Эдгар Берроуз - Свирепый Пеллюсидар

Когда охранники заметили, что пленники пришли в себя, их поставили на ноги и отвели в небольшой сарай с травяным полом. В сарае они оказались не одни. Там находился самый странный человек из тех, кого им только приходилось видеть. Это был глубокий старик, черты лица которого полностью скрывала густая белая борода. Зубы отсутствовали вовсе.

— Ну-ну, — сказал он, оглядев прибывших, — ну и в передрягу вы попали. Как сказали бы на мысе Код — в чертовскую передрягу. Но мы не на мысе Код, а вы наверняка даже не знаете, что такое черти и ад и где это находится. У меня, правда, такое впечатление, что это находится прямо здесь. Ведь недаром же Библия говорит, что люди спускаются в ад. Впрочем, вы и про Библию никогда не слышали. Ну да не важно. Уж я — то сюда спустился, и мне не верится, что в аду может быть намного хуже, — старик говорил на языке Пеллюсидара с акцентом уроженца мыса Код. — Что ж, — продолжал он, восстановив дыхание, — добро пожаловать. Вы знаете, что вас ожидает?

— Нет, — ответил Годон, — а ты?

— Как сказать, как сказать. Скорее всего, они вас откормят и съедят. По крайней мере, они так делают обычно. Правда, поскольку здесь никто не имеет представления о времени, процесс откармливания может затянуться. Одному Богу известно, сколько я проторчал здесь. У меня не было ни одного седого волоса и ни одного больного зуба, когда я попал сюда, а посмотрите-ка на меня сейчас! Может, они и вас здесь будут держать, пока все зубы не выпадут. Не знаю, может, они считают, что беззубые вкуснее. Что до меня, так я буду этому только рад. Здесь чертовски трудно найти хорошую компанию.

— А почему они тебя не съели? — спросил Годон.

— Это долгая история. Если вас не съедят в ближайшем будущем, вы" ее услышите.

Огромный саблезубый человек, сидевший вместе с ними, неожиданно забормотал что-то, обращаясь к старику. Тот немедленно отозвался на том же диковинном языке. После этого он повернулся к Годону.

— Он спрашивает, откуда ты и есть ли там еще люди вроде тебя и твоей подружки. Он говорит, что если ты отведешь их к своему селению, то тебя съедят последним.

— Скажи ему, что я сначала должен отдохнуть, — ответил Годон, — а потом, может, и укажу им дорогу к месту, где резвятся жирные, беспечные куски человечины.

Старик вновь обратился к саблезубому и внимательно выслушал ответ.

— Он говорит, что готов отправить с тобой своих людей прямо сейчас.

— Я должен сначала отдохнуть, — повторил Годон.

Старик опять посовещался с саблезубым и поднялся с пола.

— Пойдемте за мной. Я буду присматривать за вами, пока вы отдохнете.

С этими словами он вывел Годона и О-аа из сарая и подвел к месту, выгодно отличавшемуся от всех остальных.

— Это моя хижина, — сказал старик, — садитесь и устраивайтесь поудобнее. Я это все сам построил. Со всеми удобствами, — гордо добавил он.

Под всеми удобствами подразумевался тюфяк, набитый сеном, стол и скамья.

— А теперь расскажи, как ты попал сюда и почему они не съели тебя, попросил Годон.

— Не съели они меня, вернее, не съели с самого начала, потому что я спас жизнь этой обезьяне, которую вы уже видели, — их вождю. А не съедают теперь, потому что я состарился и мясо мое стало чертовски невкусным. Они не знают, что такое время, но оно существует и перехитрило их. Ну, а теперь, что касается того, как я попал сюда. Вообще-то я из места, о котором вы никогда не слышали, которое находится в мире, о котором вы ничего не знаете. Сейчас, впрочем, это не имеет значения, но вы живете внутри "громкого шара, а снаружи есть еще один мир. Так вот, в этом мире я был моряком. Ходил с китобоем по Арктике. В тот раз, о котором я веду речь, стояло прекрасное лето, и мы забрались дальше на север, чем обычно. В море не плавало ни одной льдинки, и все шло так хорошо, как только можно было пожелать. Идиллия эта продолжалась до тех пор, пока не налетел страшный шторм, будь он проклят, и "Долли Доркас" потонула. "Долли Доркас" была моим кораблем. Не знаю, что сталось с остальными, но в моей лодке было только восемь человек. У нас была и еда, и вода, и парус, и весла, и даже компас; но что толку во всем этом — мы находились в центре Ледовитого океана, и приближалась зима. Все шансы были за то, чтобы мы попрощались и попрыгали за борт. Но мы решили побороться, да, черт возьми. Довольно долго мы плыли, как нам казалось, на юг, но компас вел себя очень странно. Если бы у этой штуки были мозги, мы бы решили, что он рехнулся. Потом у нас кончилась еда, и мы начали есть друг друга. Начали с самого слабого. Некоторые сошли с ума, а двое выпрыгнули за борт. Ну и кляли же мы их — ведь они знали, как нам нужно мясо. Короче говоря, дело кончилось тем, что я остался в лодке один. Я чуть не подох от голода и уже подумывал о том, какую ногу мне съесть сначала: правую или левую, но, к счастью, заметил землю. Там я высадился и нашел воду и орехи.

О-аа слушала, широко раскрыв глаза. Было видно, что она впитывает каждое слово старика. Годон впервые видел, чтобы она молчала столько времени. Она нашла, наконец, достойного собеседника.

— Эй, что сталось с твоим братом и отцом твоей матери? — окликнул ее Годон.

— В чем дело? — спросил старик.

— Я говорил с О-аа, — объяснил Годон.

— Не перебивай меня, черт тебя возьми! И вообще, я заметил, что ты слишком много болтаешь. Помолчи хоть немного! Ты меня сбил, на чем я остановился?

— Ты высадился на незнакомой земле, — подсказала О-аа.

— Ах, да. Ну так вот, это был Пеллюсидар. Провалиться мне на этом месте, если я знаю, каким попутным ветром меня сюда занесло. До сих пор не пойму, как мне удалось прожить так долго?! Я попадал из одного племени в другое и всюду меня оставляли в живых. Я выучил ваш язык и научился охотиться с копьем. Одним словом, выкрутился. В конце концов я украл каноэ, поставил на него парус и отправился в плавание. Когда я здесь причалил, моя борода была длиной с ярд. Я не успел толком и осмотреться, как меня сцапали эти макаки. Уф-ф, ладно; думаю, что мне пора начать вас откармливать. Девушка, наверно, будет просто прекрасна на вкус, — тут старик протянул руку и ущипнул О-аа. — Бог ты мой, воскликнул он, — да она почти готова!

— Ты что, тоже ешь людей? — спросил Годон.

— Знаешь, к этой еде быстро привыкаешь, а у меня была возможность попробовать человечинки после крушения старушки "Долли". Старина Билл, правда, был немного жестковат, да и мясо у него было с отдушкой — слишком много пил, но там был еще здоровенный швед, — тут старик причмокнул и мечтательно закатил глаза, — да-а, это, доложу я вам, было лучшее из всего, что я ел. А вообще я ем все, что посылает мне Господь. На этот раз он послал мне вас. Надеюсь, мне не придется делиться с этими зубастыми обжорами.