросили на берегу в стороне от остальных. Через несколько мгновений Маскелль удалось различить притаившуюся рядом фигуру. Маскелль искоса с уважением взглянула на воина. Хоть она и знала, что тварь где-то на берегу, сама она никогда бы не заметила ее — разве что призвав на помощь Карающего.

— Чего оно дожидается? — прошептал синтанец, все еще глядя на темную фигуру.

— Меня, — ответила Маскелль и медленно поднялась.

Как только она направила на тварь духовный взгляд, та зашевелилась и двинулась по берегу навстречу Маскелль — огромная темная глыба ростом с высокого человека, отдаленно напоминающая человека очертаниями. Однако двигалась она иначе — словно перетекая с места на место. Маскелль с недоумением вытаращила глаза. Водяные духи были маленькими, не выше ребенка, серо-зелеными созданиями, опасными для спящих людей или животных, но панически боящимися огня.

Воин встал рядом с Маскелль, держа в руке ножны с мечом.

— Вот теперь бы самое время прибегнуть к магии, — предложил он, следя за приближающейся тварью.

— Я не волшебница, я жрица, — ответила Маскелль, тоже не сводя глаз с существа.

«Это ведь не водяной дух, это что-то новенькое. О Предки! Такое трудно вообразить! Я могла бы поклясться, что за эти годы перевидала все, что только можно!»

Тварь была уже всего в тридцати футах от них, и Маскелль пришлось в спешке менять планы.

— Попробуй заставить ее последовать за тобой к деревьям.

— Хорошо. — В голосе воина звучала тревога.

— Учти, это не человек, — предостерегла его Маскелль.

На шесте у причала горел фонарь — один из тех, что служители зажгли заново. Когда появившаяся из реки тварь приблизилась к нему, свет частью отразился, частью пронизал ее, словно существо было отлито из черного стекла. Пламя фонаря мигнуло и погасло.