Райдо Витич - Проект Деметра

Потом мир перевернулся. Перед глазами оказался фрагмент мокрой коричневой материи и стволы деревьев, темные от влаги. Тугое "кап, кап" слышалось то тут то там, намекая, что дождь закончился и лес нехотя расстается с последними каплями воды.

Эра плыла, чувствуя дурноту и мечтала обойтись без обморока. Она презирала себя за странную слабость, но ничего не могла поделать. Ее свернуло от тошноты, но упасть не дали. Кто -то придержал ее крепко, но заботливо. Она ощутила поддержку рук и где-то на краю сознания констатировала наличие туземцев уже как свершившийся факт. Но так и не видела, представителя местной цивилизации.

Она смотрела как чьи-то пальцы, не очень чистые, но, в общем, самые обычные, человеческие, обматывали окрававленную ладонь куском желтоватой, пропитанной чем-то смолянистым, пахучим до спазмов желудка, ткани, и не могла сообразить кто, чьи, зачем. Видела проступающие пятна крови, и все хотела увидеть "лекаря", но лишь глубоко дышала, сдерживая тошноту, что накатывала вновь и вновь, смывая разум, туманя взгляд. В ушах разливался звон и перекрывал иные звуки. Ощущения, картинки смешивались и было невозможно отличить, что явь, что сон.

Какие-то желтые мелкие цветы были смяты в пальцах и мокрая кашица из них приблизилась, обдала жутким, резким запахом, от которого у Эры не только глаза открылись, но и в голове прояснилось.

Она уставилась на "врача" и увидела темный глаз, чем-то похожий на глаз косули, и край капюшона. И почему-то подумала, что животное было оборотнем. Изобразило раненную, чтобы узнать что-то себе нужное о человеке, и вернулось когда тот дошел до края и не способен дать отпор.

Бред…

И задохнулась, увидев лицо "косули". Вся левая сторона была изъеденная ожоговыми шрамами, которые деформировали и глаз, покрытый белесой мутной пленкой.

Эра хотела что-то сказать, но забыла что. Рука сама потянулась к лицу незнакомца, легла на щеку, бугристую от рубцов. Девушка уставилась в единственный глаз, что не мигая смотрел на нее хмуро и словно парализовано.

Она не понимала что к чему, мужчина перед ней, женщина, неведомое существо, действительно косуля – оборотень. В помутненном сознании четко встали непонятные видения, настолько ясные, словно она была там. Эра видела горящий дом, падающие брусья, ребенка в тлеющей рубашке, перепачканное сажей лицо, искаженное в крике, всадников с мечами, взмах, отблеск стали в свете пожарища, падение одного мужчины, второго, бегущая женщина, вздыбившаяся кобыла, напуганная огнем и пытающаяся скинуть наездника и, волной пошла боль, боль, острая как лезвием по венам, боль тела и души. И словно отрубили руку.

Эра больше ничего не понимала и не пыталась понять. Только все хотела встать, куда-то пойти, что-то сказать, и чувствовала, что ее держат, и думала, что этой ей кажется…

Первое что вонзилось в разум – дым, жуткий запах. Девушка распахнула глаза, резко села уставившись в лицо мужчины, что смотрел на нее исподлобья, пронзительно и въедливо, и подбрасывал омерзительно пахучую, мокрую желтую траву в огонь. Она нещадно дымила и убивала возникающей вонью.

Эру стошнило.

Она оттерла рот и отползла в сторону от дыма, уперлась спиной в ствол дерева и затихла, глядя на незнакомца. Он не шевелился – сидел на корточках и смотрел на девушку.

Абориген, – поняла сразу: из тех, кто вырубил робота.

Меч, лежащий под его рукой на земле и взгляд, говорили за то, что перед ней довольно серьезный противник. Оценить опасность и его потенциал – дело пары секунд, но с толку сбивали повязки на собственных руках.

Она не сомневалась что перед ней опытный и натренированный воин. Хотя фигуру и часть лица надежно скрывал плащ, от незнакомца все едино исходила аура силы и выносливости, угадывалась крепкая фигура. Взгляд же, острый, пронзительный, вовсе убивал всякие сомнения, если б они возникли. Эра видела, что мужчина в любой момент готов свернуть ей шею, взяться за меч, и чисто интуитивно осознавала, что реакция у него, как у зверя. Но в том и дело – к чему такому заниматься врачеванием незнакомых путниц?

И почти кожей ощущала, как растет напряжение.

Самое разумное в этой ситуации было разрядить обстановку.

– Эрика. Эра, – бросила настороженно, готовая вскочить и отразить удар.

Мужчина пару минут молча смотрел на нее ни разу не моргнув и тихо, на удивление спокойно и с достоинством выдал:

– Майльфольм Дераво Эгехайр.

Длинное имя, если это имя. С первого раза не запомнить.

– Эра, – повторила, надеясь на то же с его стороны.

– Эйорика.

Девушка не поняла к чему и о чем – то ли поправил, то ли высказался, то ли замысловато послал. Потянулась к нагрудному карману за лингватором. И замерла, сообразив что не чувствует в ухе пуговку наушника.

– Мать твою! – выругалась сквозь зубы, не сдержав эмоций. Только не хватало остаться без связи!

Ее скрючило от омерзительного чувства моральной ломки. То ли она полный слом и усилия "Генезиса" были тщетны, то ли вирус окончательно и бесповоротно начал разлагать ее, и уже влияет не только на тело, но и на разум.

Как можно было так бездарно проколоться?

Как можно словить обморок от самых незначительных царапин и от этого же оказаться легкой добычей мимо проходящих?

В кого она превращается? В недалекую и ни на что негодную обывательницу?

Лучше б подохла!

– Это? – выставил ей наушник мужчина, чуть склонив голову набок.

– Отдай, пожалуйста, – протянула настороженно руку, скрипнув зубами от презрения к себе. Неприятное чувство, незнакомое ощущение. Паршивое до малейших оттенков.

Майльфольм не спеша протянул наушник, не спуская с нее взгляда единственного глаза. Второй был полуприкрыт, изувечен, как и само лицо. Но, то что привиделось ей было много ужаснее, чем Эра видела сейчас. Никакой жуткой маски, просто с десяток белесых пересекающихся шрамов и розоватые пятна, и глаз хоть и со слегка изувеченным веком, но вполне ясный, без всякой белесой пленки, превративший мужчину в воспаленном воображении девушки в монстра.

Эра взяла наушник, вставила в ухо и проверила на коммуникаторе, настраивая на прежнюю волну. В эфире царила тишина. Слабый, очень далекий шум помех и ничего больше.

Скверно. Похоже придется забрасывать зонд, чтобы усилить сигнал,? глянула на кроны деревьев. Очень высокие, тонкоствольные. И зелень, она заметила, здесь была более мрачной, тогда как на открытых местах, просвеченных солнцем, более яркая, а у некоторых растений, словно фосфорисцирующая.

Что-то брякнуло, отвлекая девушку. Она повернула голову на звук и увидела как мужчина разворачивает скрутку – кусок холста, стянутый с двух сторон ремнями сыромятной кожи. Не рюкзак, конечно, но довольно удобно, – оценила, внимательно следя за мужчиной – мало ли что ему в голову пришло. Судя по отношению к роботам, здесь чужаков не жаловали. С чего ему пришло ее спасать, оставалось вопросом, и ладно б из области капризов мужчины, а не выгоды.